Избранные жития святых. Весна: Март. Апрель. Май

Память святых мучеников Агапия, Пуплия, Тимолая, Ромила, двух Александров, двух Дионисиев и Никандра

15 марта

Агапий, Пуплий, Тимолай, Ромил, два Александра, два Дионисия и Никандр совершили подвиг свой во время Диоклетианова гонения. Никандр во время гонения посещал христиан в темницах, служил им, а по смерти мучеников уносил тела их, чтобы предать погребению. Это было строго запрещено языческими правителями, которые повелевали бросать тела христиан на съедение птицам и зверям. Схватили святого Никандра, предали истязаниям и потом казнили.

16 марта совершается память святого апостола Аристовула, одного из семидесяти апостолов. Он был родом кипрянин, брат святого апостола Варнавы, о нем упоминает святой Павел в Послании к Римлянам; но сохранилось мало известий о его жизни. Полагают, что он благовествовал в Британии и там сподобился мученической кончины.

В тот же день память святого мученика Савина, пострадавшего в Египте при Диоклетиане, и святых Папы, Трофима, Фалы.

Житие преподобного отца нашего Алексия, человека Божия

17 марта

При царях Аркадии и Гонории, в конце IV века, жил в Риме знатный человек по имени Евфимиан с женой своей Аглаидой. Оба они были добры и благочестивы, усердно исполняли заповеди Божии и щедро помогали нищим и убогим. Ежедневно в доме их было угощение для бедных, сирот, вдовиц и странников. И когда этих гостей приходило немного, Евфимиан грустил и говорил, вздыхая: «Недостоин я ходить по земле Бога моего». Все уважали и любили Евфимиана и Аглаиду; одного недоставало для полного их счастья: они не имели детей. Они часто молили Бога даровать им сына, который мог бы быть утешением и опорой их старости, и Бог наконец исполнил молитву их: у них родился сын, которого они назвали Алексием.

Можно вообразить себе, как добрые родители любили Алексия, с какой заботливостью воспитывали его, как старались, чтобы он был добр и благочестив! Алексий вполне вознаградил труды их: он был одарен прекрасными способностями, хорошо учился и с ранних лет возлюбил Господа всем сердцем. Желая угодить Ему, он тайно налагал на себя лишения, хранил строгий пост, носил на теле грубую власяницу. Воспламеняясь все более и более любовью к Богу, он пожелал отречься ради Него от всех радостей мира, чтобы служить Богу в иноческом чине. Но родители не желали этого, и, когда Алексий достиг совершеннолетия, они приискали ему невесту – девицу из царского рода необыкновенной красоты и обвенчали его.

Вероятно, святой Алексий не решился явно противиться воле родителей, но намерение отречься от мира укоренилось в его сердце.

В день бракосочетания, когда юные супруги остались наедине, он подошел к девице, подал ей золотой перстень и драгоценный пояс, завернутый в шелковый занавес, и сказал ей: «Храни это, и Бог да будет между мной и тобой, доколе благодать Его не устроит в нас нечто новое». С этими словами он удалился. Войдя в комнату свою, Алексий снял с себя золототканую одежду, надел бедную и старую одежду, взял с собой немного денег и удалился из родительского дома. Он вышел из города и, прибыв к пристани, сел на корабль, отравлявшийся в Лаодикийскую страну. В пути он молил Бога, чтобы Он спас его от мирской суеты и сподобил его на Страшном суде стать одесную Его. Корабль прибыл в Лаодикию. Вместе с богомольцами Алексий отправился в Месопотамию, в город Эдессу, где находился нерукотворный образ Спасителя. Там Алексий раздал деньги бедным, а сам стал жить нищим у храма Пресвятой Богородицы. Он питался подаянием, день и ночь молился и каждое воскресенье приобщался Святых Таин.

