Средневековый воин. Вооружение времен Карла Великого и Крестовых походов

Умбоны щитов франков V – VI веков являлись коническими. Конус имел короткую цилиндрическую основу, которая загибалась на конце; за этот загнутый край умбон крепили к поверхности щита. Такой умбон, к примеру, был найден в богатой могиле в Вермане, Франция (на севере департамента Эно). На этот умбон было наложено серебро, а по кромке он был украшен имитацией гвоздей с большими шляпками из халцедона. Позднее умбоны стали либо сферическими с более узкой шейкой, как на щитах лангобардов, но с шишечкой на короткой ножке на вершине купола, либо имели более сглаженный конический купол с аналогичной шишечкой. Следы обугленного дерева в могиле в Вермане позволяют предположить, что диаметр щита составлял примерно 80 см. К концу VII века умбоны с высокими куполами остроконечной формы стали общепринятыми. Железная полоса, прикрепленная вертикально так, что она проходила внутри прямо по центру щита, давала захват для руки. Отверстие для руки в центре детского щита, найденного под Кельнским собором, имело форму расходящегося в стороны отверстия для ключа. Вертикальная рукоять пересекала узкую часть отверстия. Рука проходила внутрь через среднюю узкую часть ключеобразного отверстия, и пальцы захватывали рукоять (скобу) там, где была «бородка ключа». Сам щит был изготовлен из дерева и покрыт кожей.

Меч времен Меровингов имел в среднем длину 85 см, ширину 5 см и был заточен с двух сторон. Клинок имел одинаковую ширину почти на всем протяжении, наконечник при этом был сравнительно тупым. Рукояти таких мечей были довольно похожи на рукояти, описанные у лангобардов. В нескольких случаях перекрестье сохранилось полностью, поскольку было изготовлено из золота, в котором были установлены драгоценные камни, как на мече короля (точнее, вождя; первым королем франков был сын Хильдерика и внук Меровея Хлодвиг. – Ред.) Хильдерика (ум. 481), найденном в 1653 году в его могиле близ Турне. В могиле также обнаружили кольцо, на котором было имя короля и его изображение. Подвешивание мечей эпохи Меровингов осуществлялось на ремешке, проходящем под двумя короткими металлическими пластинками, прикрепленными к передней части деревянных ножен в нескольких сантиметрах ниже входного отверстия для меча. Верхушка ножен была защищена коротким выступом, установленным на U-образном или J-образном ободке.

Кассиодор, секретарь остготского короля Теодориха (493 – 526), благодарит вождя германского племени варинов за подаренные музыкальные инструменты, мальчиков-рабов и мечи. Мечи он описывает следующими словами: «Ваше Братство выбрало для нас мечи, способные убить даже через доспехи, их я ценю больше за их железо, чем за золото на них. Они отполированы так чисто и великолепно, что отражают малейшие детали лиц людей, которые смотрят на них. Их края идут вниз так ровно к самому концу, что можно подумать, что форма им была придана не напильниками, а они были отлиты в печи. Центральная часть их клинков, с умело нанесенными канавками, кажется прорезанной маленькими змеями, и здесь переливаются такие разные оттенки, что кажется, что сверкающий металл перевит множеством цветов. Металл заострен вашим точильным камнем и энергично полировался вашим полировочным порошком до тех пор, пока стальной блеск меча не стал зеркальным. Порошок дарован вам изобилием природы ваших земель, так что обладание им принесет вам невиданную славу»[5 - Davidson H.R.E. The Sword in Anglo-Saxon England. Oxford, 1962. P. 105 – 109.].

По всей видимости, варины в те времена проживали в бассейне Эльбы (в первых веках нашей эры там же, в нижнем течении Эльбы, жили и лангобарды – на левобережье, а варины на правом берегу. – Ред.) – районе, где мягкий абразив, называемый kieselguhr, находили в земле и использовали с древних времен. Именно он мог быть «полировочным порошком», о котором говорится в письме. «Умело нанесенные канавки» на клинке, будто «прорезанном маленькими змеями», точно соответствуют узорам на мечах, найденных во множестве варварских могил. Канавки, которые многие современные писатели называют чеканкой, представляют собой желобки, идущие по каждой стороне клинка к центру почти до точки, где «змеи», переплетаясь, образуют извивающийся узор, созданный различным химическим составом скрученного железа (стали), используемого для изготовления центральной части клинка. Современные эксперименты показали, как могли изготовляться такие клинки. Основу составляло большое число параллельных полос (прутков, проволок) металла, сваренных в одно целое в горячем виде при помощи ударов кузнечного молота. Каждая из этих полос сама по себе была изготовлена из нескольких закаленных полосок (прутков, проволок) стали, помещенных, как наполнитель в сандвиче, между проволоками из незакаленной стали. Закалка, в результате которой получалась основа клинка из мягкого ковкого металла (малоуглеродистой стали) и периферийная часть меча с большим содержанием углерода (и, таким образом, более твердого), могла осуществляться многократным нагреванием в огне на древесном угле. Один конец «сандвича» из прутков (проволок) и полосок сваривался (с использованием ковки) вместе, а другой помещался в тиски. Сваренный конец скреплялся щипцами, после чего металл нагревался до желтого цвета, и заготовка меча плотно скручивалась и проковывалась, что сваривало вместе все компоненты. Прутки на каждой стороне служили для заполнения спиральных пустот, получающихся при скручивании полосок. Две таких скрученных полосы могли быть приварены к сторонам третьей, чтобы создать центральную часть лезвия, в то время как еще одна полоса закаленной стали приваривалась вдоль всей длины будущего меча на каждую сторону и закручивалась вокруг нее там, где будет режущая кромка. После этого напильниками клинку придавалась нужная форма, а затем, в большинстве случаев, осуществлялись закалка и отпуск. Закалка заключалась в быстром охлаждении металла с высокой температурой погружением в воду или масло, чтобы сделать металл твердым и хрупким. Отпуск осуществлялся нагреванием металла до выбранной температуры, определявшейся по цвету металла, после чего металлу давали возможность медленно охладиться. Это уменьшало внутренние напряжения и ломкость, вызванные закалкой, и делало клинок гибким. Лезвие после этого обычно точили и полировали, после чего на поверхность при помощи слабой кислоты наносили бороздки. Разъедая поверхность на небольшую глубину на более мягкой части железа, кислота создавала перекрещенный узор.

