Повелители ведьм

– Почему ты здесь сидишь один? Тебя что-то тревожит? – ласково обратился священник.

– Не знаю. Я у реки, наверное, потому что чувствую, что ее течение может смыть всю мою накопившуюся печаль. К тому же, река успокаивает меня, – ответил Алан грустным голосом. – Отец Клавдий, если я буду сильно верить, чтобы что-то случилось, оно же случится?

– Сильно верить не надо, нужно просто верить. И по своему опыту я скажу тебе, что нужно не просто верить, а ожидать, что это случится.

– Правда?

– Да, конечно, если твоя душа будет спокойно ожидать, чего ты на самом деле хочешь, то это и произойдет. Но при этом, ты должен и сам действовать и следовать своему сердцу.

Отец Клавдий уже несколько дней переживал и думал об упадшем настроении и грустном взгляде Алана. Ведь он относился к этому мальчику как к своему родному внуку. Старик старался узнать о тревогах юнца, и они обсуждали о массовом гонении ведьм.

– В наше время боязнь колдовских способностей ведьм обернулась в очень сильный страх перед родственницей, соседкой, знакомой и всякой встречной женщиной. Ведь любая женщина, пожилая или молодая, может быть ведьмой, способной навести порчу, сглазить, заговорить или приготовить отвар, от которого окружающие могут заболеть ужасной болезнью, – объяснял отец Клавдий. – Причиной обвинения может стать что угодно. У какой-то женщины случайно заметили родимое пятно на теле, или случайно увидели, как пожилая женщина подбирает засохший коровий помет, быть может, чтобы сделать какое-нибудь ужасное колдовское деяние, или видели какую-нибудь экзотическую вещь с дальних стран, думая, что она сделана магией. И все это преподносится как весомые аргументы. Люди сильно напуганы, Алан. Когда люди сильно боятся чар ведьм, мысли их наполнены только страхом, поэтому они мыслят не благоразумно. Не стоит их винить в этом, ибо они не ведают, что творят…

Глава 3. Совершеннолетие

Молодость – величайший чародей

    Александр Сергеевич Пушкин

Поздним вечером под тусклым освещением масляной лампы, Сильвен попивал любимое красное вино и обсуждал со священником день совершеннолетия своего племянника. Все близкие Алана, включая его самого знали, когда ему исполнится двадцать один год со дня рождения, в нем могут проснуться колдовские способности. Об этом в свое время говорил Кардинал Вилий отцу Клавдию и Сильвену. Поэтому, все были в предвкушении этого дня, включая самого кардинала. К тому же, в этот знаменательный день Алану достанется меч отца, заколдованный его матерью.

– Ты что-то давно не брился. Начал отращивать бороду? – спросил отец Клавдий, смешно двигая своими бровями.

– Ага, – ответил Сильвен, как только сделал очередной глоток любимого напитка.

– И волосы давно не стриг. Становишься похожим на Кристофа. Раньше я вас только так и отличал. Ты никогда не отращивал ни бороды, ни усов. И на голове у тебя всегда были короткие волосы. А Кристоф был длинноволосым, с бородой и усами.

– Только у него были очень аккуратные борода и усики. Не пойму, почему всех девушек это так завлекало? – пытался шутить Сильвен, однако его глаза выдавали грусть.

– Время так быстро летит. Еще вчера он был таким маленьким проказником. А завтра Алану исполняется уже двадцать один, но я ничего в нем колдовского не вижу. Как бы там ни было, время созревания колдовских сил должно наступить уже завтра. Да и Кардинал Вилий, наверное, нас ожидает уже.

– Завтра я вручу ему меч Кристофа. Вот тогда и увидим, появилась у него волшебная сила или нет. Не понимаю, почему кардинал приказал явиться к нему сразу же после дня рождения Алана?

– Наверное, он тоже в предвкушении появления силы Алана. Еще он говорил, чтобы мы об этом не распространялись. Кстати, как Алан-то себя чувствует? В предвкушении?