Конечно, семейная жизнь налагает на человека обязанности, и Богу угодно, чтобы мы их исполняли. Но Богу одному известно сердце человека. Он видит, с каким намерением человек действует, и благословляет все, что делается из искренней любви к Нему. Оставляя родителей своих и все радости семейной жизни, Алексий приносил самую трудную жертву и тем желал угодить Богу. Он добровольно отрекся от знатности, и от богатства, и от мирских удовольствий, чтобы жить в смирении и нищете, и Бог, видя чистоту его намерения, принял его жертву. Но тяжело было оставленному им семейству переносить его отсутствие. Долго искали его в городе и окрестностях. Видя, что Алексий не возвращается, мать его в глубокой скорби заперлась в своей комнате. «Я не выйду отсюда, – говорила она, – пока не узнаю, что случилось с милым сыном моим». Юная супруга заперлась с ней, и они неутешно плакали и грустили. Евфимиан же посылал слуг своих в разные города и страны, чтобы разведать об Алексии, но безуспешны остались все поиски их. Некоторые из них прибыли в Эдессу, но между нищими, толпившимися у храма, они не узнали молодого господина своего и даже подали ему милостыню наравне с прочими нищими. Алексий узнал их и в смирении обрадовался, что получил подаяние от слуг своих.

Семнадцать лет Алексий прожил в нищете у храма Пресвятой Богородицы. Глубоким смирением и постоянной молитвой он угодил Богу. Один из служителей храма увидел во сне Богоматерь, Которая сказала ему: «Введи в церковь мою человека Божия: ибо молитва его доходит до Бога, и, как венец на голове царской, почиет на нем Дух Святой». Церковнослужитель недоумевал, о ком были слова эти, но видение повторилось, и Богоматерь указала на нищего, который сидел у дверей храма. С этих пор все стали оказывать Алексию величайшее уважение. Тогда он, не желая славы человеческой, тайно удалился из города. Он сел на корабль, плывший в Киликийскую страну, думая поселиться там при церкви Святого Апостола Павла, но случилось совсем иное. Во время плавания поднялась на море страшная буря, корабль долго носился по волнам, удаляясь от назначенной цели, и пристал в конце концов к берегам Италии, недалеко от Рима. Алексий решился идти в Рим и жить около дома отца своего.

Приближаясь к родительскому дому, он встретил отца своего, возвращавшегося из церкви в сопровождении многочисленных служителей. Алексий поклонился ему до земли и сказал: «Раб Господень, помилуй меня, нищего и бедного, и дай мне угол в доме твоем, чтоб я мог питаться крохами, падающими со стола твоего. Господь же благословит тебя и даст тебе Царство Небесное, и, если кто-либо из близких твоих странствует, он возвратится благополучно». Эти последние слова о странствующих напомнили Евфимиану о любимом его сыне; он прослезился, велел дать нищему хижину близ дома своего и, обратившись к служителям своим, сказал им: «Я дам награду тому из вас, кто станет заботиться об этом нищем и носить ему пищу со стола моего».

Так стал жить святой Алексий у ворот отцовского дома. Никто не узнавал его, потому что семнадцать лет, проведенные в нищете и лишениях, совершенно изменили внешность его. Каждый день один из служителей приносил ему пищу со стола отца, но он раздавал ее бедным, довольствуясь сам хлебом и водой. Он беспрестанно молился, приобщался каждое воскресенье Святых Таин, переносил с величайшим терпением нищету, презрение и оскорбления, часто наносимые ему служителями, которые смеялись над ним, бранили и даже иногда били его. Труднее всего было ему другое испытание: из хижины своей, стоявшей близ дома отца, он мог слышать плач и рыдания матери и жены своей, которые не переставали грустить о нем; но он твердо решился принести эти привязанности в жертву Богу и до конца устоял в своем намерении.

Так прошло еще семнадцать лет. Бог предвозвестил Алексию близкую кончину его. Тогда он выпросил пергамента и чернил у служителя, который заботился о нем, и описал всю жизнь, с тех пор как, вручив супруге свой перстень и пояс, он удалился из родительского дома. В заключение повествования он просил у родителей и у супруги своей прощения: «И я сопереживал скорби вашей, – писал он, – и беспрестанно молил Бога, чтобы Он подал вам терпение и сподобил вас царствия Своего. Верю, что Он исполнит молитву мою, ибо из любви к Нему был я так немилосерден к вашему горю и так жесток к самому себе». Написав это, святой Алексий стал спокойно ожидать смерти и весь предался молитве.

