Избранные жития святых. Весна: Март. Апрель. Май

– Ты прав, – отвечал святой мученик, – и потому я повинуюсь царю, служу ему и плачу ему подати. Но я обязан прежде всего служить Богу Небесному; итак, когда царь повелевает мне или принести жертву богам, или умереть, то я избираю последнее и готов умереть за имя Бога моего.

– Многие христиане согласились, однако же, принести жертвы богам, – сказал анфипат, – разве ты считаешь себя лучше их?

– Конечно, я лучше тех, которые отступили от Бога, если я останусь верен Ему, – отвечал Кодрат. – Но где же те, о которых ты говоришь?

Судья приказал снова мучить Кодрата, а между тем послал за отрекшимися христианами. Действительно, многие христиане, из страха мучений и смерти, согласились совершить языческое жертвоприношение. Другие покупали у начальников письменные свидетельства, что они принесли жертву, и после этого правительство уже не тревожило их. Но совесть их не могла быть спокойной, и они среди безопасности не наслаждались той духовной радостью, которая была уделом мучеников даже среди самых тяжких страданий.

Привели толпу отрекшихся христиан к месту, где мучили святого Кодрата. Вероятно, судья надеялся, что они убедят его купить жизнь и безопасность ценой отречения; но случилось совсем иное.

– Несчастные! Что вы сделали? – сказал им святой мученик. – Разве вы не веруете в воскресение мертвых и жизнь вечную, что отдали Царство Небесное за кратковременную земную жизнь? Или вы забыли слова Спасителя: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10: 28).

Христиане пали на колена, проливая слезы покаяния. «Мы убоялись страданий, раб Христов, – восклицали они, – и нас терзает грех наш; ибо, желая спасти временную жизнь, мы умерли для жизни вечной».

Кодрат, забыв собственные страдания, обрадовался, когда увидел искреннее раскаяние отступников. «Не отчаивайтесь, братия, – говорил он им, – Господь милостив, молитесь Ему со слезами покаяния; твердо исповедуйте святое имя Его, омойте кровью своей прегрешения ваши, и Он простит вас». Все христиане начали молиться, громко рыдая. Судья услышал в храме о случившемся и велел еще усилить мучения Кодрата и огнем опалить раны его. Но, исполненный радости духовной и любви к ближним, святой мученик был равнодушен к собственным страданиям. «Господи! – восклицал он. – Возьми душу мою за души их и помилуй их!» Вдохновенные его святой молитвой, отрекшиеся христиане исполнились новым усердием – все они пламенно молились, и во время молитвы их последовало знамение небесное. Они все услышали голоса святых ангелов, молившихся с ними, и свет необычайный озарил их. Судья велел всех отвести в темницу, куда заключили и мученика.

На следующий день судья призвал их к себе и велел им совершить жертвоприношения богам; но все христиане твердо исповедали веру свою. Обещания и угрозы судьи остались на сей раз бессильными, и он всех верующих осудил на смерть. Они радостно пошли на казнь и были сожжены каждый в своем городе. Кодрата же Перенний водил за собой по всем городам, которые он объезжал, предавая его часто жестоким истязаниям. Но никакие страдания не могли победить веры святого мученика, и его твердость, напротив, приобретала новых служителей Иисусу Христу. В Кесарии, где его мучили перед всем народом, множество христиан стало громогласно славить Христа, и двое, Саторин и Руфин, скончались мученической смертью. В конце концов Кодрату отсекли голову в стране Геллеспонтской.

Память святого отца нашего Софрония, патриарха Иерусалимского

11 марта

Святой Софроний, один из самых ревностных защитников православия против заблуждений лжеучителей, родился в Дамаске в VI веке от знатных и богатых родителей. С молодости он прославился мудростью, но более мирской мудрости привлекала его мудрость божественная. Он ревностно изучал Священное Писание, благоговейно посещал места, освященные присутствием Господа Иисуса Христа. Обходя монастыри в окрестностях Иерусалима, он в лавре преподобного Феодосия сблизился с благочестивым иноком Иоанном Мосхом и, сделавшись его учеником, предпринял с ним далекие странствования. Вместе посетили они сперва пустынников палестинских, потом египетских и сирских, и описывали жития и подвиги их. Так составили они вместе книгу под заглавием: «Лимонарь, или Луг духовный». Долго жили они в Антиохии и в Александрии близ святого патриарха Иоанна Милостивого, которому помогали в трудах его. В Александрии Софроний принял пострижение и тут же был чудесным образом исцелен от глазной болезни при мощах святых мучеников Кира и Иоанна.

