Злое наследие

– Никого.

– Так понимаю, ты и сама решила претендовать на регентство.

– Не снизойду, – лаконично отозвалась она и как- то даже поскучнела. – Отправляйся к Аранефу и скажи ему, что я из Диэдима не уйду. Он мне эту область обещал, и хватит придумывать отговорки. Земля требует внимания всегда, а не только тогда, когда мне придёт наконец в голову выйти замуж. Куда я, кстати, пока не собираюсь.

– Чёрта с два я поеду обратно что-то там сообщать Аранефу, – хладнокровно отозвался Гадар. – Я что, тут у вас обоих на посылках служу? Ну да, прямо!

– Не ругайся… И реши сам, чем в действительности хотел бы заняться? Если завладеть троном, так действуй. Если решил помогать кому-то из нас, так выбирай – кому.

– М-м! Стать правителем. Вот так перспектива!.. Однако, если уж начистоту: ну какой из меня король, подумай сама.

– Ох, лукавишь! Тебе, как и каждому, хотелось бы побыть на вершине, признайся.

– Отчасти, пожалуй. – Гадар не удержался, заулыбался – так провокационно и задорно смотрела на него сестра.

– Так вот об этом и надо думать. Не о том, кто будет регентом, а о том, кто будет допущен к высшему выбору. Именно об этом я и думаю сейчас. А они там пусть делят временную власть.

– Да ты вообще понимаешь, до чего может дойти делёжка?! Ведь это будет война! Уверен, Аранеф сумеет найти сторонников и соберёт армию не хуже, чем войско Овеяния. И тогда мы увидим такое, что лишит нас сна до конца жизни.

– Ты слишком торопишься. К чему паниковать? Лучезарному непривычны военные пути выяснения разногласий, мы здесь привыкли жить мирно. Почему же ты уверен, что Аранеф или Бовиас запросто решатся первыми начать войну против собственного народа? Это гораздо труднее сделать, чем сказать, поверь.

– Но ты же смогла!

– Я? С кем же это я, по-твоему, начала воевать? Я всего лишь взяла обещанную мне землю, потом организовала её оборону – и вот, изволь: сделала всё, чтоб идея воевать со мной никому не пришла в голову.

– То есть ты собираешься стоять здесь насмерть и никого не пускать?

– Полагаю, здесь у меня будет чем заняться. Но я не хотела бы, чтоб мои планы были объявлены Аранефу. Его мои мысли насчёт Диэдима не касаются.

– Можешь быть спокойна, – отозвался заинтересовавшийся Гадар. – Я рассказываю брату далеко не всё. Сама понимаешь, почему.

Ианея величественно кивнула – и уверенно увела разговор в другую сторону:

– Я считаю, очень скоро ты тоже начнёшь свою игру. Тебе хватит честолюбия.

Покои, которые она выбрала для себя, выглядели, пожалуй, слишком скромно. Для принцессы, конечно, сперва отовсюду стащили всё самое лучшее, но получившийся винегрет из разномастной мебели оскорблял эстетические чувства дочери короля, и она распорядилась убрать почти всё. Оставила лишь кровать (которую не сумели бы убрать, иначе как распилив её на мелкие части – так она была велика и массивна), бюро да два пристойного вида креслица. Лёгкий обеденный столик каждый раз вносили и потом уносили с глаз долой, а уж как умудрялись уместить на нём необходимую сервировку – чудо! Которое, впрочем, Ианею не волновало.

Пожалуй, впервые в жизни Гадар проголодался по-настоящему, а потому накинулся на угощение без капризов. Мясо в соусе – единственное, что действительно понравилось ему, остальное лишь пристойно утолило голод. Сделав жест, по которому прислуга убрала обеденные тарелки и подала десерт, принц вопросительно взглянул на сестру. Та пообедала куда быстрее, чем её гость.

– Значит, ты предлагаешь мне тоже претендовать на регентство? И думаешь, что нам стоит создать коалицию?

– Отнюдь. Знаю, что быть королём ты бы не отказался. А Аранеф, кажется, предполагает, будто тот из нас, кто примет обязанности регента, в конечном итоге будет коронован. Однако процедуру высшего выбора он отменить не в состоянии. И Бовиас тоже, если он лелеет те же мечты. У нас у всех равные права, а решать будет Пламя.

Её брат попытался представить себе Ианею на троне и внутренне содрогнулся. Впрочем, теперь его уверенность в том, что в роли королевы она стала бы абсолютным кошмаром для Лучезарного, поколебалась. Он увидел её с новой стороны. Может быть, сестра и не принудит подданных соблюдать сто тысяч тягомотных правил на каждом шагу. Может быть, и не превратит нормальное существование в тоску зелёную под эгидой служения предписаниям хорошего тона.

Если не считать того, что это вообще абсурд – корона на голове у женщины!

Ианея очень внимательно следила за выражением его лица. Гадар это, конечно, заметил. И решил уточнить:

– Чего же ты хочешь? Вообще. В целом.

– Я уже говорила – всего лишь честного выбора, в соответствии с законом. Да, только этого. Можешь не верить, как тебе угодно! Мне всё равно, кого в конечном итоге изберут регентом. Моё мнение: вообще не следовало бы заниматься выборами регента. Зачем он нужен Лучезарному?

– Как же? – удивился Гадар. – Кто-то же должен управлять королевством.

Королевством управляют чиновники. Король лишь координирует их действия, не вмешиваясь в самую суть этих действий. Пока высший выбор отложен, обязанности короля вполне логично было бы исполнять служителям Пламени.

– Служителям? Да брось, ты же не всерьёз! Их забота – только магия и отправление обрядов, и этого достаточно.