Этот сложный метод изготовления, который определенно уже использовался к концу II столетия н. э., по-видимому, возник из-за того, что трудно было найти большие куски стали одинакового качества для целой заготовки, что порождало необходимость смешивать худший металл с лучшим для минимизации недостатков первого. Результатом становились исключительно острые, гибкие и крепкие клинки. Во многих погребениях были найдены точильные камни, необходимые для того, чтобы поддерживать оружие в хорошем состоянии. Законы рипуарских франков приравнивают стоимость меча и ножен к семи солидам, в то время как меч без ножен оценивался только в три. Ножны, найденные в Кляйн-Хюнингене, были изготовлены из дерева и покрыты резьбой. Сверху и изнутри они были выстланы кожей. Следы шерстяной подкладки ножен были обнаружены во всех местах расселения франков, а во франкской могиле в Орсе находились ножны, выстланные овечьей шерстью; шерсть предохраняла ножны от повреждения клинком. Возможно также, что натуральный жир в шерсти предохранял клинок от ржавления. Иногда ножны были покрыты декоративными металлическими пластинами, как на мече VII столетия, найденном в Гутенштайне, Баден.

В V веке в могилах вместе с мечами стали появляться большие ножи, заточенные с одной стороны. Возможно, именно их Григорий Турский называл scramasax. К примеру, один такой нож был найден в могиле франкского короля (вождя. – Ред.) Хильдерика вместе с легким метательным топором. К VII веку scramasax получил более или менее повсеместное распространение, заменив метательные топоры. Ножны для этого типа ножа состояли, похоже, из сложенного вдвое куска кожи, концы которого были соединены заклепками на стороне заточенного лезвия. Ножны этого типа можно видеть на резьбе по дереву на большей части Северной Европы, а в некоторых могилах сохранились на своих местах даже сами заклепки. Ножны у ножа Хильдерика имели множество драгоценных камней в верхней части и на стороне режущей кромки ножа, но у нескольких других найденных ножей был только металлический край, прикрывающий соединение половинок кожи. Scramasax в могиле мальчика под Кельнским собором имел ножны, содержащие маленький нож, положенный перед главным оружием.

Легкий метательный топор (франциска), который был характерен для франков раннего периода, с небольшим железным обухом имел примерно 16 см от верхушки обуха до режущей кромки узкого лезвия, причем передняя часть лезвия выступала больше, чем нижняя. В середине лезвие топора было узким, а дальше к обуху (где имелось отверстие для топорища) изгибалось, так что топор несколько напоминал S-образную кривую. Топоры более позднего времени имели более широкое лезвие ближе к режущей кромке, а передняя часть лезвия стала выступать вперед больше, чем задняя. Топор через отверстие в обухе насаживался на топорище; в конец топорища вколачивался железный клин, что заставляло дерево топорища раздаваться в стороны и тесно закрывать отверстие в обухе топора. Иногда дополнительно топор крепился посредством железных штифтов, которые через отверстия в обухе вбивались в топорище. Несколько топоров украшены серебряной и медной инкрустацией (фото 1).

Ни в одном из самых ранних описаний франков не упоминается использование лука как боевого оружия, но в могилах очень часто встречаются наконечники стрел. Упоминается, что ранние франки применяли отравленные стрелы, причем определенно не для охоты (а против римлян и др. – Ред.). Григорий Турский описывает использование отравленных стрел франками против римлян, но в намного более ранние времена, чем в те, в которые он писал.

О тактике франков известно мало, но Агафий пишет, что франки дважды атаковали позиции восточноримской (византийской) армии, построившись клином. (В бою на реке Касулина у города Капуя в древней области Кампания, недалеко от Рима, в 554 году 30-тысячное пешее войско франков, построившееся клином и атаковавшее, было уничтожено 18-тысячным восточноримским войском Нарзеса. – Ред.) Они, похоже, переняли кое-что у римлян, поскольку святой Григорий несколько раз упоминает, что франки в своих кампаниях использовали палатки. Сент утверждает, что во время осады Конвена франки использовали «фургоны, оснащенные таранами и покрытые плетенкой или досками. Под прикрытием этих фургонов войска могли продвигаться вперед и разрушать стены». Это осадное орудие определенно имело римское происхождение. Защитники, тоже франки, обрушивали на осаждавших целый град камней, выливали из сосудов смолу – предположительно, кипящую – и масло, возможно, для того, чтобы ноги штурмующих скользили. Позднее атакующие пытались заполнить фашинами ров перед стеной, но были отброшены.

Организация

В начале периода экспансии франков, когда войны, переходя из одной в другую, практически не прекращались, власть франкских королей (до Хлодвига – вождей. – Ред.) постоянно росла, поскольку короли и их личные отряды наносили главные удары в сражениях и, таким образом, получали право на самую значительную часть добычи. Почитание галло-римлянами императорской власти перешло на тех, кто победил (напомним, что Хлодвиг захватил в 486 году так называемое государство Сиагрия – осколок Западной Римской империи, сохранившийся после того, как в 476 году последний западноримский император Ромул Августул был свергнут с престола германским военачальником Одоакром. – Ред.), и в конечном счете оказало влияние на чувства самих франков по отношению к своим королям. По мере расширения земель франков созывать прежний народный совет стало труднее, собрания стали реже, контроль собраний над действиями королевской власти постепенно уменьшился, и всего через несколько поколений на правителей уже никак не действовал голос народа. Собрания стали проводиться только раз в год, в марте, на «мартовском поле», откуда в свое время началось множество военных кампаний.

