Жесть

В заковыристо сформулированном вопросе явно скрывался «тонкий намек на толстые обстоятельства». Более того, осмыслив вопрос, Лера поняла, что этот бородатый гад все знал и теперь издевается!

Лера не стала сдерживать эмоции и мысленно послала Механика в довольно популярном направлении. Бородач хмыкнул, но не обиделся. Механик почему-то дал понять, что даже доволен поведением крестницы.

– Отшлепать, конечно, надо, – Механик ухмыльнулся, – но ладно, прощаю. Будем считать, что меня устроило твое раскаяние.

Он в очередной раз усмехнулся.

– Ой, не верю я тебе, дядя Максим, – Лера вздохнула. – Признайся, ты следишь за ситуацией? Шпионишь за мной через коммуникатор импланта?

– Есть маленько, – будто бы нехотя признался Механик. – Но это исключительно для твоей же пользы. Чтобы удержать тебя от попятных движений, вызванных растрепанностью чувств.

– Короче, Касперу не звонить, – подытожила Лера.

– Не надо. Все идет по плану. Уж поверь. Но ежели снова засомневаешься, мне позвони.

– А зачем? Ты и так в курсе всех дел, следишь за мной. Сам подскажешь, «ежели» что-то случится. Разве не так?

– Не так, крестница, не так, – Механик вздохнул. – Дел много. За всеми не уследишь. Так что ты уж сама. У тебя получится. Бывай.

Механик дал отбой связи, но Лера не огорчилась. Она взяла себя в руки и поняла, что крестный прав. У нее все непременно получится. А еще Лера поняла, что если не она, так кто-то другой выполнил бы эту миссию, допустим, тот же Каспер. Так что прочь угрызения совести и прочие помехи! Надо сосредоточиться на задаче и подключить все таланты. В том числе один скрытый, о котором знали только трое помимо самой Леры: отец, мать и крестный.

Леру вдруг осенило. Если заказчик узнал о скрытом таланте посредницы, то становилось вполне понятным, почему он выбрал из толпы посредников именно ее (и, кстати, это увеличивало шансы Леры остаться в живых). Но откуда он узнал о ее наследственном даре? От кого?

Отца давно нет, Механик исключается, ведь он явно затеял контригру с заказчиком. Подсказала исчезнувшая многие годы назад мать? Но тогда вообще прочь сомнения! Если есть хоть один шанс из тысячи найти маму, Лера им воспользуется без колебаний.

От принятого окончательного решения на душе сразу же полегчало. Неприятный осадок остался, и угрызения совести никуда не делись, но теперь Лера точно знала, что поступает правильно. Аморально в целом и подло по отношению к любимому человеку, но правильно.

Парадокс? А из чего состоит вся жизнь, как не из парадоксов?

К тому же Леру вдохновлял факт вмешательства в дело Механика. Он ведь в некотором смысле крестный и для Лешего, а значит, не даст крестника в обиду. Хотя бы не допустит его гибели.

Лера отлично понимала, что пытается себя оправдать, что получается это у нее неуклюже, да и не получается вовсе, если уж быть до конца честной, но обратного пути она не видела. Не существовало обратного пути. Только вперед, как говорится, и с песней.

1. Зона, локация ЧАЭС, 31.03.2058 г.

Съехать в овраг по пологому склону получилось, как на санках, даже лучше, как по водной горке, легко и с причмоком грязи под задницей. А вот взобраться по противоположному склону представлялось почти невыполнимой миссией. Другой склон оврага даже склоном было бы неверно назвать. Высоченный контрэскарп, а не склон, почти отвесная земляная стена с торчащими кое-где ростками автонов.

Почему сразу не подумал, что придется решать эту проблему? Как мог проколоться на таком пустяке? Детство в мягком месте заиграло, захотелось прокатиться с горки, да чтоб с ветерком?

Леший сделал шаг назад и запрокинул голову, изучая срез отвесного берега.

Земля. Рыхлая, липкая, ненадежная. Зацепиться не за что, даже если удастся подпрыгнуть.

Просто сон какой-то. Бывает, что снятся такие кошмары. Вроде бы идешь, все нормально, а потом вдруг обрыв, или, наоборот, гора, или дорога была асфальтовой и вдруг становится грунтовой, да еще размытой, как в весеннюю распутицу.

Леший обычно по таким снам легко определял, каким будет день и удастся ли запланированное на сегодня дело. Если перепрыгнул во сне овраг, взобрался на гору, прошел по грязи аки посуху, все получится. Если нет, не запрещается попытаться, но надо иметь в виду, что в деле есть какой-то изъян, чего-то при планировании ты не учел. Срабатывало всегда.

Одна проблема: настолько буквально сон никогда не сбывался.

Леший вновь мысленно себя пристыдил. Опытнейший сталкер, седьмой год в Зоне Смерти, три крупных операции за плечами и такой детский прокол, не удосужился подумать, как выбираться из оврага. Просто наваждение какое-то, словно бес какой-то попутал.

Леший встряхнул головой, то ли прогоняя наваждение, то ли пытаясь привести в порядок собственные мысли.

Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Никто ничего на сталкера не наводил, ни порчу, ни сглаз, ни туман на мозги. Сам виноват, задумался, замечтался, завспоминался.

