Стальная бабочка

Например, космические города со схожими названиями Бронированная звезда и Железное солнце состояли из одинаковых модулей, были вооружены штатными орудийными системами, но все равно отличались друг от друга, как нейтронная звезда от обычной. Хотя, стоит повториться, оба форпоста были спроектированы в одних и тех же КБ и играли примерно одну и ту же роль. Они защищали порталы своих секторов и служили «опорными точками цивилизации» для множества мелких поселений, частных астероидных рудников, торговых и научных станций и корабельных сцепок всевозможных конфигураций и назначения. Кроме того, они были базами Ударных групп «Север» и «Крест».

Хауэр мог сравнивать, поскольку не так давно служил как раз на Железном солнце. Чтобы привыкнуть к хитросплетениям коридоров и расположению отсеков в вотчине группы «Север», ему пришлось заглянуть буквально во все закоулки Бронезвезды. Даже в виде схемы и при поддержке синтетика запомнить, что где находится, оказалось выше его способностей. Не помогали даже придуманные и развешенные повсюду как раз для новичков подсказки, а также разделение отсеков базы по цветам. В каждом из больших секторов использовалась подсветка и маркировка определенного оттенка.

Впрочем, этот трудный период остался позади, и теперь Макс ориентировался на базе свободно. Командный модуль располагался в синем отсеке. Чтобы попасть туда из желтого сектора – жилого и культурно-торгового, надо было пройти мимо белого – медицинского, совмещенного с пищевым, и трижды свернуть налево, огибая красный отсек – арсенал и технопарк. Затем по дуге длинного коридора следовало уйти вправо, минуя зеленый отсек, спортивно-тренировочный и парковый. После этого оставалось только спуститься вниз, под черный технический модуль, в котором день и ночь трудились гигантские принтеры, печатавшие все, что только можно себе представить. От наноботов до кораблей среднего класса и даже крупных узлов для гигантских танкеров и рудовозов. Причем сразу со всей начинкой. Единственное, чего не умели эти совершенные машины, – печатать людей. Но с этой задачей пока неплохо справлялись и сами люди.

На пеший путь до синего сектора обычно уходило минут тридцать. И это в бодром темпе. Так что в экстренных случаях – или когда было лень топать в такую даль – офицеры пользовались внутренними порталами, но Хауэр предпочитал прогулки. Во-первых, размяться всегда полезно, а во-вторых, Макс не любил субпорталы. После каждого перемещения у него оставался во рту неприятный металлический привкус, а тело охватывал какой-то странный внутренний зуд, словно после удара током. И такие ощущения преследовали многих, не только Хауэра. Доктор Бозе, например, описывал свои чувства после перемещения как желание почесать кожу изнутри.

Почему так получалось? Синтетики утверждали, что дело в повышенной чувствительности нервной системы к прыжкам под пространством, если это происходит без достаточного экранирования. Ведь когда люди находятся на борту проходящего сквозь портал корабля, ничего подобного с ними не происходит. Поэтому синтетики рекомендовали формировать из наноботов защитные костюмы. В принципе это помогало, но, во-первых, формируя боевой костюм для пустяшного прыжка, ты рисковал прослыть слабаком, а во-вторых, мозг все равно подсовывал воспоминание о неприятных ощущениях. Так что разница, в костюме ты прыгаешь или нет, была минимальной.

Имелся еще и третий путь в синий сектор, как бы компромиссный: над реакторным, мимо транспортного, а затем прямиком через боевой отсек. Эта дорога вдвое короче стандартной. Но в боевом отсеке постоянно проводились занятия на имитаторах, и очутиться вдруг в гуще тренировочного боя не всегда интересно даже самым азартным бойцам. Все и так проводили в боевом отсеке по шесть часов ежедневно, оттачивая и без того идеальное мастерство. Случайно поучаствовать в чужой тренировке – уже перебор. Так что через боевой отсек ходили только в случае крайней необходимости и опять же при особой нелюбви к мини-порталам.

Сегодня у Макса все-таки возник соблазн воспользоваться мини-порталом. Все равно настроение было дрянное, так что одним неприятным ощущением больше, одним меньше – ничего не изменится. Но он отогнал эту мысль. К назначенному времени он успевал и пешком, даже опережал график на три минуты.

Топтаться у дверей не хотелось, но Хауэр не стал притормаживать. Он знал, что оберкомандор Герцог без проблем примет командора Хауэра чуть раньше и использует добавочные минуты, чтобы перекинуться хотя бы парой фраз, не относящихся к делам.

Так оно и вышло. И тему для неформального пролога Герцог выбрал сам, без подсказок Хауэра.

– А я предупреждал еще тогда, – Герцогу не составило труда выудить из друга причину его скверного расположения духа и погасшего взгляда, – помнишь? Анна красива, как ангел, но ты для нее не пара, слишком похож на черта.

– Сам ты на него похож, – буркнул Макс. – Ты тогда просто позавидовал, вот и ляпнул.