Управление в конечном счете всецело перешло в руки короля. Административное управление стали осуществлять приближенные монарха. Его приближенные, известные как antrustiones, были связаны с ним клятвой верности; те, кто составлял в прежние времена личный боевой отряд (дружину), стали теперь министрами и чиновниками, продолжая оставаться воинами. Самым главным из них был майордом, маршал (граф конюшни), граф дворца, служивший в качестве советника короля, казначей и секретарь – последний почти всегда был галлом, поскольку образованных франков было очень мало. Законы салических (приморских. – Пер.) франков позволяют судить, что antrustiones включали римлян и вольноотпущенников, а также свободных франков, поскольку каждая из этих групп имела право на вергельд (штраф).

Местное управление осуществляли графы (comes), которых выбирал и назначал король. Граф руководил либо одиночным районом (pagus) племени в местах расселения франков, либо одиночным civitas, городом и зависимым от него районом в галло-римском районе – административной территорией, сохранившейся от римских времен. Графы были ответственны за сбор налогов в своем районе, мобилизацию и руководство военными силами, осуществление правосудия с помощью выбранных ими же чиновников. Заместителем графов был vicarius (позднее виконт), в то время как руководство на более низком уровне осуществляли сотники (centenarii), названные так по разделению по сотням, вероятно из-за первоначального деления земли по сотням крестьянских хозяйств. Сотники председательствовали в местных судах и возглавляли местные силы. Порой, особенно в приграничных провинциях, несколько графов возглавлял герцог (dux или Herzog) для координации обороны, предотвращения конфликтов и, в случае необходимости, для руководства военными силами нескольких графств. В галло-римском регионе это звание соответствовало званию патриция в прежнем Риме.

Поначалу налоги, по всей видимости, собирались только в бывших районах Римской империи. Теудеберт (ум. 548), как утверждается, был первым, кто обложил налогом своих франкских подданных, подвигнув их этим на восстание.

В очень ранние времена каждый свободный франк обязан был нести военную службу в войске короля. Позднее, похоже, только один мужчина из каждого крестьянского хозяйства брался на службу, поскольку известен случай, когда сыну разрешили вступить добровольцем в армию, чтобы занять место отца в военной кампании. Срок службы теоретически был не ограничен и зависел от воли короля, но фактически нужды сельскохозяйственного производства ограничивали время военных кампаний тремя месяцами, разделяющими посевную и уборку урожая. К VIII веку штраф за неявку во время призыва составлял у франков шестьдесят солидов, цену шести лошадей, а для римлян, вольноотпущенников или вассальных крестьян церкви – тридцать солидов. До времени Карла Великого воины должны были сами обеспечивать себя продовольствием. Если это встречало трудности, дисциплина падала и начиналось мародерство, даже на дружественной территории.

Плохую дисциплину и организацию в армиях франков отметили несколько писателей того времени. Византийский император Лев VI в своей «Тактике» упоминает, что франки исключительно плохо слушались своих вождей и дезертировали в трудных обстоятельствах. Графов назначал король, они не имели племенных или семейных связей в своих графствах, и их личный авторитет среди солдат был, таким образом, невелик. Когда король франков Гунтрум спросил о причинах катастрофического провала военной кампании против вестготов в Септимании в 586 году, то получил следующий ответ: «Никто из солдат не боится своего короля, никто не уважает герцога или графа; и если кому-то случится ополчиться на это бедствие и... он попытается навести дисциплину, немедленно возникает недовольство и вспыхивает мятеж, а к командирам возникает такая ненависть, что если человек не хочет мириться с плохой дисциплиной, то рискует расстаться со своей жизнью».

Начало феодализма

Во время междоусобиц, которые вспыхивали после смерти каждого короля из династии Меровингов и которые были вызваны борьбой наследников короля за пе редел земель, государство не могло защищать своих подданных от усиления гнета. Герцоги и графы для увеличения своих отрядов и в интересах обороны мобилизовывали своих подданных. Представители низших слоев общества, страдающие от постоянных войн и набегов, были рады получить защиту могущественного соседа, перейдя к нему на службу. Потому некоторая часть крестьян перешла в крепостное сословие, но большая часть перешедших оставалась лично свободными, служащими графу или герцогу в обмен на защиту. Германские племена (и не только германские, это характерно также для славян и других. – Ред.) уже имели подобную традицию в личных дружинах, которые состояли из групп воинов, поклявшихся следовать за выбранным ими вождем (князем, господином), принимать участие в его войнах, завоевывать для него добычу и, что еще более важно, славу. При этом родственные связи не играли особой роли и за прославленными вождями следовали люди из разных родов. В обмен на их службу господин, как ожидалось, должен был проявлять щедрость к своим последователям, награждая их подарками в виде золотых колец, лошадей и оружия, потчевать их угощениями и вином на своих пирах, а также защищать во время ссор. Господин был обязан добиваться за смерть одного из своих людей смерти убийцы или взыскивать вергельд, который выплачивали убийца или его родственники. Вергельд делился между семьей убитого и его господином. В случае смерти воина, если это произошло не в битве, ведущейся господином, такие подарки, как лошади, латы и оружие, возвращались господину. Это постепенно стало феодальным налогом, сравнимым с современными связанными со смертью налогами, но он платился господину и назывался по-английски heriot, дословно – «военное оснащение». Преданность своему господину длилась до могилы и даже дальше, поскольку, если глава военного отряда погибал, воин был обязан отомстить за эту смерть, иначе он доживал свой век во всеобщем презрении.

Эти обычаи схожи с теми, что были у галлов, которые к концу существования Римской империи служили у римских вельмож в качестве телохранителей. Данная система пережила крушение империи – по крайней мере в районе к югу от Луары, как можно судить по законам короля вестготов Эвриха (или, иначе, Эвериха; правил в 467 – 485, провозгласил полную независимость от Римской империи. – Ред.) конца V века.

