Избранные жития святых. Зима: Декабрь. Январь. Февраль

Но едва царь успел произнести эти слова, как исполнился над ним суд Божий; он лишился разума и стал, как дикий зверь, скитаться по полям и лесам. Это продолжалось целых семь лет, после чего Господь Бог смилостивился над ним и возвратил ему разум. Он раскаялся и, в глубоком смирении познав всемогущество Божие, вновь принял престол свой и царствовал еще несколько лет, славя и хваля Бога вышнего.

Валтасар, сын Навуходоносора, однажды устроил во дворце своем великолепный пир, на который были созваны все вельможи государства и жены царские. Все шумно веселились, пили вино из священных сосудов, взятых в храме Иерусалимском, и величали богов вавилонских, идолов золотых, серебряных и медных, и никто не вспоминал о Боге вечном. Вдруг царь побледнел, лицо его изменилось, он весь задрожал и в ужасе смотрел на противоположную стену, на которой таинственная рука чертила неведомые слова. Всех присутствовавших объял ужас, и общее смятение последовало за шумным весельем. Царь тотчас же велел созвать ученых мужей, но написанных слов никто из них не мог ему ни изъяснить, ни прочитать.

Наконец царица напомнила Валтасару, что в государстве его есть человек, исполненный Духа Божия, который во дни отца его славился мудростью и ученостью, и царь призвал Даниила. Он потребовал у него объяснения таинственных слов, обещая ему за то почести и богатые дары.

– Дары твои да останутся при тебе, государь, – сказал Даниил, – мне их не надо, но писанное я прочту и объясню тебе. Государь! Всевышний Бог дал отцу твоему Навуходоносору царство, и силу, и величие. Все трепетали перед его могуществом; кого хотел, возвышал он; кого хотел – унижал; но когда сердце его возмечтало и дух его возгордился, то Господь свергнул его с престола и отнял у него силу и славу, доколе он не познал, что Бог всевышний владеет царством человеческим. Ты, Валтасар, хотя знал все это, не покорил сердца твоего Богу; ты восстал на Владыку небес; ты похитил священные сосуды из храма Всевышнего, и вельможи и жены твои пили из них вино и величали богов серебряных, золотых и каменных, которые не имеют ни чувства, ни смысла; а Бога, в руке Которого жизнь твоя и все пути твои, ты не прославил. За то послал Он руку, которая начертила слова сии.

Вслед за тем Даниил объяснил, что слова эти – мани, фекел, фарес—значат: «измерил», «взвесил», «разделил», то есть что Господь измерил царство его, взвесил его дела и нашел их недостаточными и наконец разделил царство его между иноплеменниками. Пророчество сбылось в ту же ночь. Мидяне и персы напали на Вавилон, убили царя и разделили государство его.

При Дарии, царе мидийском, Даниил был в великом почете; царь поручил ему управление третьей частью своего государства. Это возбудило зависть вельмож, и они прибегли к хитрости, чтобы погубить его. Зная, как свято Даниил хранит веру отцов своих, они уговорили царя издать следующее повеление: «Кто в течение тридцати дней обратится с просьбой не к царю, а к иному человеку или к Богу, тот будет ввержен в ров львиный». Даниил, по обыкновению своему, продолжал три раза в день молиться перед окном своей комнаты, обращенным к Иерусалиму. Вельможи не замедлили донести о том царю, требуя исполнения приговора. Царь жалел о своем повелении, ибо любил Даниила; но нечего было делать. Даниила бросили в ров львиный и вход в ров запечатали печатью. Царь был так печален, что не принимал пищи и всю ночь не мог заснуть. На рассвете он поспешил ко рву и, подойдя, громко закричал: «Даниил, раб Бога живого! Бог, Которому ты служишь, избавил ли тебя от уст львиных?» Даниил отвечал: «Бог мой послал ангела Своего и заградил уста львов, они мне не сделали никакого вреда, ибо я был прав перед Ним, и перед тобою, царь, я не виноват». Обрадованный царь велел вывести Даниила из рва и бросить туда врагов его, которых львы тотчас же растерзали. Потом Дарий издал следующий закон: «Даю заповедь всему государству моему, дабы все боялись и чтили Бога Даниилова, ибо Он есть Бог живой и вечный… Он возвышает и избавляет, и творит чудеса на небеси и на земли».

Еще раз Даниил столь же чудно был избавлен от смерти. При преемнике Дария, Кире, царе персидском, Даниил обличил в обмане жрецов одного из мнимых богов языческих – Вила, за что они и были казнены, идол был разбит и капище его разорено. Вслед за тем пророк еще умертвил одного великого змия, также боготворимого язычниками. Народ взволновался и неотступно требовал казни Данииловой. Кир вынужден был выдать пророка, которого и бросили опять в львиный ров. В этом рве находилось семь голодных львов, но они не дотронулись до пророка. Бог хранил служителя Своего и чудесным образом посылал ему пищу.

