Юноша с татуировкой лотоса

Илья кивнул, вздохнул с облегчением и упал между толстыми стеблями бамбука. Юэту пристроился неподалеку. Илья закрыл глаза. Он чувствовал, как колотится сердце, и старался выровнять дыхание. Но чем глубже он вдыхал, тем сильнее кружилась голова. Приторно-сладкий аромат плыл между стеблями и накрывал его с головой. Илья впал в какую-то прострацию…

…Ксения стояла у живописной стены. Позолоченные иероглифы четко выделялись на красном фоне, лепные зеленые драконы раскрыли пасти и выглядели устрашающе-агрессивными. Девушка на этом фоне казалась нежной и беззащитной. На ней было короткое белое платье с пышным легким подолом, волосы распущены по плечам, косметика отсутствовала. Ноги отчего-то были босыми. Ксения стояла, слегка прислонившись к стене, и смотрела испуганно.

– Снято! – крикнул оператор. – В кадре все супер!

Девушка заулыбалась и захлопала в ладоши. Она подскочила к стоящему позади камеры Хенгу и повисла у него на шее. Но он глянул недовольно и мягко отстранился, пробормотав, что она нарушает приличия и у них не принято открыто проявлять чувства на людях.

– Прости, ну прости, – залепетала Ксения, хватая его за руки, – но я в таком восторге! Мне все так нравится!

– Вот и отлично! Иди на грим, снимем эпизод возле храма Цинъянгун, – сказал Хенг.

– А, тот самый Дворец Черного Козла! – с усмешкой заметила Ксения. – Прикольные названия вы даете своим храмам!

– Это название объясняется древней легендой, – назидательным тоном сказал Хенг. – Основоположник даосизма Лао-Цзы как-то заявил, что его учение будет признанным, и тогда учителя можно будет найти в храме с таким названием. Именно на время строительства Цинъянгуна пришелся пик расцвета даосизма.

– Интересно, – вяло ответила Ксения.

– Кстати, после съемки можешь зайти в главный зал храма, – предложил он. – Там у входа два бронзовых козла. По поверью, если их погладить, то удача всегда будет на твоей стороне.

– Поглажу, – пообещала девушка и кокетливо ему улыбнулась. – И что потом?

– А потом ты отправишься в отель и хорошенько выспишься. Не забывай, главная твоя сцена сегодня ночью.

– Жаль, что на этом мое участие в фильме закончится, – недовольно ответила она.

– Но тебя принесут в жертву, – рассмеялся Хенг. – Или ты хочешь, чтобы сценарий дописали и твоя роль была развита дальше? К примеру, ты появишься впоследствии в виде призрака.

– Почему бы и нет? – заулыбалась Ксения.

– Не получится! – сказал Хенг. – У нас историческая драма, одна из линий – этикет «ли».

– А что это? – равнодушно спросила она.

– Ты, когда готовилась к роли, хоть бы в Сети информацию посмотрела! – ответил он. – Этикет «ли» – это древняя традиция приносить жертвы предкам или китайским богам. Обряд проводился в храмах, которые назывались кумирнями. Но жертвоприношения духам природы совершались на свежем воздухе на алтарях, которые строились специально для этого. И пока ты будешь отдыхать, мы построим аналог такого алтаря, – добавил он.

– Я все поняла! – весело сказала Ксения. – И уже ухожу гримироваться и переодеваться.

Девушка чмокнула его в щеку, обогнула оператора с камерой и скрылась в специальном автобусе.

– Перемещаемся к храму Цинъянгун, – крикнул Хенг.

– Слушай, ночью все по плану? – тихо спросил его оператор.

– Без изменений! – подтвердил Хенг. – Снафф-муви приносит огромные деньги. Тебе они не нужны?

– Девчонка прехорошенькая, – заметил оператор.

– Тем эффектнее будут кадры, – рассмеялся демон. – Эта глупышка думает, что попала в полный метр, а будет снята всего один раз в короткометражке. Причем заметь, в заказной, от одного нашего постоянного клиента. И кроме него, этот фильм никто не увидит, можешь быть спокоен. Это для его частной коллекции.