В это время различные бедствия тяготели над Церковью. Иерусалим находился под властью персов, которые увезли и самый крест, на котором был распят Спаситель, и держали в плену патриарха Захарию. С другой стороны, лжеучения смущали верующих. Персы приблизились и к Александрии; святой патриарх Иоанн Милостивый должен был выехать оттуда. Иоанн Мосх и Софроний сопутствовали ему и присутствовали при его кончине. После этого они посетили Константинополь и Рим. В Риме Иоанн Мосх скончался, и ученик его перевез тело его в Палестину, где и стал жить с тех пор, твердо противодействуя заблуждениям монофелитов, ересь которых поддерживали император Ираклий и патриархи Александрийский и Константинопольский, Кир и Сергий. В 629 году патриарх Захария возвратился в Иерусалим и снова занял патриарший престол, его преемником был Модест, который правил Церковью два года, и после него был единодушно избран святой Софроний. Чтобы успешнее противодействовать лжеучению, он созвал собор в Иерусалиме; в соборном послании своем излагал истинное учение Церкви. Но, несмотря на старания его, ересь еще долго волновала Церковь. Между главными защитниками истины против этого лжеучения были Максим Исповедник и святой епископ Римский Мартин[4 - Память его 14 апреля.] которые оба увенчались мученической кончиной за православную веру.

Во время святительства Софрония, в 636 году, Иерусалим был взят мусульманами. Полководец калифа Омара осадил город, четыре месяца жители оборонялись мужественно; святой патриарх одушевлял и ободрял их. Но когда он наконец убедился, что нельзя далее устоять против превосходных сил неприятеля, тогда предложил Омару условия сдачи. Омар прибыл сам и вошел в город на условиях, заключенных с патриархом Софронием, обещая не разорять христианских церквей и не угнетать христиан. На месте, где стоял храм Соломона, Омар выстроил мечеть, известную и ныне под именем «Омаровой мечети». Он до конца жизни оказывал уважение святителю, преставившемуся в 644 году.

Святой Софроний оставил несколько поучительных слов, «Объяснение на литургию», житие святой Марии Египетской, сказание о чудесах святых Кира и Иоанна, много церковных песней и соборное послание, которое на Вселенском соборе, созванном против монофелитов, было признано за учение, вполне согласное с учением святых апостолов.

Страдания священномученика Пиония, пресвитера Смирнского

в тот же день

Святой апостол Павел повелевает нам почитать память святых. «Поминайте, – говорит он, – наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13: 7). Следуя этому наставлению, древние христиане имели обычай описывать житие и кончину святых мужей, положивших жизнь за веру Христову. Эти повествования служили назидательным примером прочим христианам. Так, жизнь и страдания святого Поликарпа, епископа Смирнского, были описаны святым Пионием, пресвитером Смирнской Церкви; и, в свою очередь, святой Пионий явил собой пример непоколебимой веры и твердости духа. Подобно Поликарпу, и он жил свято и принял мученическую кончину, оставив также по себе благоговейную память своим преемникам.

«Почитайте память Пиония, – говорит автор его жития, – ибо он отвратил многих от прелести бесовской и привел к Богу. Он был мужем апостольским, и, увенчавшись мученичеством, он оставил нам образ своих добродетелей, да и поныне воспоминаем учение его».