Человек, ставивший себя под защиту другого, назывался vassus (позднее – вассал), что первоначально означало раба, но примерно к 700 году это слово стало означать свободного человека, находящегося в зависимости от другого. Акт перехода под защиту был назван коммендацией. Formulae Turonenses («Турский сборник». – Пер.) второй половины VIII века дает самую раннюю из известных форм коммендации. Свободный человек привязывал себя к другому на весь срок жизни, не имея возможности уйти, в обмен на пищу и одежду, выполнение некоторых неоговоренных служб и оказание уважения к своему повелителю – но оставлял при себе права свободного человека. Нужда в пище и одежде показывает на то, что в данный класс (сословие) попадали представители самых бедных слоев населения.

Необходимо заметить, что обязанности несла каждая сторона, вступавшая в соглашение. Суть феодализма, который развился из этой системы, можно выразить как «нет привилегий без обязательств, нет обязанностей без прав». Граф был обязан защищать своих вассалов против врагов, а вассал, в свою очередь, должен был либо служить господину во время войны, либо отрабатывать сельскохозяйственным трудом, в зависимости от своего ранга. С военной службой была связана коммендация лиц более высокого положения.

Самым простым способом содержания вассала для господина было дарование ему достаточного надела земли. В последние десятилетия существования Западной Римской империи огромные римские поместья были разделены среди арендаторов (колонов), которые платили своим хозяевам трудом и фиксированной рентой, – и эта традиция продолжилась во времена франков. Во времена Меровингов существовала другая форма распределения земли, называвшаяся benefice, при которой арендаторы были обязаны выполнять только номинальные службы или платить очень малую ренту – или даже не платили ее вообще. Земли пожизненно давались только арендаторам. Одной из возможных причин появления этого правила является необходимость поощрить освоение и улучшение неприбыльных земель. Поместье могло быть даровано как в обмен на другое имущество, так и для того, чтобы получить поддержку человека, которому это поместье даровалось. Иногда поместье признавалось во владении какого-либо лица, присвоившего эту землю; это признание оставляло ему право на владение данной землей в будущем.

Во времена ранних франков эти два института, поместья и вассалитет, были совершенно отдельными. Однако к середине VIII века, судя по некоторым свидетельствам, вассалы стали время от времени получать в дар поместье, что позволяло им существовать и накапливать средства достаточные, чтобы содержать вооруженных слуг, но это было редко и не применялось королем для награждения своих подданных. Вассал имел право владеть землей, иметь поместье или, в некоторых случаях, несколько поместий.

Во время правления великих майордомов (до 751 формально у власти находились короли из династии Меровингов. – Ред.) Пипина Геристальского и его сына Карла Мартелла (ок. 688 – 741, фактический правитель Франкского королевства с 715. – Ред.) в стране были усобицы, за которыми последовали походы против противников в разных направлениях. Необходимость иметь эффективную военную силу вынудила обоих этих правителей произвести в вассалы значительное число своих подданных. В то время как многие из этих людей, по всей видимости, получили земельные наделы во владениях короля, многим другим были дарованы поместья, позаимствованные у тогда уже больших владений церкви. Вассалы были обязаны нести военную службу королю и в то же время выплачивали минимальную ренту церкви, что символизировало реальное обладание этой землей церковью и гарантировало возвращение земли после смерти вассала. Если требовалось иметь много вассалов, король мог снова заняться раздачей земель.

Ко времени правления Карла Великого (сына первого (официально) короля династии Каролингов (с 751) Пипина Короткого и внука Карла Мартелла, ок. 742 – 814, франкский король с 768 года, с 800 – император. – Ред.) вассалы короля, как в свое время римские вельможи, обычно получали поместья. Фактическое объединение институтов вассалитета и раздачи поместий подняло статус вассалов, поскольку они стали состоятельными. Звание вассала стало привилегированным, так что дворянство и королевские должностные лица, такие как графы, начали стремиться получить такое звание. Прежнее унизительное значение этого слова совершенно исчезло. Сословие «доверенных лиц» как таковое также исчезло, поскольку положение давших клятву королю членов дружины короля не давало им преимуществ и они фактически находились в таком же положении, как не получившие поместье вассалы.

Франки позднего времени

Королевство франков, после своего первого объединения при Хлодвиге, полтора века пребывало в анархии из-за междоусобиц, вызванных тем, что после смерти очередного короля его наследники начинали борьбу за раздел государства. Необходимость добиваться лояльности подданных вынуждала королей раздавать им в собственность поместья, нарезая их из королевских земель. Эта политика была разумной только тогда, когда государство расширялось, а площадь королевских земель увеличивалась. В реальности же короли обедняли себя и постепенно теряли свое влияние. Их правление теряло абсолютистский характер; законы Хлотаря II (584 – 629; франкский король с 613 по 629 год. – Ред.) около 620 года (видимо, эдикт 614 года. – Ред.) были приняты советом дворян, состоящим из епископов, герцогов и графов. Согласно этим законам, король должен был давать согласие на петиции дворянства. Череда правлений молодых и слабых королей привела к непомерному усилению власти дворянства и особенно майордома. Если франкские короли раннего времени сами вели своих людей в сражение, то позднее армию стал возглавлять майордом. При Хлотаре II этот пост стал пожизненным, и король не мог сместить майордома. Само королевство разделилось на две половины: на Австразию, более древнюю часть и преимущественно германский регион к востоку от Мааса и Шельды, и на Нейстрию, регион, подчиненный франками сравнительно недавно, – к западу от этих рек и к северу от Луары, где франкское население не было столь многочисленным.

Величие королевства франков было восстановлено рядом весьма способных и честолюбивых майордомов, происходящих от графа Пипина Старшего, майордома Австразии при Дагоберте I, сыне Хлотаря II. В дальнейшем выдвинулся майордом Пипин Геристальский. Его сын Карл Мартелл (Молот) (правил с 715 по 741 год) начал восстановление старого франкского королевства не только мечом, но и посылкой миссионеров к фризам и к гессенцам. Он стал майордомом как в Нейстрии, так и в Австразии, но, полагаясь на преданность дворянства своей страны, дал много самых важных постов австразийцам.

