Пес с ушами-крыльями Шимун Врочек Малиганы и Слотеры #4 «Припадок закончился, кровавая муть схлынула, обнажив каменистое, болезненное дно – он даже не пытался встать и лежал, широко раскрыв глаза. Он смотрел в потолок и там вместо аляповатой грубой лепнины, вместо пышнотелых нимф и ангелочков, похожих на сельскую выставку окороков и копченостей, вместо яркой лазури потолочной росписи – вместо всего этого Иерон видел серое небо, брызги грозовых облаков и черные силуэты чаек в вышине…» Шимун Врочек Пес с ушами-крыльями Припадок закончился, кровавая муть схлынула, обнажив каменистое, болезненное дно – он даже не пытался встать и лежал, широко раскрыв глаза. Он смотрел в потолок и там вместо аляповатой грубой лепнины, вместо пышнотелых нимф и ангелочков, похожих на сельскую выставку окороков и копченостей, вместо яркой лазури потолочной росписи – вместо всего этого Иерон видел серое небо, брызги грозовых облаков и черные силуэты чаек в вышине. Чайки кричали «Уа-у! У-а-у!». Было холодно, ветер дул справа – порывами. Щеку холодило. «Уа-у!», крикнула чайка Иерону. Он моргнул в ответ, раздул ноздри и глубоко вдохнул. Твердые прозрачные струи потянулись через нос в грудную клетку, наполняя ее стеклянной прохладой, как наполняет отворенная кровь цирюльничий таз. Стало совсем хорошо. Ветер пах йодом и болью. И покоем. Прошла вечность. Барон поднялся – тело висело на нем, как лишний груз; словно он раскрашенный ярмарочный болван и несет себя на костяке. Он донес болвана к зеркалу, долго разглядывал и остался доволен: показываться гостям в таком виде было категорически нельзя. Празднование можно было считать завершенным. Впрочем, гости, наверное, и сами обо всем догадались. Несомненно. Я, кажется, кричал – равнодушно вспомнил барон. УБИЙЦА Смерть похожа на кошку с содранной кожей. Она бесшумно ступает, но иногда все же выдает себя. У меня невероятно острый слух, знаете ли. БАРОН Вы что-то сказали, милейший? – Я говорю: прикажете одеваться, вашмилость? – повторил слуга; у него были крупные ладони и глаза со слюдой – бегающие. И этот боится. – Куда после изволите? – В псарню, – сказал барон. Иерон гладил всех, чесал за ушами – собаки млели, толкались, вываливали розовые языки, совали породистые морды; капала слюна, пятная камзол и штаны, в воздухе висел густой запах песьей рабской радости – а барон гладил, чесал, похлопывал по янтарным чистокровным телам, щупал мышцы и смотрел зубы. С него сходил седьмой пот, а на подходе был восьмой. Иерон работал. В углу сидел, и наблюдал за стараниями барона внимательно и хитро, единственный, кого он по-настоящему любил здесь, в этой кузнице чистопородства – худой голенастый пес грязно-серого окраса; с черным пятном вокруг левого глаза. Помесь, ошибка. Зовут – Джангарла. В переводе с эребского: ублюдок. Человеку нужно кого-нибудь любить, верно? – Господин барон! Ваша милость! – закричали в дверях. – Ландскнехты напали на деревню! * * * – Как твое имя, бродяга? – Великий Эсторио, ваша милость. Барон медленно поднял голову. – Слишком громкое имя для бродячего жонглера. Ты, конечно, владеешь магией? – Ээ. Не совсем. – бродяга смутился. – Я, видите ли, скорее лекарь. Магические умения для жонглера – обычное дело, но – лекарь? Иерон посмотрел на лейтенанта. – Деревенские говорят, что жонглер действительно лечил, – подтвердил лейтенант, – двоих или троих. Иерон хмыкнул. – Ну то, что лечил, я не сомневаюсь. А вот вылечил ли? Жонглер встрепенулся. – Старого Ила от подагры, – начал он перечислять с легкой обидой в голосе. – Жену Ила – от грудной жабы, дочку старосты… – От девственности, – закончил за него барон. – Ладно, допустим. Что у тебя там? – Где? – В сундуке. Жонглер встряхнул лохматой головой, блеснул