Приблизительно в это время, как говорит предание, папа Иннокентий служил Божественную литургию, при которой присутствовал и царь Гонорий. Во время богослужения вдруг все услышали слова: «Поищите человека Божия, от тела изыти хотящего, да помолится о городе». Всех объял страх, и все недоумевали, на кого указывают эти слова. Но на следующий день во время всенощной тот же таинственный голос сказал: «В доме Евфимиана ищите человека Божия». Тогда царь сказал Евфимиану: «Что же ты не поведал нам, что у тебя живет человек Божий?» – «Видит Бог, – отвечал Евфимиан, – я не знаю, о ком слова эти». Он призвал домоправителя своего и спросил у него, нет ли между его служителями такого, который особенно отличался бы добродетелями и благочестием, но домоправитель не мог ни на кого указать.

Царь и папа сами захотели идти в дом Евфимиана.

Евфимиан пошел вперед, чтобы принять высоких гостей с должным почетом, и вышел к ним навстречу со свечами и кадилами.

Вдруг в комнату, где находились с Евфимианом царь и папа, вошел служитель, которому поручено было заботиться об Алексии и носить ему пищу. «Господин мой, – сказал он Евфимиану, – не тот ли нищий, которого ты поручил мне, есть человек Божий? Он всю ночь проводит в молитве, держит строгий пост и переносит оскорбления с терпением и кротостью». Услышав это, Евфимиан отправился к хижине, в которой жил Алексий, и позвал его через окно – ответа не было. Он позвал три раза и, не получив ответа, вошел в хижину. Там нищий лежал мертвый, лицо его было покрыто, в руках у него была исписанный пергамент. Евфимиан открыл его лицо и увидел, что оно сияет необыкновенным светом; он захотел взять рукопись, но не мог вынуть ее из рук умершего.

Тогда он возвратился в дом и сказал императору и папе: «Я нашел того, кого мы ищем, но нашел его уже умершим». Царь велел приготовить богатый одр; вынесли тело нищего из убогой хижины, положили его на одр, и все поклонились ему.

Тогда император вынул из руки умершего исписанную хартию и среди общего молчания начал читать ее. Из нее Евфимиан скоро узнал, кем был покойник. В глубокой скорби он пал на землю, рыдая, и, обняв тело покойника, восклицал: «О, дитя мое любезное! Зачем ты так опечалил нас? Сколько лет ты провел у дома моего, видел скорбь родителей и не утешил их! Что стану делать теперь? Оплакивать ли смерть твою или радоваться возвращению?» Аглаида и невестка ее, слыша вопли и рыдания, захотели знать, что случилось. Когда же услышали, что умерший нищий – тот самый Алексий, о котором они так долго скорбели, они с плачем и стенанием вышли из своего затвора, протеснились сквозь толпу и обняли бездыханное тело. Все плакали, видя их глубокую, неутешную скорбь.

Одр, на котором лежал умерший, был поставлен на площадь по повелению царя и папы, и все жители Рима приходили поклониться святым мощам человека Божия, который из любви к Господу пожертвовал всеми радостями мира и отрекся от счастья, богатства и величия, чтобы служить Богу смирением и нищетой.

Россия издавна глубоко чтит память великого подвижника, которого знает под именем преподобного Алексия, человека Божия; и Святая Церковь поет ему:

«Возвысився на добродетель и ум очистив, к желанному и крайнему достигл еси, безстрастием же украсив житие твое, и лощение изрядное восприим совестию чистою, в молитвах, яко безплотен, пребывая, возсиял еси, яко солнце, в мире, преблаженне Алексие».

Память святого Кирилла, архиепископа Иерусалимского

18 марта

Святой Кирилл был возведен в сан архиепископа Иерусалимского в царствование Констанция, одного из сыновей Константина. Ересь Ария в это время сильно возмущала мир Церкви Христовой. Сам император пристал к лжеучению и всеми мерами старался распространить его в государстве. Но, не страшась гонения, святой Кирилл твердо стоял за истину и проповедовал ее усердно.

