Попаданец со шпагой

– Как же так, барин? Ведь там бабоньки мои…

– Вот и не дергайся, пока я не разрешу, если хочешь их живыми увидеть. В подполе они, говоришь?

– Истинно так.

– Чем крышка прижата?

– Так не ведаю. Столом, наверное.

– Понятно. Постой тут, пока я не позову.

Угу. Что-то вроде этого я и ожидал: закрытой дверью защемлен кончик веревки. Причем синтетической, значит, кое-что у него с собой имелось. Машина, вероятно, где-то недалеко. Странно, что хуторянин о ней ничего не сказал.

Так, что за адскую машину пациент успел сварганить из подручных материалов? Вряд ли граната: раз у него пистолета не было, то странно ожидать наличие более серьезного снаряжения… Скорее всего, канистра с бензином… Ставится в наклон, удерживается натянутой, переброшенной через что-нибудь веревкой, ну и свечка зажженная неподалеку. Попытался представить процедуру установки – стремно. Но больше никаких вариантов не придумывалось.

– Эй! – крикнул я хозяину дома. – Загляни в окно, что видишь?

– Так не видно ничего, – донеслось в ответ через минуту.

– Вырежи пузырь.

– А без этого никак?

Во куркуль! У него там жена с двумя пацанками, а он копейки считает!

Окошко маленькое, не пролезть, но разглядеть внутреннюю обстановку вполне себе можно.

Глаза потихоньку привыкли к полумраку помещения. Небогато живут хуторяне: стол, действительно стоящий ножкой на люке, пара лавок, печка, кровать… Ничего криминального и угрожающего дому неприятностями не видать. Может, в сенях? Но там окна нет. Ладно.

– Гвоздь и молоток имеются?

– Найдутся, – ошалело посмотрел на меня абориген, – а зачем?

– Тащи давай! – не стал я заниматься разъяснениями.

Аккуратненько приколотив кончик веревки к косяку, отогнал хозяина и Петра на относительно безопасное расстояние. Ну что же: если покойник меня перехитрил – конец местным бабам, а может, и мне заодно…

Толкнул дверь. Открылась. И ничего.

То есть ничего и быть не могло – просто кусок веревки, защемленный дверью. Блефовал наш подопечный.

А ведь с меня столько потов сошло… Ну, зараза!

На всякий случай осторожно прошел в дом, внимательно осмотрел стол, опирающийся на крышку люка в подвал – вроде ничего подозрительного.

– Эй, внизу! – Это я уже открыл выход из подпола. – Сами выйти сможете?

В ответ – испуганное шушуканье. Да ну его к бесу – я им психолог-реабилитатор, что ли?

Позвал Еремея – пусть сам со своими бабами разбирается – и снова вышел во двор.

Теперь машина – геморрой на мою голову. Куда парень эту жестянку заховал, и что мне с ней делать? И чего эта груда штампованного железа в трактире не сгорела? Насколько меньше проблем было бы!..

Из избы вывалило слегка ошалевшее, но вроде счастливое семейство. Ниче так жена у Еремея – не в моем, правда, вкусе – крупновата, но вполне себе интересная женщина для своих лет. А девки мелкие совсем, я, честно говоря, ожидал на выданье, судя по возрасту самого хозяина, ан нет – лет восемь-двенадцать…

Крестьянин, а за ним и все семейство бухнулись передо мной на колени и стали с причитаниями биться головами о планету. Среди всего этого вяканья и бормотания можно было разобрать только общий смысл: «Спасибо, барин! Век за тебя молиться будем!..»

Короче:

– Еремей! Встань и подойди!

– Слушаю, ваше благородие! – немедленно нарисовался, как лист перед травой, мужик. Невооруженным глазом было заметно, что самое заветное его желание – спровадить нас поскорее со двора. Хренушки!

– Покойника мы заберем…