В Иудее жил в то время пророк Аввакум. Однажды он, приготовив обед, нес его жнецам, работавшим в его поле; вдруг явился ангел и сказал ему: «Отнеси этот обед к Даниилу в Вавилон, в ров львиный». – «Господи, – отвечал Аввакум, – я никогда не бывал в Вавилоне и не знаю, где этот ров». Тогда ангел схватил Аввакума, понес его по воздуху и поставил около рва. Аввакум сказал громким голосом: «Даниил, Даниил! Возьми обед, который посылает тебе Господь!» Даниил в радости воскликнул: «Вспомнил Ты меня, Господи, и не оставил любящих Тебя!» После сего ангел, взяв опять Аввакума, возвратил его в Иудею. По истечении шести дней царь пришел ко рву и, увидев Даниила живым, воскликнул: «Велик Ты, Господь Бог Даниила, и нет Бога, кроме Тебя!» – и, повелев Даниилу выйти, он приказал бросить в ров обвинителей его.

Даниил прожил до глубокой старости и сподобился чудных откровений от Господа. В пророческих видениях были открыты ему судьбы народов и царств, время пришествия Спасителя и участь, которая постигнет Иерусалим. Это было возвещено ему через архангела Гавриила, который явился ему в то время, как Даниил с сокрушением сердечным молил Господа умилосердиться над народом израильским. «О, Боже великий и страшный, – восклицал он, – хранящий завет Твой и милость Твою любящим Тебя и исполняющим заповеди Твои! Мы согрешили, творили беззакония, уклонялись от закона Твоего и не слушались тех, которые говорили нам от имени Твоего. Твоя, Господь, правда, а на нас стыд за то, что мы не послушались Тебя, но у Господа милость и прощение… Господи, милостью Твоей да отвратится гнев Твой от града Иерусалима, услыши молитву раба Твоего и прошение его и яви лице Твое на опустевшее святилище Твое. Приклони, Господи, ухо Твое и услыши, отверзи очи Твои и воззри на опустение града Твоего, в котором призывается Твое имя; ибо, не на праведность нашу надеясь, мы повергнем пред Тобою моление наше, но на Твое великое милосердие. Услыши, Господи! Очисти, Господи! Внемли, Господи! И сотвори ради имени Твоего, Господи!»

Еще молился Даниил, когда предстал пред ним архангел и возвестил о возобновлении храма и времени пришествия и самой смерти Мессии. Вдохновенный Богом, Даниил в пророчествах своих говорит также о Втором пришествии и о Страшном суде Господнем.

Рассказывают, что один из наследников Кира осудил на смерть Даниила, Ананию, Азарию и Мисаила, но что их отсеченные головы вновь пристали к телам и что ангел отнес тела их на гору Гевал.

Страдание святого мученика Себастиана и дружины его

18 декабря

Севастиан был начальником дворцовой стражи при императорах Диоклетиане и Максимиане. Цари любили его за храбрость на войне и мудрость в совете и всегда держали при себе, оказывая ему полное доверие. Но они не знали, что Севастиан христианин. Не из страха преследований Севастиан скрывал веру свою: не пришло еще ему время открыто исповедать Христа; а до тех пор он не пропускал случая помогать своим единоверцам и с твердостью ожидал того времени, когда самого его Господь призовет на священный подвиг.

Время это наступило. Два брата, Маркеллин и Марк, за исповедание христианской веры были в Риме приведены к епарху (правителю города), который потребовал, чтобы они отреклись от Христа. Ужаснейшие истязания не поколебали твердости двух братьев; их осудили на смерть. Уже они склонили головы под секиру палача, готовые радостно умереть за имя Христово, как вдруг епарх, смягчившись просьбами родственников их, согласился отложить на месяц казнь. Мученики были отданы под присмотр одному язычнику по имени Никострат, который должен был через месяц опять представить их к епарху, если в продолжение этого времени они не отрекутся от веры своей.

Началась для братьев новая борьба, труднее первой. Родственники их, язычники, всячески старались отговорить их от святого подвига. Чего не могли сделать ни страх смерти, ни ужаснейшие мучения, то сделали моления престарелых родителей, рыдания жен и детей, увещания сродников и друзей. Сердца твердых мучеников поколебались; дух потерял прежнюю бодрость, они плакали вместе с семейством и почти были готовы купить отступничеством от Христа право на жизнь и ее блага.