глазами. Возможно, не только дочку старосты от девственности подлечил, но и еще кого. Парень красивый, ловкий, язык подвешен. – Куклы. – Что? * * * Иерон разглядывал кукол, брал их аккуратно, чтобы не помять. Октавио, плут, ясно. А это кто? Похожа на Силумену, хозяйку гостиницы. Пальчиковые куклы. Правильно, сундук и есть театр, понял Иерон. Настоящий, передвижной. Барон усмехнулся. Поставить сундук набок и раскрыть – вот и сцена. И говорить разными голосами. Великий Эсторио, надо же такое имя придумать. – Вы разве меня не убьете? – спросил вдруг жонглер. Барон поднял голову – оторвавшись от рассматривания. Интересный у куколок хозяин. – Почему я должен тебя убить? Ты вор? – Нет. – Насильник? – Нет. – Убийца? – Нет, я… – Может, ты выкапываешь трупы и сношаешься с ними при полной луне? Эсторио передернуло. – Конечно, нет! – Тогда чего тебе бояться, лекарь? – барон насмешливо прищурился. – А? Жонглер помолчал. – Человеческой жестокости, – сказал он наконец. Смелый, подумал Иерон мимоходом, продолжая перебирать куколок в сундуке жонглера. Сделаны не то чтобы очень искусно, но старательно и с фантазией. Вот Климена – Возлюбленная, в нежно-белом платьице с блестками. Полидор – ее отец, громогласный тупица, глуповатый папаша и комичный тиран. Пузан в красных чулках, с круглым лицом. Тощий Капитан – тоже комический персонаж – огромные усы в разные стороны, рапирка едва не с него ростом. Смешной. Молодец, жонглер. Барон Профундо, злодей или обманутый муж – в зависимости от пьесы. Лапсалоне, доктор, в маленьких жестяных очках. Каждая куколка завернута в отдельную тряпицу, видно, как о них заботятся. На самом дне сундука лежал последний сверточек. Иерон развернул и засмеялся. Убийца. Почему люди испытывают к Убийце такое уважение? Ведь самая жалкая из масок. У нее даже собственного имени нет. Иерон надел куколку на палец. Попробовал. Ага, вот так. Убийца согнулся в поклоне. Медленно выпрямился. Темный камзол, темный плащ, серая шляпка и крошечный ножик из фольги. – Почему ты боишься жестокости, лекарь? – спросил Иерон тихим бесцветным голосом – как если бы заговорил Убийца. Получилось неплохо. Обычно этого персонажа делают зловеще-крикливым, таким мрачным типом. А Убийца должен быть… никаким. Жонглер вздрогнул. – Смерть похожа на кошку, – сказал Убийца на пальце. Эсторио смотрел на него расширившимися глазами. – Отвечай на вопрос, лекарь. – Потому что жестокость – это та же чума. Брови Иерона поползли вверх. Интересно. – Ну-ка, объясни, – потребовал крошечный Убийца. Взмахнул ножичком. Жонглер наблюдал за ним, как зачарованный. Просто не мог оторвать глаз. – Вы разносите собственную жестокость как чуму, – сказал лекарь. – Это как черное облако. Что сделают товарищи ландскнехтов, увидев это дерево? Они пойдут и разорят деревню, вырежут мужчин, изнасилуют женщин, перебьют скот и запалят дома. – Скорее всего, так и будет, – сказал Убийца на пальце барона. – Смерть похожа на кошку, ступающую по стеклу. Так и будет. Странная это была пьеса. * * * – Хочешь спросить? Спрашивай. Эсторио мотнул головой в сторону «висельного» дерева. – Кто это был? – Ландскнехты. Наемники, живущие мечом и грабежом. Сброд. Вон тот, видишь, слева… – барон даже не повернулся, чтобы проверить. Зачем? Он и так помнил. – Ян Красильщик, прозванный так за синие, по локоть, руки. Насильник и вор. В центре – убийца. Кажется, его звали Палочка, впрочем, я могу ошибаться… Был найден моими людьми над трупом и тут же, после короткой молитвы с рукоприкладством, повешен. – Это… – жонглер помедлил. – Это был единственный способ? Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/shimun-vrochek/pes-s-ushami-krylyami/) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.