Во время его епископства, 7 мая 351 года, было в Иерусалиме чудесное явление – знамение Креста Господня на небесах[8 - В память этого явления знамения Креста Господня установлен в Православной Церкви праздник 7 мая.]. Святой Кирилл в письме к императору описал это чудесное явление, которое видели все жители Иерусалима и множество богомольцев, находившихся в Святом городе. Сияющий крест простирался над Голгофой до горы Елеонской. Все население города, объятое страхом и радостью, поспешило в храм, чтобы единогласно прославить Бога. Описывая это явление, святой Кирилл старался пробудить в сердце императора чувство истинного благочестия; но увещания его остались бесполезны, и он вскоре сам подвергся гневу царя и изгнанию.

В Иудее начался страшный голод. Святой Кирилл, исполненный сострадания к бедным, щедро помогал им и раздал таким образом все имущество свое. Но имущество его было невелико, и, когда оно истощилось, он стал продавать драгоценности церковные – дорогие сосуды и златотканые одежды, чтобы вырученными от продажи их деньгами помогать неимущим. Это богоугодное дело было представлено императору в превратном виде, потому что святой Кирилл имел много недоброжелателей при дворе и среди арианских епископов. Они восстановили против него царя и отцов Селевкийского собора, и святой Кирилл был низложен и изгнан. Он возвратился уже когда Юлиан, став императором, объявил полную веротерпимость и возвратил из ссылки всех изгнанных.

В краткое царствование свое Юлиан употреблял все меры, чтобы уничтожить христианство и восстановить язычество, к которому был привержен всей душой. Убедившись, что явное гонение не приведет к желанной цели, он действовал сначала более хитрыми путями. Он оказывал христианам величайшее презрение, старался лишить их всех средств к просвещению, запрещал им иметь училища, отнимал доходы у христианских храмов и на эти деньги созидал и украшал языческие капища и устраивал при них училища и больницы. Хотя он столь же мало верил закону иудейскому, как и христианскому, он оказывал покровительство иудеям только потому, что они были врагами христиан. Думая нанести жесточайший удар христианам и доказать несправедливость пророчеств, он вознамерился возобновить в прежнем великолепии разрушенный храм Иерусалимский. Для этого он созвал в Иерусалим иудеев, которые уже долгое время скитались без приюта по разным странам; ибо со времени императора Адриана, по причине случившегося возмущения, им было запрещено пребывание в Иерусалиме. Даже Иерусалим утратил свое имя и назывался Элия Капитолина. Император Константин возвратил Иерусалиму прежнее название, но с торжеством христианской веры Святой город приобрел значение, ненавистное иудеям, и сделался предметом благоговения христиан. Можно себе вообразить, с какой радостью иудеи поспешили на зов царя! Толпами стали они приходить в Иерусалим, полные радостных ожиданий, ибо с возобновлением храма соединяли они надежды на свое освобождение от власти иноплеменников и на свое возвеличение. Всякий из них готов был жертвовать частью имущества на построение храма. Женщины отдавали дорогие украшения свои, орудия для работ отделывались золотом и серебром – все готовились принимать участие в священном труде. Юлиан щедро помог деньгами, приставил одного из сановников своих для надзора за работами и обещал, что, когда храм будет сооружен, он сам вместе с иудеями принесет в нем жертву Господу Саваофу в благодарность за успех дела и за торжество над христианами. Отправляясь в поход против персов, он писал иудеям: «Молитесь, чтобы я вернулся победителем; я возвращу Иерусалиму прежнее великолепие и в храме воздам благодарение Богу».

Ободренные покровительством императора, иудеи стали оказывать христианам величайшее презрение и наносить им всякие оскорбления. Христиане упали духом, но святой Кирилл ободрял их. Спокойно взирая на предприятие, он утверждал, что храм не возобновится и что все пророчества исполнятся.

