Калиакрия (Собрание сочинений)

– Почему же, – усмехнулся Смолин. – Ваш талант именно сегодня нужен как никогда ранее!

– Кому же? – поднял брови удивленный посетитель.

– России!

– России??!! – гость на мгновение запнулся. – Ваше предложение для меня большая неожиданность. К тому же я закоренелый республиканец и нынешняя форма, правления у России совершенно не согласуется с моими взглядами.

– Ну, это не главное, – махнул рукой посол, – Вы же вполне уживаетесь с французским королем! К тому же в случае вашего согласия вам будет дан адмиральский чин и эскадра кораблей в подчинение.

– Но я привык воевать, а не стоять в гавани? – вскинул, было, голову гость.

Тут уж Смолин рассмеялся от души:

– Чего-чего, а насчет этого не стоит беспокоиться, войн у нас на всех хватит!

– Предложение ваше чрезвычайно заманчиво, но я прощу хотя бы день на обдумывание!

– Несомненно! – встав, Смолин крепко пожал руку гостью. – Надеюсь, что жму руку будущему адмиралу российского флота!

Звали посетителя Джон Поль Джонс. Имя его было известно в Европе и Америке каждому, вызывая искреннее восхищение одних и жгучую ненависть других. Еще при жизни личность этого человека, были окружены легендами. Много позже его подвигам посвятили свои романы Александр Дюма, Фенимор Купер и Теккерей. А могила героя в североамериканском Аннаполисе сегодня является местом поклонения моряков США…

Спустя несколько недель Джон Поль-Джонс написал прошение на имя российской императрицы, прося принять его в русскую службу. Кем же был этот человек? Чем прославил он себя, прежде чем вступил в ряды российского флота?

О нем писали Александр Дюма, Теккерей и Фенимор Купер, он был дружен с Суворовым и Бенджаменом Франклиным, в его честь учреждали медали, а именем пугали детей. Он был проклят на родине и стал посмертным национальным героем на другом конце света. Редьярд Киплинг посвятил ему свою знаменитую «Балладу о трех капитанах», излив там всю злобу на изменника:

Джон Пол Джонс

Я б со шканцев согнал его и на реи работать пустил,
Я бы уши его пригвоздил к шпилю и отпилил их, как есть,
И, посолив их в трюмной воде, сырыми заставил бы съесть,
Я бы в шлюпку без весел его посадил, чтоб в ночи он всплывал и тонул.
Привязал бы во тьме к его же корме, чтоб приманивать хищных акул,
В шелуху какао его б завернул, нефтью облив его,
Чтобы, ярко ал, он на мачте пылал, освещая мое торжество,
Я бы сплел гамак из его бороды, а из кожи нарезал полос,
Всю б команду вкруг посадил на бамбук, чтоб в гниющее тело он врос,
Я бы кинул его возле мангровых рощ, на вязком илистом дне,
Привязав за ступню к его кораблю, в жертву крабьей клешне!

Поразительно, но на протяжении всей своей весьма пространной баллады Киплинг, проклиная капитана-янки и придумывая ему нечеловеческие казни, тем не менее, ни разу не назвал его имя. Впрочем, всем и так было ясно, что этот капитан никто иной, как Поль Джонс.

* * *

К моменту визита к российскому послу, за плечами сорокалетнего шотландского моряка была уже долгая, полная приключений жизнь. Все началось в июле 1747 года, когда в местечке Кэркбин, что в шотландском Галлоуэе, в семье садовника Джона Поля родился сын. В честь отца его назвали Джон Полем.

Когда мальчишке стукнуло двенадцать лет, удрал из отцовского дома в море. Несколько лет спустя Поль в качестве матроса вернулся на родину, где, благодаря протекции покровителей отца, смог получить звание мичмана королевского флота.

По-видимому, свободолюбивая и романтическая натура мальчишки плохо сочеталась с жестокими уставами военного британского флота, так он вскоре меняет королевскую службу на место третьего помощника капитана коммерческого судна «Король Георг».

Двенадцать лет Джон Поль бороздил мировой океан под торговым английским флагом. Талант и трудолюбие позволили ему спустя некоторое время стать капитаном небольшого судна. В то время Поль занимался работорговлей, совершая рейсы из Африки в Америку. Судя по всему, дела у Джона Поля шли неплохо, так как в среде работорговцев он вскоре получил прозвище «черного корсара», которое надолго прилипло к нему.