Уже более восьмидесяти лет прошло с тех пор, как святой Поликарп[5 - См. житие святого Поликарпа.] преследуемый злобой смирнских иудеев, скончался мученической смертью. Иудеи и язычники с той же ненавистью продолжали смотреть на христианскую веру, и, когда при императоре Декии в 249 году началось жестокое гонение, они усердно отыскивали христиан, чтобы склонить их к отречению или предать суду. Несколько христиан, устрашившись мучений, согласились принести жертву богам языческим к великой скорби единоверцев своих, да и сами язычники презирали их за малодушие. В то время жил в Смирне пресвитер Пионий, который был уважаем всеми за добродетели. Он продолжал безбоязненно проповедовать слово Божие, с твердостью ожидая участи своей. Ему было возвещено, что он будет взят на суд в самый день памяти священномученика Поликарпа, вместе с христианином Асклипиадом и христианкой Савиной, бывшей рабой в одном языческом доме. Эта весть нисколько не испугала христиан; они заранее надели себе на шею веревки, чтобы тем доказать язычникам свое непоколебимое намерение – не отрекаться от веры своей, но идти в темницу и на смерть за имя Христа Спасителя. Почтив молитвой память священномученика Поликарпа, они спокойно беседовали в доме Пиония, когда один из главных служителей языческого храма, по имени Полемон, пришел за ними с воинами.

– Знаете ли вы новые повеления императора? – спросил Полемон. – Он приказывает вам принести жертву богам.

– Мы знаем заповеди Бога нашего: Он повелевает нам Ему одному поклоняться, – спокойно ответил Пионий.

– Так ступайте же на площадь! – сказал Полемон. – Там вы убедитесь в необходимости покориться.

Христиане встали и пошли за Полемоном и воинами.

Множество народа присоединилось к ним на пути, дивясь, что они добровольно идут на суд. На площади же было великое множество язычников и иудеев, которые с воплями ярости настоятельно требовали казни христиан или отречения их от Иисуса Христа.

– Пионий, – сказал Полемон, – покорись воле царской и принеси жертву, как это и сделали до тебя многие из христиан.

Пионий, не отвечая ему, обратился к народу и начал говорить ему: «Люди смирнские и иудеи! Я слышу, что вы радуетесь, когда один из наших соглашается принести жертву богам; вы радуетесь и осмеиваете его. Разве достоин смеха тот, кто не по собственному желанию, а по принуждению поклоняется богам? Разве это не тяжкий грех? Вам, эллинам, следовало бы вспомнить слова того древнего певца[6 - Полагают, что знаменитейший греческий поэт Гомер родился в Смирне. О нем говорит Пионий.], которым славится ваш город и который говорит, что не следует радоваться гибели человека. А вы, иудеи, вспомните слова пророка Божия Моисея: «Если увидишь осла врага твоего, падающего под бременем, не проходи мимо, но подними его» (Исх. 23:5), и слова Соломона: «Не радуйтесь падению врага» (Прит. 24:17). Что касается меня, то и я лучше умру, чем преступлю закон Бога моего. Но зачем осмеиваете и ненавидите вы нас, иудеи? Если бы мы были и врагами вашими, как вы говорите, разве мы не люди, как и вы? Скажите, кого обидели мы? Кого преследовали? Вы презираете тех из нас, кто из страха отрекается от закона Божия и поклоняется идолам. Они ли одни согрешили? Не грешны ли и те, кто побудил их к этому? Не грешны ли и вы, так часто преступавшие закон, данный вам Богом?» Вслед за этим Пионий, желая возбудить в иудеях смирение и сознание собственных прегрешений их, начал напоминать им частые их заблуждения, ропот и неблагодарность; говорил им, что близок суд Господа, Который будет судить каждого по делам его. «И теперь, – продолжал он, – проходя по стране вашей, я видел на ней следы гнева Божия, – города, сожженные и опустошенные, и нивы бесплодные».

Пристыженные его обличительными словами, иудеи молча слушали речь Пиония, которая в некоторых из присутствовавших возбудила раскаяние; они кротко сказали пресвитеру:

– Поверь, Пионий, мы любим тебя за твое благонравие и твою кротость и желали бы спасти тебя от смерти; ибо воистину мир сей прекрасен, и приятно жить и видеть свет солнечный.

– Конечно, хороша жизнь, – отвечал Пионий, – но несравненно лучше сей временной жизни жизнь вечная, к которой мы стремимся. Никто из нас не осуждает Божия творения, но есть мир невидимый, который несравненно прекраснее всего видимого.