Севастиан находился в доме Никострата с многочисленными сродниками и друзьями Маркеллина и Марка. Заметив, что мученики готовы уступить мольбам и слезам своих близких, он встал и, обратившись к ним, воскликнул:

– О крепкие воины Христовы! Неужели вы, так великодушно претерпевшие мучения, сложите с себя теперь, ради ласк и слез, заслуженный венец? Будьте достойными воинами Христа! Вооружитесь верой, поднимите славное знамя ваше и не выдайте его ради детских рыданий! Те самые, которые теперь плачут, возрадовались бы за вас, если бы знали то, что знаете вы. Они думают, что нет жизни, кроме той, которой вы лишаетесь за Христа. Если бы они знали, что за этой жизнью есть жизнь вечная, то сами бы пожелали разделить ваш подвиг и презрели бы временную жизнь. И стоит ли наша временная жизнь, чтобы так дорожить ею? Не обманывает ли она нас ежечасно? Не полна ли она горя, суеты и лжи? Не научает ли она нас всему дурному? Как брат убивает брата, разбойник грабит путника, гордый обижает смиренного, виноватый преследует невинного – что всему причиной, как не любовь к жизни сей и благам ее? И сия-то жизнь прельщает вас! – продолжал Севастиан, обратившись к друзьям и сродникам Маркеллина и Марка. – Ради нее вы хотите отвратить возлюбленных ваших от пути к жизни вечной! Жизнь временная научает вас, родителей, безумными рыданиями отвлекать сыновей ваших от службы Царю Небесному! Она научает вас, о жены, ласками и слезами расслаблять твердые души мучеников. Вы им желаете не жизни, а смерти, рабства, а не свободы. Если бы они и склонились на мольбы ваши, то, пожив немного времени, не принуждены ли будут с вами расстаться? Но расстанутся тогда, чтобы воспринять уже вечные муки в геенне огненной, где вечный плач и страдания бесконечные. Дайте же им избегнуть вечной муки, и пусть пример их научит и вас. Пусть приготовят они и вам обители в райских селениях, где сияет вечный день, где свет незаходимый и радость бесконечная, где нет ни слез, ни вздохов, ни печали, где ангелы вечно славословят Царя Небесного! О родители! О друзья! О честные жены святых мужей! Не желайте лишить их сей вечной радостной жизни! Не призывайте их от радости к рыданию, от света к тьме! А вы, святые мужи, не давайте прельщать себя хитрому врагу, который действует на вас чрез домашних ваших! Помните слова: «Враги человеку домашние его» (Мф. 10:36), ибо те не друзья ваши, которые желают вас отлучить от Бога. Не выпускайте из рук награды вашей, ибо вы стоите уже у дверей небесного чертога, уже сплетается для вас венец, уже Христос вас ожидает! Вспомните слова: «Иже любит отца, или матерь, или сына, или дщерь паче Мене, несть Мене достоин» (Мф. 10:37). Не будьте так неразумны, чтобы начатое духом кончить плотию! О, да сподобит и меня Господь Бог положить жизнь мою за имя Его!

Когда Севастиан кончил эту речь, необычайный свет осенил его, и лицо его озарилось небесным сиянием. Некоторые из присутствовавших увидели над ним семь ангелов, облачавших его в блестящее одеяние, и послышался голос, говоривший: «Ты всегда со Мной будешь!» Изумление и благоговейный трепет наполнили все сердца. Тут находилась среди прочих жена Никострата, Зоя, которая за шесть лет пред тем сделалась немой. Она уразумела слова Севастиана и, увидев вокруг него небесное сияние, упала к его ногам. Он, подняв глаза к небу, воскликнул: «Если я воистину раб Христов и истинно все то, что я сказал вам и чему уверовала жена сия, то да повелит Господь разрешиться узам, связывающим язык ее». Сказав это, он крестным знамением осенил уста Зои, и она вдруг воскликнула: «Блажен ты, благословенно слово уст твоих и блаженны уверовавшие тобою во Христа Спасителя, Бога Живого, ибо я видела, что ангел Божий держал пред тобой открытую книгу во все время, как ты говорил. Как заря появлением своим отгоняет ночную темноту, так свет слов твоих рассеял в душе моей мрак заблуждения, и уста мои отверзлись на славословие Господу».

Все свидетели этого чуда уверовали во Христа. Маркеллин же и Марк, исполнившись новой силы и ревности к Богу, готовились мужественно стоять за имя Его. «Презрим тело, – воскликнули они, – да спасем душу! Убоимся ли временной смерти, когда пред нами жизнь вечная? Пусть боятся те, которые не знают о будущей жизни!» Подобные чувства одушевляли и прочих; все отрекались от прежних заблуждений, каялись в грехах и, пламенно возлюбив Бога, готовились положить за Него жизнь свою.

