Миссис Брэникен

Пятнадцать лет прошло с того дня, когда капитан Джон пожал Лену в последний раз руку пред отправь лением «Франклина» из Сан-Диего.

Он не узнал его, но Боркер был поражен тем, как незначительно изменился Джон по внешности. Конечно, он несколько постарел, ему было тогда 43 года, но выглядел он гораздо моложе, чем можно было ожидать после столь продолжительного пребывания среди туземцев.

По-прежнему у него были те же черты лица, решительный взгляд еще не потух, столь же густые волосы, правда несколько поседевшие. Сохранив силы и бодрость, быть может, Джон и лучше перенес бы, чем Гарри Фельтон, все тяготы побега через австралийские пустыни, тяготы, которые свели его товарища в могилу.

Завидя Боркера, капитан Джон сначала попятился назад. Впервые со времени своего нахождения в плену у индасов сталкивался он лицом к лицу с, белым. Впервые незнакомый белый обращался к нему.

– Кто вы такой? – спросил он.

– Американец из Сан-Диего.

– Из Сан-Диего?

– Я – Лен Боркер.

– Вы!

Капитан Джон кинулся тогда к Лену Боркеру, взял его за руки, обнял его. Как? Человек этот был Лен Боркер. Нет! Это невозможно… Это только так показалось. Джон не расслышал хорошо… Это галлюцинация… Лен Боркер, муж Джейн!..

В эту минуту капитан Джон и не помышлял о той антипатии, которую он питал когда-то к Боркеру, к тому человеку, которого столь справедливо подозревал.

– Лен Боркер? – повторил он вновь.

– Я, Джон.

– Здесь, в этой местности! И вы, Лен… Вы были пленником?

Каким образом мог бы себе иначе объяснить Джон присутствие Боркера в становище индасов?

– Нет, – поспешил ответить Лен Боркер, – нет, Джон, я прибыл сюда исключительно лишь для того, чтобы выкупить вас, освободить.

– Освободить меня!

Капитану Джону удалось подавить свое волнение, призвав на помощь всю силу воли. Ему казалось, что он сходит с ума, что разум вот-вот покинет его. Ему пришла мысль выскочить из шалаша, но он не посмел сделать этого. Действительно ли он был свободен? А Вилли! А индасы?

– Говорите, Лен, говорите! – сказал он, скрестив на груди руки.

Лен Боркер уже намеревался приступить к передаче всего совершившегося и приписать себе, согласно выработанному заранее плану, всю заслугу экспедиции, но Джон перебил его, голосом, дрожащим от страшного волнения и крикнул:

– А Долли? Долли?

– Она жива, Джон.

– А Уайт, мой ребенок?

– Живы!.. оба… и оба они в Сан-Диего.

– Жена моя… Сын мой… – тихо прошептал Джон.

Затем он добавил:

– Теперь говорите, Лен, говорите! Я достаточно силен, чтобы выслушать вас!

И тогда, нагло глядя ему в глаза. Лен Боркер сказал:

– Несколько лет тому назад, Джон, когда никто уже не сомневался в окончательной гибели «Франклина», жена и я вынуждена были покинуть Сан-Диего. Серьезные дела требовал моего присутствия в Австралии, и я прибыл в Сидней, где и открыл торговую контору. Со времени нашего отъезда Долли и Джейн вели постоянную переписку, так как вам известно, какая дружба соединяет их.

– Да, я знаю, – отвечал Джон. – Долли и Джейн были подругами, и разлука должна была быть для них тяжела.

– Чрезвычайно тяжела, Джон, – продолжал Боркер. – Наступил, однако, день, когда разлуке этой должен был наступить конец. Мы собирались уже одиннадцать месяцев тому назад покинуть Австралию и вернуться обратно в Сан-Диего, когда вдруг совершенно неожиданное известие остановило наши приготовления к отъезду. Наконец-то узнали, что сталось с «Франклином» в каких водах он погиб, и одновременно распространился слух о том, что единственный человек, оставшийся в живых из спасшихся после крушения, томился в плену у австралийского племени дикарей, и что это были вы, Джон.

– Но как могли вы узнать об этом, Лен?… Разве Гарри Фельтон…

– Да, весть эта принесена была Гарри Фельтоном. Товарищ ваш найден был на берегу реки Паррю, на юге Квинсленда, и доставлен в Сидней.

– Гарри, храбрый мой Гарри! – воскликнул Джон. – Ах, я уверен был в том, что он не забудет обо мне! Так, значит, едва только его доставили в Сидней, он организовал экспедицию.

– Нет, он скончался, – отвечал Боркер, – скончался от испытанных им лишений!

– Скончался, – повторил Джон. – Бог мой! Скончался! Гарри Фельтон, Гарри!

И слезы потекли из его глаз.

– Но перед смертью, – продолжал Боркер, – Гарри Фельтону удалось рассказать обо всем происшедшем после гибели «Франклина», крушении на утесах у острова Браус, о том, каким образом удалось вам добраться до берега. Все это узнал я, находясь у его изголовья. После этого он закрыл глаза, Джон, произнося ваше имя.

– Гарри, мой бедный Гарри… – тихо шептал Джон, при мысли о страданиях, вынесенных верным его товарищем, которого ему не суждено было более видеть.

– Джон, – продолжал Лен Боркер, – весть о гибели «Франклина», о которой неизвестно было в продолжение пятнадцати лет, быстро распространилась повсюду и вызвала всеобщее внимание. Вы легко можете вообразить, какое впечатление произвела весть о том, что вы живы? Гарри Фельтон оставил вас несколько месяцев тому назад в плену туземного племени. Тотчас же я телеграфировал об этом Долли, предупреждая ее, что немедленно выступаю в путь для освобождения вас из рук индасов, так как, по словам Фельтона, все дело шло лишь о выкупе. Организовав караван и став во главе его, Джейн и я покинули Сидней. Это было семь месяцев тому назад. Нам понадобилось столько времени, чтобы добраться до Фицроя. Наконец с Вожьею помощью прибыли мы к становищу индасов.

– Благодарю вас, Лен, благодарю вас! – воскликнул Джон. – То, что вы сделали для меня…

– …вы сделали бы для меня при подобных же обстоятельствах, – отвечал Лен Боркер.

– Несомненно. А жена ваша, Лен, эта добрая Джейн, которая не убоялась стольких лишений, где она?

– В трех днях пути отсюда, выше по реке, с двумя моими людьми, – отвечал Лен Боркер.

– Я увижу ее, значит?

– Да, Джон, и если ее нет со мною здесь, то потому, что я не знал, как встретят мой маленький караван туземцы…

– Но вы не один? – спросил капитан Джон.

– Нет, со мной моя охрана, человек двадцать черных. Я уже два дня, как прибыл в эту долину.

– Два дня уже?

– Да, и я употребил их для переговоров. Вилли очень дорожил вами. Долго пришлось вести переговоры, пока он согласился отпустить вас за выкуп.