Дома надо лихие дни вспоминать, у Леры под боком. А после того как вышел за порог, о деле думать надо. Так оно полезнее и безопаснее.

Нет, даже еще раньше следовало выбросить из головы историю с биографией. Еще когда получил заказ. Когда на связь вышел смешной посредник-новичок, который, сбиваясь от волнения, предложил простое дельце. Разве что в непростом местечке.

Деньги он посулил небольшие, но Леший не стал отказываться. Сидеть без дела он не любил, а деньги и в Африке деньги, любые, хоть бешеные, хоть скромные. Прогуляться до Копачей, забрать посылку и вернуться – сплошное удовольствие, а не миссия, а тут еще и доплачивают за удовольствие.

Леший прекрасно знал, какой мышеловкой может накрыться безобидная вроде бы прогулка за бесплатным сыром. Но сегодня почему-то сталкер верил, что все пройдет гладко. Во сне он буквально пушинкой взлетел на вставшее дыбом шоссе – приснилась типичная картинка из московского прошлого Лешего – а значит, все преграды и мелкие препятствия сталкер должен будет преодолеть без напряжения. Просто обязан их легко преодолеть. Иначе рухнет так тщательно культивируемая система личных прогнозов, а это вам не шуточки.

У каждого человека есть своя система примет, и это неотъемлемая часть его мировоззрения. Отнять ее – все равно что выколоть человеку «третий глаз».

Сталкер хмыкнул и повертел головой, оценивая ситуацию. Пройти влево метров триста, и овраг измельчает, а затем вовсе прервется, уткнувшись в каменный завал, по которому можно будет легко и непринужденно взобраться на любой из берегов. Но ведь это крюк! Да еще какой! Триста метров по колено в вязкой ядовитой грязи это вам не то же расстояние по асфальту. Даже сервоусилители легкого бронекостюма не помогут. Вот в тяжелом скафандре – совсем другая песня, там моторы все за тебя делают. Не идешь, а тупо едешь, разве что ногами для приличия перебираешь. Но какой смысл облачаться в такую скорлупу, выходя на короткую прогулку?

Леший бросил взгляд вправо. Там овраг становился еще глубже и расширялся, да к тому же на дне его разливалось целое море кипящей ядовитой грязи. Булькающая, смердящая топь неведомой глубины. Засосет – не выберешься.

В общем, оставался только один путь – вперед. Прямо по скользкой отвесной стенке.

Да, трудно, но не отступать же?

Сталкер сделал еще несколько шагов назад, кое-как утаптывая грязь, секунду помедлил, а затем рванулся вперед. Разбег получился неплохой, но прыжок подкачал. Лешему удалось зацепиться за край обрыва лишь кончиками пальцев. Понятное дело, рыхлая земля осыпалась, край раскрошился, и сталкер съехал по склону на животе.

Теперь грязь покрывала его бронекостюм равномерно, и спереди, и сзади. Хорошо, что сверху не присыпало.

Вторая попытка вышла более удачной. Леший сумел улечься животом на край обрыва и потихоньку-полегоньку выполз на ровное место.

Результат следовало признать удовлетворительным. Выпрыгнуть из такой ямы со второй попытки – даже на твердую четверку.

Леший поднялся, гордо приосанился и аккуратно счистил с костюма самые крупные комья грязи.

– Бегемоты в грязи и то тише плещутся, – проворчал неподалеку знакомый Лешему голос.

– Все, нам конец, сейчас сюда сбегутся все чугунки сектора, – вздохнув, поддержал первого комментатора второй голос, тоже знакомый. – Я уже слышу, как эти уроды приближаются.

Как выяснилось, гордости Лешего за маленький подвиг не разделяли два человека, наблюдавшие за его упражнениями. Этими зрителями оказались знакомые вольные сталкеры, Боря Толмачев по прозвищу Толмач и Яков Яковлев по прозвищу… Яковлев. Они сидели на груде камней в нескольких метрах от Лешего, расслабленно положив оружие на колени и ничуть не беспокоясь, на самом деле, о якобы приближающихся биомехах. Оба разглядывали Лешего с дружеской усмешкой и ворчали беззлобно.

– Привет, туристы, – Леший кивнул. – А что мне оставалось?

– Не лезть в яму, – сказал Толмач. – Ты ведь южнее шел, зачем сюда свернул? Ловушку почуял?

– Так получилось. – Леший пожал плечами и оглянулся.

Приятель оказался прав. Лешему следовало пройти мимо оврага гораздо севернее, по краю поселка Лелев. Никакими ловушками там никогда и не пахло, мелкие биомехи и скорги «паслись» на энергополях мирно, ходоков обычно не трогали, аномальных явлений тоже никто не наблюдал. Там могли встретиться патрули чистильщиков или бойцы из местной шайки Строгача, но ни военных, ни бандитов, ни хотя бы их следов Леший не заметил. Сегодня Лелев выглядел и вовсе курортным местечком в предрассветный час, а не сектором Зоны Смерти.

И все же по какой-то неведомой причине сталкер сделал крюк и очутился здесь, в районе турбазы, почти на окраине Копачей, тоже давно не существующего, но нанесенного на карту населенного пункта. Когда-то именно Копачи обозначали середину пути от мертвого Чернобыля до такой же заброшенной Припяти.