Севастиан, Маркеллин и Марк научили вновь уверовавших закону Господню. Под покровительством Никострата они ходили по темницам и туда приносили свет и утешение христианской веры. В этом святом деле помогал им святой Поликарп пресвитер. «Блаженны вы, – говорил он новым христианам, – ибо уверовали словам Христа, сказавшего: „Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии, и Аз упокою вы; возьмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем“ (Мф. 11:28–29)». Господь благословлял дела верных Его служителей, и число верующих множилось ежедневно; многие принимали Святое крещение и чудесно исцелялись от недугов своих, что еще более возбуждало в них чувства любви и благодарности к Богу. Транквиллин, отец Маркеллина и Марка, был уже стар и очень болен. Перед тем как совершить над ним таинство крещения, Поликарп спросил у него:

– Веруешь ли несомненно, что единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, может возвратить тебе здравие и простить тебе грехи твои?

Транквиллин отвечал:

– Верую, что Христос, Сын Божий и Бог, все может сделать, но прошу только одного от благости Его – чтобы он простил мне прегрешения мои; о болезни же своей я не думаю.

Все бывшие тут прослезились, услышав этот ответ, и молили Господа, да явит Он милость Свою Транквиллину. Молитва эта была услышана. Едва началось таинство крещения, как старец исцелился совершенно от недуга своего.

Приближалось окончание срока, данного Маркеллину и Марку. Епарх римский Агрестий призвал к себе отца их и велел было представить юношей для новых истязаний; но сам он уверовал во Христа, убежденный словами христиан и чудесным исцелением, которым Господь явил ему силу Свою. Он принял крещение вместе с сыном своим Тивуртием и со всеми домашними. Покаявшись искренно во всех грехах, он сокрушил идолов своих, раздал бедным большую часть имения, освободил рабов своих и начал новую жизнь, сообразную с законом Христовым. Он безбоязненно давал у себя прибежище гонимым христианам, подвергаясь за то мучениям и, наконец, смерти.

Быстрые успехи христианской веры во дворце и даже в самом семействе царском ожесточали язычников, и преследования день ото дня становились строже. По приказанию императоров на всех торжищах, при колодезях и источниках были воздвигнуты изображения языческих богов, и никто не мог купить хлеба или почерпнуть воды, не поклонившись сперва идолам. Это распоряжение было сделано с тем намерением, чтобы легче было узнавать христиан. Их ежедневно предавали мучениям. Зоя была схвачена в то время, как она молилась у гробницы апостола Петра; она скончалась мученической смертью. За ней та же участь постигла почти всех друзей Севастиана: кто погиб от огня, кто от меча, кто был растерзан зверями. Маркеллин и Марк были пригвождены к дереву.

Наконец до императора Диоклетиана дошел слух и о Севастиане.

– Как, – сказал ему Диоклетиан, – и ты, который из первых во дворце моем, замышляешь против меня зло и сделался врагом моих богов?

– Я всегда молю Бога о здравии твоем, – отвечал Севастиан, – равно как о благоденствии и мире Римской державы, но не поклонюсь богам твоим, ибо верую в Царя Небесного.

Диоклетиан повелел вывести его за город и, привязав к дереву, стрелять в него из лука до смерти. Повеление было исполнено. Ночью одна христианка по имени Ирина пришла за телом мученика; но, к удивлению своему, она увидела, что Севастиан еще жив. Она отвязала его, привела к себе в дом, и через несколько дней он исцелился от ран своих. Приходившие к нему христиане уговорили его скрыться, но он однажды, помолившись, вышел из дома и встал на открытом месте, мимо которого должны идти императоры. Когда они поравнялись с ним, он воскликнул громким голосом:

– Несправедливо говорят вам жрецы ваши, будто христиане – враги Римской державы и желают ей гибели. Их молитвами держится город сей, ибо они непрестанно молят Бога о благоденствии государства и о здравии вашем.

Диоклетиан, взглянув на него и тотчас узнав Севастиана, изумился, ибо почитал его умершим.

– Ты ли, Севастиан, – спросил он, – которого мы повелели умертвить стрелами?

– Господь избавил меня от смерти, – отвечал Севастиан, – чтобы я свидетельствовал перед вами, что вы воздвигаете неправильные гонения на христиан.

Тогда Диоклетиан приказал воинам взять Севастиана и вести его на ипподром, где его убили палицами; тело его бросили в ров; но христианка по имени Лукина, узнав во сне от явившегося ей святого мученика, где находится его тело, взяла его и похоронила в одной из римских катакомб.