Язычники со своей стороны стали убеждать христиан принести жертву богам, чтобы тем могли они спасти свою жизнь; но христиане не слушали слов их.

– К чему еще терять слова, если они непременно желают умереть? – сказал один из язычников.

– Так ты решительно не согласен? – спросил Полемон, обращаясь к Пионию.

– О, если бы я мог, напротив, убедить вас сделаться христианами! – воскликнул Пионий.

Все рассмеялись и сказали:

– Нам вовсе не хочется умереть в огне.

– Это, однако же, лучше, чем после смерти гореть огнем неугасимым, – возразил Пионий.

Видя, что христиане упорствуют в своем решении, судьи начали допрашивать их и, записав ответы, велели отвести их в темницу. Упорство их возбудило гнев толпы, которая преследовала их с яростными криками.

– Надобно бы их сейчас замучить, – воскликнул один из язычников. Пионий, обратившись к нему, кротко сказал:

– Кто же мешает вам? Нам не предшествуют оруженосцы, нас не защищают воины; мы в ваших руках, делайте с нами, что хотите.

– Вот этот готов принести жертву, – сказал кто-то, указывая на Асклипиада.

– Неправда, – ответил Пионий, – никто из нас не станет приносить жертвы идолам вашим.

Тогда язычники начали называть по именам тех христиан, которые согласились на отречение.

– Каждый имеет свою волю, – спокойно сказал Пионий, – но мы не принесем жертвы.

Многие из язычников бросились на них и растерзали бы христиан, если бы не помешали им воины, которые в конце концов довели их до темницы, потому что надо было дожидаться приезда анфипата для окончательного решения.

В темнице нашли они еще некоторых христиан: женщину по имени Македония и пресвитера Лина, взятых за исповедание веры в Иисуса Христа. Все они спокойно, даже радостно ожидали мученической смерти. Многие из жителей города посетили заключенных христиан, принимая в них участие, приносили им все нужное и увещевали их спасти жизнь свою отречением. Но увещания их были бесполезны, и они оставляли темницу, изумленные мужественной и спокойной твердостью христиан. Пришли в темницу и некоторые из несчастных, которые из страха и мучений решались принести жертвы идолам; они каялись и плакали. Пионий плакал вместе с ними. Он особенно скорбел о тех из них, которые, будучи добры и благочестивы, не имели достаточной твердости, чтобы оставаться верными Богу.

«Сердце мое разрывается, – говорил он, – когда я вижу бисер церковный, попираемый свиньями, и звезды небесные, поверженные на землю, и виноград, десницей Божией насажденный, сделавшийся снедью диких зверей. Дети мои, которых я желал бы вновь видеть озаренными светом истины! Питомцы мои, вскормленные хлебом небесным! Зачем отстали вы от настоящего пути?» Глубоко скорбя о неверии и малодушии христиан, он восклицал со слезами: «Ныне настал на земле голод, не голод хлеба и жажда пития, но глад слова Божия; ныне воздремали девы евангельские и не вышли встретить Жениха! Соль обуяла и извержена вон, и сатана готов сеять нас, яко пшеницу; и исполняется слово Божие: „Когда приидет Сын человеческий, найдет ли веру на земле?" (Лк. 18:8.) Но никто да не подумает, дети мои, что Господь изнемог; мы изнемогли; грехи отлучили нас от Бога. Мы согрешили, преступив заповеди Господни; прогневали Бога и опечалили ближнего. Но не отчаивайтесь, братия мои! – продолжал он, обращаясь к отрекшимся христианам. – Вы тяжко согрешили, поклоняясь идолам, но покайтесь искренно, обратитесь к Богу всем сердцем. Он милостив и прощает всех искренно кающихся. Он примет вас радостно, как детей своих».

Эти слова, скорбь и слезы Пиония глубоко тронули несчастных и пробудили в них раскаяние и сокрушение. Проливая горячие слезы, они громко исповедали Бога истинного.

Через некоторое время Полемон и священник Феофил пришли в темницу, сопровождаемые воинами, и сказали христианам:

– Епископ ваш Евктимон теперь в нашем храме приносит жертву богам; идите и вы, если не хотите быть судимы Евктимоном и нашим главным жрецом.