Нейстрия подняла против него мятеж, но этот мятеж провалился. Мартелл снова подчинил швабов (алеманнов) и баварцев, а позднее и Аквитанию – все они при Меровингах добились фактической независимости. Мартелл также заставил подчиниться фризов и саксонцев. Но самым важным было то, что он остановил наступление арабов, которые уже поглотили Испанию вестготов (завоевано арабами в 711 – 718) и начали угрожать франкской Аквитании с юга. Несколько последних лет своей жизни Карл Мартелл правил фактически без оглядки на меровингского короля даже как на номинальную фигуру. После смерти Мартелла его сыновья разделили царство так, как хотел их отец. В отличие от Меровингов оба наследника действовали согласованно, подавляя вспыхнувшие мятежи, и быстро усмирили свою страну. В 751 году сын Карла, Пипин Короткий, получил возможность возглавить всех франков при помощи выборов в Национальном совете. У папы римского было испрошено разрешение возложить корону, и тот, надеясь получить поддержку франков против лангобардов, охотно его дал. Вторжение Пипина Короткого в Италию и разгром им лангобардов (а также коронование его папой римским. – Ред.) поставили франков в центр мировой политики и подготовили сцену для сына Пипина, Карла Великого.

Карл Великий объединил большую часть земель, которые сейчас составляют территории Франции, Германии к западу от Эльбы, Северной и Центральной Италии, Бельгии, Голландии, Швейцарии, Австрии и северной части Испании, и дал им устойчивое правительство, которое, пользуясь юридическим языком, установило «обычное право», которое по необходимости корректировалось при помощи эдиктов Карла. Несмотря на распад этой империи после его смерти, Карл Великий установил в этих землях единство, которое уже никогда полностью не терялось.

Коронация Карла Великого как римского императора на Рождество 800 года, проведенная папой римским, являлась только констатацией факта, что повелитель Восточной Римской империи, которым в то время была императрица, уже не имел власти на Западе и что германский монарх владел почти всей западной половиной (гораздо меньше. – Ред.) старой Римской империи. Однако достигнутое Западной Европой единство породило желание политического единства всей Европы, в которой бы не было доминирования одного народа.

До нас дошло мало сведений о военной организации франков во времена правления великого майордома. Похоже на то, что конница получила несколько большее распространение. Хотя в более ранних источниках встречались ссылки на кавалерийские сражения, первое упоминание о битве, исход которой был решен атакой конницы, относится к войне с саксами в 626 году. Похоже на то, что Карл Мартелл все еще не считал свою кавалерию достаточно боеспособной – возможно, из-за недостатка дисциплины, – чтобы применить ее при Пуатье в 732 году (автор ошибается – см. примечания ниже. – Ред.). Исидор Паценский говорит нам, что франки «стоят как неподвижная стена; они подобны ледяным глыбам, которые смерзлись вместе». (Исход битвы при Пуатье был решен тяжелой конницей франков, которая после того, как франкская пехота отразила многочисленные атаки арабской конницы, нанесла сокрушительный удар. – Ред.) Однако к 755 году Пипин счел нужным отменить традиционные собрания на «мартовском поле» в начале мая на том основании, что на поле должна расти трава для лошадей.

Карл Великий был выдающимся военным лидером и заслужил такое определение не только своими завоеваниями и усмирением племен на больших территориях, но также и своими военными реформами, осуществленными посредством череды последовательных капитуляриев, выпущенных во время его правления. Он улучшил стандарты оснащения армии, запретил экспорт щитов и кольчуг и предпринял суровые меры для улучшения дисциплины, запретив в армии употребление спиртных напитков, повысил штраф за отказ от призыва в армию до шестидесяти солидов и установил за дезертирство смертную казнь с конфискацией всего имущества. Позднее для менее состоятельных воинов наказание за неявку на место сбора войска было уменьшено. Капитулярий (по всей видимости, 805 года) постановляет, что полный штраф может быть взыскан только с тех, кто имеет шесть фунтов золотом, товарами или скотом, – и даже в этом случае «женщины и дети не могут быть лишены своих одежд в уплату штрафа». Те, кто имел меньше, платили соответственно меньшую сумму. В 811 году был издан приказ конфисковывать имущество проживавших в королевских поместьях, если они не желали отправляться за своим господином в армию или оставаться там вместе с ним.

Капитулярий 805 года в главе, относящейся к обмундированию армии, утверждает, что «следует соблюдать то же, что в предыдущем капитулярии; в частности, каждый человек, который имеет двенадцать mansi[6 - Mansus является эквивалентом английского virgate, четверти стандартного надела в 100 акров.], должен иметь кольчугу; тот, у кого есть кольчуга и кто не взял ее с собой, теряет свой надел вместе с кольчугой». К сожалению, упоминаемый капитулярий был потерян. Неясно, говорится ли здесь о всаднике, хотя это вполне возможно. Капитулярий относительно фризов говорит о службе получивших поместье вассалов «и всадников в целом» без определения статуса последних. Предполагается, что они являлись независимыми свободными людьми. Письмо Карла Великого аббату Фулраду, написанное, по всей видимости, в 806 году и приказывающее ему явиться со своим отрядом в армию, похоже, предполагает, что все вассалы будут служить в коннице. Карл Великий к этому времени имел под рукой очень крупные силы конницы в королевстве лангобардов (в 774 году, разбив лангобардов в Северной и Центральной Италии, Карл Великий возложил на себя железную корону лангобардских королей и стал именоваться королем франков и лангобардов. – Ред.). Капитулярий 786 года подразумевает, что все те лангобарды, которые дали клятву верности королю, обычно служили верхом и в доспехах. Именно армию лангобардов вели Пипин, сын Карла Великого, и Эрик, герцог Фриуля в кампании, которая привела к полному разгрому войск Аварского каганата в Паннонии – войско аваров представляло собой в основном легкую конницу (вооруженную помимо легких мечей мощными дальнобойными луками. – Ред.). Превращение традиционно сражающихся в рядах пехоты франков в народ кавалеристов было более или менее завершено к правлению Карла II Лысого (823 – 877, король Западно-Франкского королевства с 840, франкский император с 875. – Ред.), внука Карла Великого, который постановил «ut pagenses Franci qui caballos habent, vel habere possunt, cum suis comitibus in hostem pergant» («что те франки, которые живут в селениях, кто имеет лошадей или может приобрести их, должны получить разрешение проследовать к господину со своими спутниками»)[7 - Boretius A., Krause V. Capitularia Regum Frankorum, II. Hannover, 1890. P. 321. Edoict of Pitres, AD 864.]. К 891 году Annales de Fulda отмечает, что франки не знали, как сражаться пешком. Так появился верховой рыцарь, одна из наиболее характерных черт феодализма в Западной Европе.