– Зато служители уж точно не станут пытаться злоупотребить временными правами или задержаться на месте, занятом временно. Им это ни к чему. А опыта управления хватает. И никому не обидно. Пропадает сама причина для гражданской войны.

– Допустим, что так. Но разве кто-нибудь из братьев согласится на подобное? Ты ведь умная женщина, ты всё понимаешь.

– Братья откажутся, потому что мечтают использовать место регента в собственных целях. Правильно ли это? И так очевидно, что нет. Чем руководствуются братья, стремясь к регентству? Благом королевства? Так я и предлагаю сделать всё для блага королевства – с чем тут можно спорить? – Ианея очаровательно улыбнулась брату. – Но я уверена, что ты просто побоишься передавать Аранефу моё предложение. Представь его реакцию.

– Именно – достаточно представить реакцию. Я понимаю, что предлагать ему регентство служителей – пустая трата времени и нервов. И ты, думаю, тоже это понимаешь.

Вот и получается, что Аранеф хочет личной выгоды, и Бовиасу хочется того же. Я же хочу всего лишь получить полагающееся мне по закону. Не более. Если можно будет что-то сделать для предотвращения войны, я это сделаю. Кстати говоря, в этом смысле торгаш Кавир оказался миролюбивее наших братьев, не находишь? Он, как понимаю, сделал попытку помешать принцам начать войну, когда сговаривался с коллегами и лишил всю нашу знать кредита.

– Ты считаешь, это сказались его усилия?

– Кому ж ещё такое может быть выгодно и одновременно по плечу? Да, он наглый выскочка и метит слишком высоко. Он забыл своё место. Но надо отдать ему должное – он сделал самый главный шаг, который позволит оставить конфликт в плоскости переговоров. Без денег не повоюешь.

– Это пока. Погоди хвалить его, посмотрим, что будет дальше. Одними словами торгаш не добьётся ничего, это понятно и нам, и, думаю, ему, – рассудительно возразил Гадар.

– Да, пожалуй… Тут ещё многое следует обдумать, – медленно произнесла Ианея.

– Но раз ты стремишься договориться, может, рассмотришь перспективы своего брака? Твоя свадьба успокоит Аранефа, и он, возможно, сделает шаг тебе навстречу.

– И это обдумаю.

Принцесса поджала губы – идея брака, похоже, её мало вдохновляла. Но что такое сомнения женщины на пороге замужества? Конечно, она согласится, брат был в этом почти уверен. Зачем ей отказываться? Любая девушка хочет замуж. Можно будет сказать Аранефу, что он, Гадар, сумел пусть и с трудом, но убедить сестру дать согласие на брак. А что наёмники назад не отправлены. Так наверняка самим пригодятся!

Его захватили новые идеи, забрезжившие после беседы с сестрой. Она, как можно понять, надолго осела в Диэдиме и только им намерена заниматься. Вот и хорошо. Пока самая активная сестра увязла на окраине королевства и ратует за вручение регентских полномочий Пламени, то есть никому, у мужчин есть возможность заняться делами. И дел много. Хоть сами по себе горы, равнины и серые от пыли стены городов значат мало, потому что историю и политику делают люди, их воля и влияние, но всё-таки… Тот, кто царствует в столице Лучезарного, более всех близок к трону. И надо быстро, пока большинство принцев разъехалось кто куда, надоумить Аранефа устроиться там и взять под свою руку государственные коллегии. И с Кавиром расправиться, поссорив его с коллегами- торгашами.

В голове мелькнуло, что можно бы и самому попробовать. Но при одной мысли о том, сколько всего надо сделать, чтоб хотя бы начать подобную кампанию, Гадара охватил приступ слабости. Нет уж, пусть Аранеф продолжает начатое. Не сам же он будет вести переговоры. Гадар поможет ему в этом – и так получит свою порцию уважения и признания, в меру себя утрудив.

– Думаю, разумнее всего будет, если я вернусь к Аранефу и отговорю его от санкций в твой адрес, притворившись, будто радею только и исключительно за него. Скажу ему, что ты готова в чём-то пойти навстречу, если и он сбавит обороты. Ведь готова? Заодно разузнаю, что происходит в Овеянии, – предложил принц.

– Хорошо. Думаю, ты не захочешь сделать меня своим врагом, правда?

Она смягчила сказанное тоном и очаровательной улыбкой. Впрочем, Гадар отнёсся к предупреждению спокойно. Уж такова его сестра, и он-то сам не лучше. Пока Ианея оберегает свой Диэдим, держит наёмников в его границах и не помышляет о реальной власти, у Гадара к ней претензий быть не может.

Как интересно всё поворачивается! Азарт брал верх над страхом перед неизведанным и грозным будущим. Пожалуй, только он один и мог подвигнуть лентяя Гадара к действиям.

Наверное, если бы он смог заглянуть в душу сестры, не поверил бы своим глазам. Там зрели планы, далёкие от мирного существования в границах своего нового графства. Принцесса видела способ с окраины королевства взять под контроль его центр, а заодно помешать братьям развязать войну. Цель представлялась вполне достижимой, хоть и далёкой, и путь к ней был сложен. Но события завязывались в такой тугой комок, что другого выхода, кажется, и не оставалось.

И она чувствовала не радость по этому поводу, а страх. Ианее была отвешена та же мера ужаса и сомнений, которая досталась на долю её брата. Глядя в глаза тому, чему сама же положила начало, девушка буквально цепенела. Тут ведь как с полётом: если уж ты сорвался со скалы в пустоту, то можешь только лететь или падать, на тот клочок твёрдой земли, с которого сорвался, возврата нет. Догадываясь, что сомнения могут её остановить, Ианея решилась на первые шаги, обдумав лишь практическую сторону дела, не заглядывала далеко в будущее. Она знала, что страх перед смутными и жутковатыми последствиями может вовсе лишить её воли.