– Ну тебе виднее, – ответил оператор и махнул рукой. – Ты же босс…

…Холодная вода, льющаяся на голову, привела Илью в чувство. Солонгой стоял над ним в образе юноши и поливал его из полой трубки ствола бамбука. Его лицо было закрыто наполовину импровизированной маской из плотных листьев какого-то растения. Юэту примостился у него на плече.

– Пришел в себя! – радостно сказал Вей, срывая маску, и подал парню руку.

– Что это было? – спросил тот, вставая и все еще будто находясь на «съемочной площадке».

– Юэту выбрал неудачное место для отдыха, – сообщил Вей. – Со стороны поляны неожиданно подул ветерок и принес запах дурмана. Ты тоже был в раю сейчас?

– Скорее, в аду, – хмуро ответил Илья.

– Мне повезло больше, я сидел в рюкзаке, и плотная ткань защитила меня от наркотического забытья. Но Юэту, видя, что ты уснул как мертвый, позвал меня на помощь. И хоть ветер вроде стих, но лучше глубоко не вдыхать.

– Значит, так, – сказал Илья, – мы больше не останавливаемся! А то такими темпами до ночи будем искать Лию!

– Как скажешь! – улыбнулся Вей. – Мне-то что! Я все равно в укрытии отсиживаюсь.

Лунный заяц слетел с его плеча. Вей сжался, и вот уже зверек прыгает на рюкзак и юрко прячется внутри.

Юэту снова помчался сквозь заросли. Илья последовал за ним. Они благополучно перелетели через большую поляну, сплошь покрытую белыми цветами дурмана, и понеслись по открытой местности. Илья краем глаза видел впереди горную цепь, вершина которой поднималась из тумана лощины. И вдруг лунный заяц нырнул куда-то вниз. Илья слетел за ним в узкую расщелину. Они оказались между скал. Странно, но воздух здесь был сухим и чистым. Юэту приблизился к какому-то проходу, на вид искусственного происхождения, так ровно был обточен камень полукруглой арки.

– Дальше я не пойду, – услышал Илья голос и глянул на лунного зайца, зависшего возле его лица.

Его глазки блестели, серебристая шерстка топорщилась. Илья погладил ее, Юэту не пошевелился.

– Иди вперед, – раздался совет прямо у него в мозгу. – Это жилище господина Шана. Лия у него. А я свою миссию выполнил.

– Я безмерно тебе благодарен! – с чувством произнес Илья. – Если что, обращайся без стеснения.

Он услышал скрипучий смех, хотел еще раз погладить лунного зайца, но тот умчался прочь, словно его и не было.

Илья снял рюкзак и вытащил из него упирающегося всеми четырьмя лапами солонгоя.

– Вот что, дружище, – решительно проговорил он, – мы на месте! Может, примешь иной облик? Чтобы поддержать меня, если понадобится. А то негоже отсиживаться в рюкзаке, когда предстоит встреча с самим Горным Богом.

Солонгой фыркнул, спрыгнул на землю, и вот перед Ильей очаровательная Ксиаоли. Парень окинул взглядом ее изящную фигуру в обтягивающих джинсах и клетчатой рубашке, туго завязанной на тонкой талии, ее блестящие волосы, похожие на мех солонгоя, карие раскосые глаза, яркие губы и пробормотал:

– А может, ты и прав. Наверняка Горному Богу будет приятно видеть такую хорошенькую девушку! Возможно, это расположит его к просителям.

– Неужели ты думаешь, что господин Шан так просто отдаст тебе Жемчужную? – усмехнулась Ксиаоли и поправила волосы. – Ох, мне бы подкрасить губы, – спохватилась она.

– И так хороша! – ответил Илья, крепко взял девушку за руку и вошел в арочный проход.

Из файла Ильи:

«Возле подножия священной горы Тайшань раскинулась небольшая деревенька. Она славилась тем, что девушки рождались там необычайной красоты. Слава о красавицах распространилась по всей Поднебесной, и многие женихи шли издалека, чтобы сосватать себе невесту именно в этой деревне.

Но всех превзошла юная Лиджуан. Едва ей исполнилось пятнадцать, как о ее красоте поэты начали слагать песни, художники рисовать ее портреты, и даже птицы в лесах славили девушку.