Ахенский капитулярий постановляет, что епископ, граф и аббат должны лично следить за готовностью своих людей. Эти люди должны быть вооружены копьями, щитом, луком с запасной тетивой и двенадцатью стрелами. У них должна быть кольчуга (почти наверняка речь идет о рубашке из колец) и шлем. Ничего не известно о том, как в те времена франки несли лук и стрелы. Хотя большинство иллюстраций показывают использование этого оружия воинами, у всадников лук и стрелы встречаются очень редко.

Поскольку требования были жесткими, для продолжительных кампаний против любителей повоевать за границами франкских владений Карл Великий имел армию не столь многочисленную, как при всеобщем призыве, но лучше вооруженную и снабженную всем необходимым. Для наиболее бедных слоев он ввел раздельную службу. В капитулярии 808 года постановлялось, что «каждый свободный человек, имеющий четыре mansi в своей личной собственности или имеющий выделенный кем-либо надел земли, должен сам экипировать себя и явиться в армию либо со своим господином, если господин идет в армию, либо со своим графом. Тот, кто имеет три mansi в своей собственности, должен присоединиться к человеку, у которого есть одна mansus, и должен помочь ему, чтобы тот мог служить за обоих. Тот, кто имеет только две mansi в своей личной собственности, должен присоединиться к тому, кто также имеет две mansi, и один из них должен помочь другому, который и отправится в армию. Тот, у кого имеется только одна mansus, должен присоединиться к троим, у которых имеется то же, и должен помочь одному из них, после чего последний должен пойти в армию один; остальные трое остаются дома». За формирование групп по экипировке отвечали графы. К сожалению, ничего нельзя сказать о самой экипировке. Почти наверняка она не включала кольчугу, поскольку для этого требовалось иметь двенадцать mansi.

Более ранний капитулярий вводил селективную службу для тех, кто имел только половину mansus, и даже для тех, кто не имел земли, обладая только определенным количеством товаров. Теперь же, по новому капитулярию, такие люди использовались только временно и локально во время большой нужды в солдатах.

Граф должен был брать с собой всех своих имеющих поместья вассалов, за исключением двоих, которые освобождались от службы и штрафа в обмен на охрану жены графа, а также еще двух, которые охраняли территории графства. Это гарантировало мир дома и ограничивало число освобождений от военной службы. Если граф оставался по долгу службы дома, то его люди отправлялись на службу с тем, кто его заменял. Епископ или аббат могли оставить дома только двух своих вассалов. Капитулярий 811 года постановлял, что любой королевский вассал, который оставался служить при королевском дворе и имел поместья, не должен был брать своих вассалов – они отправлялись в армию с графом того района, к которому принадлежали. Если лорд или граф позволял какому-либо свободному человеку оставаться дома во время мобилизации (а он не был освобожденным), то граф или лорд должен был платить за такого человека штраф. Этот капитулярий также восстанавливал древний обычай, по которому человек, поступая в армию, должен был взять с собой еду на три месяца, а одежду и вооружение – на шесть месяцев. Более того, три месяца теперь отсчитывались от границы, так что требовался дополнительный запас продуктов, чтобы до нее добраться. Капитулярий, выпущенный в Ахене, показывает, что эти запасы, состоящие, кроме прочего, из муки, вина и свинины, перевозились в телегах с зернотерками, теслами, топорами и буравами. Также везли канаты – возможно, в данном случае для легких осадных орудий – и доставляли людей, способных этими орудиями пользоваться. Королевские маршалы были обязаны, по необходимости, доставлять для этих орудий камни, перевозимые на вьючных лошадях. К вызову в армию аббата Фулрада прилагался перечень экипировки, которую необходимо было доставить на выделенных для военной кампании телегах; в списке есть, помимо перечисленного, рубанки, доски, лопаты и бревна, обитые с одного конца железом. Капитулярий De Villis Dominicis дает емкость этих телег в двенадцать мешков зерна или двенадцать небольших бочонков вина. Телеги должны были иметь кожаное покрытие, которое могло быть связано вместе и набито, возможно, сеном, для того чтобы телеги можно было использовать как понтоны при пересечении рек. Капитулярии 802 и 811 годов делают военно-морскую службу в приморских провинциях обязательной даже для вельмож.

Результатом этой реорганизации стало то, что Карл Великий после ряда военных кампаний смог, наконец, завоевать саксов. При этом он вел боевые действия зимой 785/86 года, что было раньше для армии франков невозможной задачей. Карл также воздвиг постоянные укреп ленные пункты (бурги), связанные друг с другом дорогами, – для того, чтобы овладеть землей саксов раз и навсегда. Возможно, именно для частокола этих бургов и доставлялись на телегах бревна, обитые с одного конца железом. Здесь Карл, возможно, использовал пример императорского Рима. Его библиотека определенно содержит большое число римских военных книг, включая Цезаря и Тацита. Военное искусство и величие империи определенно оказывало глубокое впечатление на варварский ум. Карл Великий должен был особенно внимательно воспринимать римское наследие, поскольку титул императора был восстановлен для него лично.