Между тем иудеи усердно принялись за работу: очистили место, где стоял прежний храм, и начали готовить материалы для основания. Вдруг землетрясение, сопровождаемое бурей и вихрем, поколебало все и разметало заготовленные материалы и орудия, при этом множество работников было задавлено обломками и каменьями. Испуганные иудеи разбежались, но через некоторое время вновь приступили к работе, и снова землетрясение, ужаснее первого, заставило их удалиться и бросить все начатое. На этот раз даже уцелевшее до сих пор основание древнего храма вырвано было из земли бурей, так что в точности исполнились слова Христа, предрекшего, что от храма этого не останется камня на камне. Буря и землетрясение сопровождались странным явлением: огонь выходил клубами из земли, опалял работников и оставлял нателах и одеждах их знамение креста, которое сперва было светящееся, а потом чернело. Устрашенные чудесным знамением, иудеи вынуждены были оставить свое предприятие, и многие из них, познав силу Христа, приняли христианскую веру. Когда донесли Юлиану об этом событии, он ужасно рассердился, не велел упоминать о нем как о чем-то необыкновенном, но уже не возобновлял попытки к построению храма, а святого Кирилла изгнал из Иерусалима.

По смерти Юлиана святой Кирилл возвратился, но снова был изгнан Валентом, ревностным приверженцем лжеучения Ария. Он возвратился уже опять при Феодосии Великом и управлял паствой до смерти, последовавшей в 368 году.

Святой Кирилл оставил несколько оглашений, или поучений, для готовящихся к Святому крещению, которых в Древней Церкви называли оглашенными. Эти оглашения содержат изложение догматов и объяснения обрядов церковных. Они весьма важны для нас, ибо доказывают, как чисто и неизменно Восточная Православная Церковь сохранила постановления Древней Церкви.

Страдания святых мучеников Хрисанфа и Дарии

19 марта

В III веке, когда жестоко преследовали христиан, один знатный человек по имени Полемий приехал из Александрии в Рим для воспитания сына своего Хрисанфа. В Риме его приняли с почетом, и император дал ему должность сенатора. Молодой Хрисанф стал учиться у знаменитейших философов и, будучи одарен замечательными способностями, быстро успевал во всех науках и очень был прилежен в чтении книг.

В числе прочих книг попалось Хрисанфу и Святое Евангелие, которое он прочел со вниманием. Это чтение сильно подействовало надушу юноши. Он познал, что в этой книге свет и истина и настоящая премудрость, ибо в ней «слова жизни вечной», и стал усердно изучать Святое Евангелие и писания святых апостолов. Доверие его к прежним учителям поколебалось: он понял, что люди, не познавшие Христа, еще блуждают во мраке, даже если изучили до основания всю человеческую мудрость. Он стал помимо их искать себе учителя верующего, который мог бы просветить душу его познанием закона Христова. Он сблизился с христианами, и они указали ему благочестивого отшельника, посвятившего себя Богу. Старец принял Хрисанфа с любовью, объяснил ему истины христианской веры и, убедившись, что юноша искренно уверовал во Христа, совершил над ним Святое крещение.

Обновленный новой духовной силой и исполненный пламенной любви к Богу, Хрисанф не хотел скрывать веры своей и гласно исповедовал Христа и хулил богов языческих. Это дошло до родственников его и сильно встревожило их. «Смотри, что делает сын твой, – говорили они Полемию, – как бы не взыскали с тебя за его вину; он хулил богов и говорил, что какой-то Иисус Христос есть истинный Бог. Если царь узнает об этом – не спастись тебе от его гнева, потому что хулящий богов преступает закон».

Полемий встревожился. Он призвал сына и стал убеждать его отречься от Христа. Видя, что слова его бессильны, он решился прибегнуть к мерам строгости: он запер сына, надеясь лишениями и заключением отклонить его от святой веры. Но эта мера вовсе не имела желаемого действия, напротив, в уединении Хрисанф еще усерднее предался молитве. Родственники поняли, что такое наказание ни к чему не приведет, и сказали Полемию: «Что ты делаешь? Ты этим средством не отвратишь сына своего от христианской веры. Христиане не боятся мучений и темницы, они охотно переносят страдания за Бога своего, и гонения еще более воспламеняют их усердие. Ты лучше окружи Хрисанфа богатством, роскошью и удовольствиями; среди радостей мира он скорее забудет Бога своего». Полемий послушался совета. Он богато украсил дом свой, освободил Хрисанфа от заключения и окружил его всеми удовольствиями, какие только мог придумать. Целый день музыка и пение не умолкали в его доме, наполненном молодыми девицами; столы были уставлены роскошными блюдами и дорогими винами; одним словом, приняты были все меры, чтобы развлечь юношу и внушить ему любовь к наслаждениям. Но юный Хрисанф не поддавался искушениям: просил у Бога помощи и силы, непрестанно возносился к Нему мыслью, и Бог помог ему устоять против соблазна и сохранить чистоту души и твердость веры.