Память святого мученика Вонифатия

19 декабря

Святой мученик Вонифатий был рабом у богатой и знатной римлянки Аглаиды. Будучи христианами по имени, Вонифатий и госпожа его жили беззаконно, постоянно нарушая заповеди Христовы и предаваясь страстям своим. Вот однажды пришло Аглаиде желание иметь у себя святые мощи пострадавшего за веру. «Если я получу желаемое, – говорила она, – то выстрою церковь во имя святого, он будет мне ходатаем и молитвенником пред Богом». Призвала она раба своего Вонифатия и велела ему идти в восточные страны, где тогда было жестокое гонение на христиан. Дала она ему много денег на путевые издержки и на приобретение мощей, ибо язычники, зная, как христиане дорожат останками святых мучеников, продавали их за деньги.

Вонифатий, выслушав приказание госпожи своей, сказал ей шутя: «А что, госпожа, если я не найду мощей и меня самого замучают, примешь ли ты с честью тело мое?»

Аглаида побранила служителя своего за то, что шутит, когда надо бы благоговеть пред святым делом: раскаяние в греховной жизни пробуждалось в ней. Господу в милости Его угодно было призвать к Себе и Вонифатия и предпринятый путь сделать для него путем спасения. Идя, Вонифатий стал размышлять о подвигах святых мучеников, о благочестивой жизни истинных христиан, а там взглянул внимательно и в свою совесть. И что она представила ему? Жизнь греховную и нечестивую, всю преданную самоугождению, противную закону Христову. Вонифатий содрогнулся; страх Господень пробудился в его душе; с сокрушением сердечным каялся он в грехах пред Богом и молил милосердного Владыку о помощи, чтобы исправить жизнь свою. Он постился и молился во все время пути. В таком состоянии духа прибыл он в киликийский город Таре. Это было во время гонения Диоклетиана. Ежедневно толпы христиан призывались к суду и предавались истязаниям и казни. В то самое время, как Вонифатий со спутниками своими въезжал в город, народ толпился на одной из площадей и смотрел на казнь христиан. Вонифатий велел спутникам отпрячь и накормить лошадей, а сам, не дав себе времени отдохнуть, поспешил на площадь. Тут множество христиан терпели истязания самые жестокие, самые разнообразные; но все они, одушевленные пламенной верой, являли изумительное терпение; святой радостью сияли лица их. Вонифатий смотрел на их подвиг, и сердце разгоралось в нем. Вдруг бросился он к ним и стал обнимать их, восклицая громогласно: «Велик Бог христиан, дающий крепость рабам Своим!» Он лобызал ноги святых мучеников, ублажал их, просил их помолиться о нем. Увидев это, судья призвал Вонифатия и спросил, кто он такой.

– Христианин, – отвечал Вонифатий.

Судья повторил вопрос свой. Вонифатий повторил то же. Тогда судья стал угрожать ему истязаниями, если он не согласится отречься от веры. Вонифатий объявил, что готов страдать за имя Христово. Начали мучить его; он же радовался и благодарил Бога, что сподобил его чести со святыми мучениками. Его предали жестоким мучениям и на ночь заключили в темницу.

На следующий день снова начались допросы, увещания и мучения; но Господь помогал служителю Своему и облегчал для него жестокость истязаний. Вонифатий непрестанно хвалил имя Господне. Наконец судья велел отсечь ему голову мечом, и Вонифатий с молитвой предал душу Богу.

Между тем спутники ждали его в гостинице и удивлялись, почему он не идет к ним. Зная его нетрезвую жизнь, они не очень сначала беспокоились и подумали, что он, наверно, где-нибудь пьянствует и веселится. Прошла ночь; на следующий день, видя, что он не возвращается, стали они искать его по городу, но тщетно; на третий день опять пошли искать его и спрашивали у встречных, не видал ли кто его, и описывали его наружность. Никто не мог дать о нем известия. Наконец, случайно обратились они с вопросами к брату писца, который присутствовал при допросах мучеников, и он сказал им:

– Вчера какой-то иностранец много пострадал за Христа и был усечен мечом, уж не его ли вы ищете?

Они описали, каков он с виду.

– Как будто похож на того, который был вчера казнен, – отвечал брат писца.

– Не может быть, – отвечали они, – ты, видно, не знаешь того, кого мы ищем; разве пьяница и грешник пойдет страдать за Христа?

– Лучше пойдите сами посмотреть, так ли, – отвечал тот. – Тела казненных еще лежат на месте казни; быть может, и найдете вашего спутника.