Армия под командованием его сына Людовика вторглась в Каталонию в 800 – 801 годах и осадила Барселону, устроившись в безопасности за валом, воздвигнутым вокруг города. Вал охраняла лишь треть армии, под командованием Вильгельма, графа Тулузского. Армия имела лагерь в нескольких километрах к западу, в то время как еще треть армии установила контроль над линиями коммуникаций через Пиренеи. Это была весьма искусная стратегия, на которую не была способна франкская армия до Каролингов (основатель династии, напомним, отец Карла Великого Пипин Короткий. – Ред.).

К сожалению, обычай погребать вооружение в могиле постепенно угас с распространением христианства, так что мы знаем о вооружении во времена Каролингов значительно меньше, чем об экипировке воина времен Меровингов. Рукописи с раскрашенными иллюстрациями стали более распространенными, но весь этот период следует изучать с особой тщательностью, поскольку на художников оказывали сильное влияние восточноримские (византийские) картины и резьба по слоновой кости. Многие иллюстрации с изображением солдат показывают их облаченными в броню времен заката Римской империи, с широким, с полями и гребнем, шлемом, панцирем с рельефным изображением мышц и похожей на шотландский килт юбкой. Сейчас обычно считают, что на самом деле внешний вид франкских воинов таким не был, но недавно было высказано предположение, что золотые петлеобразные застежки в саксонском погребальном корабле в Саттон-Ху представляют остатки подобного панциря, но изготовленного из кожи.

Подавляющее большинство иллюстраций в манускриптах времен Каролингов, по всей видимости, изображает воинов, даже таких известных, как Голиаф, без нательных доспехов. К примеру, псалтирь начала IX века из аббатства Корби (ныне в Амьене, Коммунальная библиотека) показывает филистимлян с круглыми выпуклыми щитами, «крылатыми» копьями, мечами и с тем, что, по-видимому, является коническим шлемом. С другой стороны, есть множество изображений людей в доспехах. Штутгартская псалтирь (Земельная библиотека Вюртемберга), раскрашенная в Корби в начале IX века, показывает Голиафа с полусферическим шлемом с узкой полоской вокруг нижнего края и двумя другими полосками, перекрещивающимися на вершине. Но этот шлем не имеет ни защиты ушей, ни защиты шеи и щек. Рубашка с короткими рукавами явно несоразмерна фигуре. До спехи состоят из небольших пластинок металла или рога, прикрепленных к ткани или к кожаной подкладке и установленных с перекрытием соседних пластинок наподобие рыбьей чешуи. Знаменитую Psalterium Aureum (Золотая псалтирь из монастыря Санкт-Галлен в Швейцарии, относящаяся ко временам Каролингов. – Пер.) начали писать до 883 года, в библиотеке аббатства Санкт-Галлен. В ней показаны конница и пехота в гибких нательных доспехах, длиной почти до колен, с короткими рукавами. На этих доспехах на рисунке видны ряды изогнутых линий, которые, похоже, являются условным изображением чешуйчатых лат, а не кольчуги. Эта интерпретация, возможно, подтверждается тем, что цветной рисунок изображает внутреннюю часть доспехов без изогнутых линий и другим цветом. Воины на всех этих рукописях несут выпуклые круглые щиты с центральным умбоном, за которым располагается ручка. В некоторых случаях щиты висят на ремнях у воинов на спине. В Psalterium Aureum шлемы имеют ребро, идущее спереди и сзади головы; у шлемов есть край, который сзади спускается ниже, чем спереди. До нашего времени ни один шлем этого типа не был обнаружен, так что, возможно, это изображение на цветном рисунке является условным. Он мог получиться как развитие шлема с краем и гребнем, который мы упоминали выше. Об этом может свидетельствовать шлем из «Психомахии» Пруденция, находящейся в Национальной библиотеке в Париже, где изображен шлем с полями и гребнем, и шлем в Валансьене (Публичная библиотека), который явно скопирован с парижской рукописи, где копировщик упростил свою модель, округлив поля и упразднив гребень, чтобы шлем выглядел точно так же, как в Psalterium Aureum. Ни ноги, ни предплечья фигур в Psalterium Aureum не имеют защиты, но законы рипуарских франков VIII века дают цену bainbergae, то есть защиты для голени (поножей), в шесть солидов. Часто цитируемое описание появления Карла в Павии в 773 году, написанное примерно через шестьдесят лет после его смерти, утверждает, что он и его люди имели железные ножные латы и что на нем самом был какой-то отдельный доспех, прикрывающий бедра, возможно из пластинок. Одна фигура в Штутгартской псалтири, похоже, облачена в защищающий бедра доспех, изготовленный отдельно от нательного доспеха (фото 2). К настоящему времени не известно ни одного франкского изображения ножных лат; но у воина, который изображен на расписанной стороне золотой фляги середины IX века из Надь-Сент-Миклоша, Венгрия, ножные латы и защита предплечий, по всей видимости изготовленных из какого-то твердого материала – металла или, возможно, китового уса. Схожие полоски из железа, найденные в погребении в Вальсгарде, Швеция, были использованы для реконструкции, и из них получились два защитных доспеха для голеней и предплечий. Полоски прикреплялись при помощи перекрещивающихся кожаных полосок, идущих вокруг конечностей. Воины, изображенные на декоративных пластинах шлемов шведской вендельской культуры, имеют латные обшлаги или защиту запястий, по-видимому изготовленную из полос этого типа.

На находящейся ныне в Ахене ситуле (словом situla у римлян обозначалось: 1) ведро для воды; 2) ковш, винная кружка; 3) сосуд для метания жребия и избирательная урна. – Ред.) из слоновой кости примерно 1000 года, которая в прежние времена использовалась при коронации императоров, имеются рельефы воинов (небольшие изображения, размещенные по кругу) с копьями. Воины облачены в кольчужные рубашки с короткими рукавами; из-под кольчуг видны рукава и нижняя часть туник. На их голове виден полусферический шлем с проходящим посредине ребром; со шлема свисают на уши куски кольчуги; возможно, кольчуга закрывает и заднюю сторону шеи. Щиты изображены почти плоскими и чуть овальными, а не круглыми, и некоторые без центрального умбона. На ногах воинов, по-видимому, чулки с перекрещивающимися ремешками, которые их держат.