Отец его в отчаянии уже не знал, что делать. Родственники сказали ему: «Есть в храме богини Афины молодая девица Дария, которая необыкновенно хороша и умна. Обручи ее с сыном, и она обратит его к богам». Полемий попросил родственников своих сходить к девице и уговорить ее выйти замуж за Хрисанфа. Дария согласилась и переехала в дом Полемия, который со слезами упрашивал ее спасти сына его.

Дарии полюбился молодой Хрисанф. Она была удивительно хороша собой и делала все, чтобы понравиться юноше. Она одевалась роскошно и старалась очаровать Хрисанфа блеском ума и привлечь его к себе ласковыми речами. Но Хрисанф, всем сердцем стремившийся к Богу, оставался равнодушным к обольщениям Дарии.

«Девица! – сказал он ей однажды. – Как ты тщательно украшаешь себя, какие употребляешь старания, как расточаешь сладкие речи, чтоб отвратить душу мою от благого начинания и привлечь к себе сердце, полное иной любви!

Лучше бы тебе постараться обрести благоволение Бога вечного, Господа Иисуса. Как ты теперь украшаешь тело свое дорогими одеждами, так укрась душу свою чистотой и верой, и тогда обретешь Самого Христа, Который уготовит тебе вечную обитель, впишет имя твое в Книгу жизни и даст тебе радость нескончаемую».

С изумлением слушала девица эти слова: ум и сердце ее не были просвещены верой и истиной, она не знала о жизни вечной и, воспитанная в язычестве, считала, что счастье земное есть цель всей нашей жизни. Она стала говорить Хрисанфу о радостях земной жизни, о поклонении богам языческим, о великих философах языческих, которые боготворили силы природы и поклонялись им. На все ее увещания Хрисанф отвечал словами христианской мудрости, и наконец свет истины озарил душу молодой язычницы; она уверовала и пожелала быть христианкой. Тогда Хрисанф объявил отцу, что он соглашается на брак с Дарией, уговорившись между тем с ней вести святую жизнь, полностью преданную Богу.

Вскоре после этого Полемий и скончался. Тогда Дария, научившаяся от Хрисанфа закону христианскому, приняла Святое крещение, и оба стали жить только для служения Богу и пользы ближних, усердно проповедуя Евангелие и обращая язычников. Они поселились в двух отдельных домах, устроенных наподобие монастырей. В одном доме Дария принимала уверовавших девиц, молилась с ними и изучала закон Божий. В другом доме поселился Хрисанф с новообращенными христианами, которые, подобно ему, отреклись от мира и от семейной жизни, чтобы полностью посвятить себя Господу.

Так прошло несколько лет. Наконец епарху римскому донесли, что Хрисанф и Дария обращают язычников и что уверовавшие большей частью избирают безбрачную жизнь. Епарх велел схватить Хрисанфа и Дарию и предать их мучениям, если они не согласятся поклониться идолам. Повеление его было исполнено, но Бог чудесно охранял служителей Своих: крепкие узы, которыми связывали их, сами собой разрывались, и железные оковы распадались. Хрисанфа посадили в мрачную темницу, и темница вдруг озарилась необычайным светом. Испуганные сторожа донесли об этом трибуну Клавдию, и он сам пришел проверить истину их слов. Приписывая чудеса волшебной силе, он говорил Хрисанфу:

– Оставь волшебство твое и ложную твою веру и поклонись богам, как прилично знатному роду твоему.

– Неужели ты не понимаешь, – отвечал Хрисанф, – что мне помогает не волшебство, а сила Божия? Ты понял бы это, если бы ум и сердце твои не были помрачены язычеством.