– Как вы смеете дерзить старшему по званию, командор? – Руперт усмехнулся. – Хотя ты прав, тогда позавидовал. Анна самая красивая женщина, которую я видел в жизни. Заметь, прошло двенадцать циклов, а это до сих пор так. Но я быстро успокоился. Знаешь, почему? Во-первых, женщина рядом, конечно, должна быть красива, но не настолько, чтобы ты не мог заплатить за обладание этим чудом. Иначе ее обязательно перекупят. И второе, всегда должна оставаться какая-то мечта, нечто недостижимое, к чему хочется стремиться.

– Только что об этом думал. Борис крепко обработал нас в детстве. До сих пор кодировка держится.

– Я и без Бориса это знал. Вот ты завладел идеалом, и что было дальше? Ты двенадцать лет только и делал, что пытался удержать в руках эту жар-птицу. Нет уж, Макс, пусть лучше ангел будет в небе. Ему место там. А нам – здесь. Комкаю мысль, да?

– Нормально, я тебя понял.

– Тогда на этом и замнем, да?

– С языка снял.

– Отлично, командор. Давай теперь о деле. Как понимаешь, я позвал тебя не просто так. Назревает приличная заварушка, и ты, мой друг, станешь ее главным участником. Естественно, не задарма!

– Премия будет, что ли?

– Это само собой. Но я о другом. Тебе доверено испытание новой оружейной программы. Более того, ты получишь под личную ответственность новую генерацию наноботов. Принципиально новая конструкция!

– Принципиально новая конструкция – это если у слона вырастет хвост вместо хобота, – Макс поморщился. – Что можно принципиально изменить в роботе, в котором молекул меньше, чем деталей в велосипеде?

– Это ты у синтетика своего спросишь, когда он новую колонию на баланс примет.

– Все равно не понимаю, почему я? Для таких испытаний есть специально обученные люди. Мне больше заняться нечем, что ли?

– Макс, я ведь сказал – заварушка! Штатные испытатели годятся именно для испытаний. Носиться по полигону, палить в условного противника, прыгать в условный огонь, в бассейновую прорубь или в открытый космос на трех страховочных фалах – это все, что они могут. Тебе предлагается испытать оружие в реальном бою. Никакие испытатели лучше тебя не справятся.

– Странная затея, – Хауэр в сомнении потер подбородок. – Разработчики новой генерации наноботов дали кому-то на лапу, чтобы пустить госприемке пыль в глаза? Признавайся, какой у тебя процент с этой постановки?

– Макс! – Герцог возмущенно взглянул на приятеля. – Никто ничего не затевал! Дослушай, и сам это поймешь.

– Хорошо. Слушаю. Где будем испытывать?

– Здесь недалеко. – Герцог вдруг ухмыльнулся и подмигнул.

– Руперт, не томи. – Хауэр строго посмотрел на приятеля.

– Есть у меня информация, что в секторе «О» возникли неожиданные проблемы с большим порталом. – Герцог взял паузу и уставился на приятеля, будто предлагая ему продолжить мысль.

– Сектор «О»? – Макс на секунду задумался. – Спасибо, сам сообразил. В этом секторе только одна обитаемая планета, Оттономика, она же Терранова. Большой портал тоже один, дактианский. Наши колонисты летают туда только на прыжковых кораблях либо прибывают через мобильный портал орбитальной базы «Каменный купол». Спасибо, я знаю, что у дактианцев трехкратный перевес в живой силе и «живой технике». От захвата всей планеты их удерживает только присутствие «Каменного купола». Его бортовые орудийные системы контролируют практически всю границу с дактианскими владениями. Как на планете, так и в атмосфере и на орбите. Это действительно надежный купол над нашей территорией. Все, спасибо, больше подсказок не надо.

– По-прежнему разговариваешь со своим синтетиком, как с отдельной личностью? – Руперт усмехнулся. – Куда смотрит Борис?

– Он не видит в моей привычке ничего плохого.

– Доктор Бозе, как тайный представитель оппозиции-некондиции, может видеть, что ему вздумается, – после некоторой паузы негромко сказал Герцог. – На него все давно махнули рукой. А вот ты, Макс, будь поосторожнее. Тайная полиция не одобряет сомнительные веяния моды. А видеть себя отдельно от синтетика стало довольно модным среди так называемой прогрессивной молодежи. Не думаю, что ты поддался их дурному влиянию, но… лучше не вызывать у полиции ассоциаций со всем этим духовно бунтующим сбродом. Если пару циклов назад «некондиция» считалась просто сборищем вечно всем недовольных неудачников-интеллигентов, то теперь их считают едва ли не пятой колонной, пассивными предателями национальных интересов. Попадешь в их число, и тебе несдобровать. Даже таким легендарным личностям, как ты, сейчас лучше оставаться на общем уровне газона. Иначе – вжик! – и тебя подровняют. А то и вовсе выдернут, как сорняк. Понимаешь?

– Понимаю. Но такой откровенный я только с тобой да с Борисом.