К концу Х столетия появилась новая форма щита, все еще округлая вокруг умбона, но вытянутая вниз. Утверждается, что такая форма была особенно выгодна конным воинам, поскольку длинный конец щита защищал уязвимую до того левую ногу, но такой щит определенно использовался и пехотинцами. Шлемы типа найденного в Бретценхайме около Майнца, по всей видимости, все еще использовались, поскольку они кажутся очень схожими с теми, которые изображены на цветных иллюстрациях середины Х века в «Книге Маккавеев» Лейденского университета.

Во времена Каролингов для франкских земель был характерен меч с клинком, похожим на более ранние типы, но большим по величине. Однако примерно в 900 году клинки стали постепенно сужаться к концу. Это сделало меч легче в обращении, поскольку центр тяжести переместился ближе к рукоятке и меч стал лучше сохранять равновесие в руке. Распространенная мысль, что средневековые мечи были тяжелыми в обращении, неверна: настоящий меч хорошо лежал в руке и был идеальным инструментом для своей работы – в IX веке он предназначался главным образом для рубящих ударов, но им можно было также наносить и колющие удары. Рука бойца была защищена коротким поперечным перекрестьем. Навершие рукояти делалось из трех – пяти скреп ленных вместе небольших долей, тогда как раньше оно имело отдельный кусок в виде поднятой шляпы. Линия или углубление обычно показывают, где прежде соединялись навершие рукояти и расклепанный хвостовик. Хвостовик клинка проходил прямо через головку рукояти и на конце расклепывался ударами молота, чтобы навершие рукояти не слетело. Как навершие рукояти, так и перпендикулярное перекрестье почти всегда изготавливались из стали, но могли быть украшены накладными пластинами из золота или серебра, иногда с гравировкой или нанесенным штамповкой узором. Несколько франкских мечей имеют имена изготовителей, которые обычно ставились на перпендикулярном перекрестье (фото 3).

Хотя прежний тип клинка со сварным узором (из прокованного и сваренного пучка стальных прутков (кусков проволоки) с разным содержанием углерода) все еще использовался на протяжении большей части Х столетия, новый тип клинка делался полностью из крепкой стали и больше не имел на себе узоров. Многие клинки несли на себе имя изготовителя в виде больших букв на перекрестье у рукояти. Эти буквы делались из кусков железной проволоки, укладываемых в желобки и привариваемых ковкой, когда железо было еще горячим. Средняя длина меча времен Каролингов составляла примерно 94 см, десять из которых составлял хвостовик. Средняя ширина непосредственно ниже рукояти составляла 5,5 см.

Франкское копье обычно имело длинный наконечник в виде листа и на каждой стороне выступающее ушко в плоскости лезвия. Передняя сторона ушка почти всегда располагалась под прямым углом к копью; задняя сторона могла быть прямой или вогнутой; конец ушка обычно был тупой. По всей видимости, боевые копья произошли от особых копий, используемых против кабана (вепря), и ушки служили для того, чтобы остановить напор этого исключительно мощного и свирепого зверя, когда его пронзали копьем (рогатиной). Древко иногда было обмотано спиральными кожаными ремнями, чтобы крепче держать копье; такие ремни видны в Codex Egberti («Рукописи Эгберти». – Пер.) в городской библиотеке Трира; их использование подтверждается находками в погребениях более раннего времени в Нидерштотцингене (восток Вюртемберга, Германия). Копья использовались как пехотой, так и конниками. Всадник обычно держал копье, вытянув руку вперед или подняв над головой, как это делают современные охотники на кабанов (современные дикие свиньи просто не успевают вырасти до размеров кабанов далекого прошлого, которые достигали веса 300 кг и более и опрокидывали лошадь с всадником. – Ред.); подобное расположение встречается во многих рукописях. Однако «Книга Маккавеев» Х века из Лейдена показывает одного человека, который держит древко наперевес под мышкой. Этот метод придавал много большую силу удару, поскольку в него вкладывался весь вес лошади и всадника. С XI столетия такой способ удара стал почти единственным.

Развитие феодализма

Одним из результатов почти что ежегодных военных кампаний Карла Великого стал переход большого числа свободных людей в зависимость от графов и состоятельных слоев из-за обеднения крестьян, которые должны были содержать воинов воюющей армии. Число вассалов возросло как на землях франков, так и за их рубежами. Вассалы вассалов также получали поместья от своих господ – в обмен на поставку воинов в армию. Обеднение людей сильно прогрессировало и в результате опустошений, вызванных начавшимися после Карла Великого междоусобицами и набегами викингов и венгров. В этот период только графы и их имеющие латы всадники были единственной силой, способной защитить земли франков. В 847 году Карл Лысый отдал распоряжение, чтобы все его подданные выбрали себе господина – либо самого короля, либо его вассалов.

Карл Великий, чтобы распространить свою власть на завоеванные им земли, даровал часть новых земель своим вассалам (на поместья) и поставил новую администрацию из графов, которые почти всегда были франками из Австразии, поскольку их преданность никогда не вызывала сомнений. Чтобы укрепить свою власть, он потребовал, чтобы его графы и другие должностные лица стали его вассалами и, в свою очередь, постарались сделать вассалами подчиненных им должностных лиц. Фактически Карл всегда с трудом контролировал аппарат управления, поскольку его содержание осуществлялось посредством выделения поместий из королевских земель. В капитуляриях часто упоминается зависимость вассалов. До некоторой степени королевские вассалы и крупные церковные землевладельцы часто были неприкосновенны для правосудия графов и отвечали только перед монархом и поэтому являлись противовесом графам. Для расследований дел администраций графств довольно регулярно посылались королевские послы (missi dominici). Для того чтобы укрепить связь со своими подданными, Карл Великий в 792 – 793 годах приказал, чтобы все королевские вассалы, епископы, аббаты и графы дали новую клятву верности ему через его представителей, missi dominici. Вассалы нижнего порядка и все обычные подданные должны были дать клятву через графов.