– И еще с его дружком кифером. Как там его… Момо?

– Да, Момо. Но с жуком я не общаюсь. С ним вообще никто не может общаться, кроме Бозе. У остальных возникает, как говорит Борис, «конфликт форматов восприятия»…

У Хауэра в сознании вдруг мелькнул эпизод из ночного кошмара, и он невольно запнулся.

– Это мне известно, – Герцог кивнул и ухмыльнулся. – Звучит, как реклама цирковой клоунской пары: Бобо и Момо. Весь вечер на арене. Как, черт возьми, Борис это делает? Не через синтетика ведь. Я понимаю, можно наладить диалог с фортанами. Уроды еще те, но хотя бы понятно, куда смотреть, когда разговариваешь, да и отвечают они, пусть и с акцентом, но понятно. А у киферов ведь ни лица нет… то есть, тьфу ты, морды… ни глаз нормальных. И языка нет, а потому не говорят они по-человечески. Язык жестов Бозе с этим Момо придумали, что ли?

– Не ко мне вопрос. – Макс поднял руки. – Вызови Бориса на досуге да спроси. А пока давай вернемся к теме.

– Дождешься тут досуга. – Герцог вздохнул. – Давай вернемся. Итак, шесть часов назад прыжковый корабль класса «Виктория» взорвался прямо в створе дактианского портала. Представляешь, какой был эффект?

– Представляю. Будь этот портал нашим, чинили бы неделю, не меньше. Но дактианцы управятся дня за три. Говоришь, «Виктория» шарахнула? Это был наш корабль? И как отреагировали дактианцы?

– Понятия не имею, чей это был корабль. Производство наше, но кто на нем летал – неизвестно, все документы липовые. Поэтому дактианцы до сих пор и не предъявили нам никаких претензий. Мои агенты утверждают, что это была посудина смаглеров из сектора Урмы. Есть такое осиное гнездо на внутреннем кордоне, практически рядом с Пеклом. Но суть не в этом. Имеется подозрение, что «Виктории» помогли взорваться. И сделал это еще один корабль. Тоже без документов и опознавательных знаков, но опять нашего производства. Класса «Тор».

– Такие корабли сняты с вооружения двадцать пять лет назад. Мы с тобой еще в школе учились.

– Это я помню. Но сняты с вооружения – не утилизированы. После модернизации все «Торы» были проданы корпорациям в качестве судов-разведчиков. Мой отец летал на таком. Ты должен помнить. «Стальная бабочка». Не исключено, что некоторые из этих корыт летают до сих пор.

– Все равно непонятно. Какой из корпораций было выгодно испортить портал? В секторе «О» нет приличных месторождений, если предположить, что это было сделано, дабы насолить конкурентам.

– Мне тоже пока не все понятно. Но зато я вижу выгоду для нашей армии. У нас появился уникальный шанс нанести концентрированный удар в самое сердце дактианской колонии. Без большого портала Аррадакт не сможет быстро перебросить флот для защиты колонии. Фактически Терранова сейчас беззащитна. Орбитальная группировка и планетарные силы самообороны не в счет.

– То есть мы можем захватить дактианскую половину планеты и очистить орбиту одним ударом? Хорошая идея.

– Одним ударом – нет. Генштабу идея тоже нравится, но рисковать крупными силами он не хочет. Без большого портала и нам не перебросить быстро нужное количество войск. «Каменный купол» с такой задачей не справится. Если посмотреть на проблему трезво, станет ясно, что нужное количество кораблей прибудет в сектор ноздря в ноздрю с флотом дактианцев. К тому же все они будут вынуждены плясать от нашей «каменной» печки – направление, хорошо пристрелянное дактианцами. Так что схватка на орбите Оттономики-Террановы может обернуться серьезным космическим сражением с непредсказуемым финалом. Поэтому принято решение о кинжальном ударе. Наша Ударная группа, минус боевой десантный корабль «Демон», выйдет из прыжка над дактианской стороной планеты, построится в атакующий порядок и оттянет на себя орбитальную стражу противника. БДК «Демон» выйдет чуть позже и максимально близко к планете. Твой отряд высадится на планету прямиком в центр колониальной столицы дактианцев и нанесет максимальный урон военной инфраструктуре – список объектов и карта прилагаются, выберешь любой на месте. Как только дальняя разведка зафиксирует выдвижение вражеского флота из сектора Аррадакта, «Демон» примет вас обратно на борт и уберется восвояси. А следом дадут задний ход и остальные корабли группы. Аррадакт, конечно, нанесет симметричный ответный удар по нашей ближайшей колонии, то есть по другому полушарию Оттономики-Террановы, но «Каменный купол» его отразит. Вот такой план. Эффективно, элегантно и без риска для основных сил.

– «Элегантно»? – Макс усмехнулся. – Пижоны столичные! Крупными силами рисковать нельзя, а нами, значит, можно? Мой отряд, по-твоему, – пушечное мясо?