– Да, он знает, что этот день почти настал. Он об этом только и думает. Меня волнует другое, вдруг он станет злодеем, когда обретет ведовскую силу?

– Алан добрый и жизнерадостный мальчик, хотя и немного проказничает. Он открытый и всегда говорит то, что думает. Его сердце наполнено любовью ко всем окружающим людям, даже к тем, кто горланит на него из-за его хулиганских поступков. И его не интересуют всякие материальные ценности. А тебе я вот что скажу: если будешь ожидать от близкого человека чего-то, он это и будет делать.

– Да, вы правы, отец Клавдий. Как я могу сомневаться в нем, в самом близком мне человеке. Сейчас, наверное, развлекается с кем-то из своих девиц, – промолвил Сильвен, допив кружку вина.

– А разве он не с Рафом? – удивился священник.

– Не-е-т, мне Анри сказал, что Раф сидит дома, что-то учит или пишет. Он его строго воспитывает, говорит, что: «если Раф не ходит в университет, то пусть учится дома самостоятельно. Потому что развиваться необходимо постоянно, и умом, и телом». Порой мне кажется, что я слишком мягок с Аланом.

– Ты лучше мне скажи, что еще за университет? – с недоумением спросил священник.

– Ну, вы отстали от жизни, старец! По всей Европе сейчас появились высшие учебные заведения, так называемые университеты. Учеба ведется на латинском языке, и в них обучаются молодые парни и девушки из разных стран. Сейчас города нуждаются в грамотных людях. В людях, которые умеют вести учет поступающих доходов и делопроизводство. Кроме того, в городах появились светские школы. Если сравнивать с церковными школами, то в этих школах, на мой взгляд, лучше преподают арифметику и дают больше знаний о природных явлениях.

– Вот не надо мне говорить про недостатки церковных школ… И еще, мне не нравятся все эти появляющиеся так называемые ученые.

– Все нормально, не будем разводить полемику, отец Клавдий. Всем известно, что вы священники не любите ученых. Знаете, я бы хотел, чтобы Алан обучался в университете и познавал науки, делал невообразимые открытия, жил счастливой мирной жизнью, но ему предстоит сражаться за свою жизнь и за жизни других людей… И неизвестно, какое будущее его ожидает с появлением колдовской силы. Я волнуюсь за него…

Алан проснулся с первыми лучами поднимающегося Солнца, которые падали на деревню Сент-Леон. Хотя и не спав почти всю ночь, он радостно улыбался, думая, что его ждут большие приключения. Ему не терпелось поскорее начать сражаться с ведьмами и спасать беспомощных людей. Ведь он всегда мечтал стать таким же легендарным рыцарем ордена «Дефенсорибус», как его дядя Сильвен и его отец Кристоф.

– С Днем рожденья! – хором произнесли мужские голоса, как только зашли в маленькую комнатку Алана.

– О-о, дядя Сильвен, отец Клавдий, дядя Анри! Спасибо вам всем!

Он увидел перед собой меч своего отца, о котором мечтал всю свою жизнь. Это был слегка изогнутый меч с односторонним клинком, излучающий магическую силу. Он был не похож на типичные европейские мечи, скорее – восточный. На рукоятке были знаки: серебра или Луны (в виде полумесяца), железа или Марса (в виде круга со стрелкой, указывающая на северо-восток), золота или Солнца (в виде круга с жирной точкой посередине), огня (в виде правильного треугольника с одним углом вверху) и воды (в виде правильного треугольника с одним углом внизу). Лезвие от рукояти начиналось с серебреной головы волка, показывая тем самым жажду крови. Как только Алан взял его в свои руки, меч слегка засверкал. Все в комнате удивились, как по-особенному заблестел этот необычный меч. В этот момент Алан почувствовал единство с этим мечом, и он хорошо его чувствовал, будто меч был живым и скучал по нему долгое время.

– Этот меч рубит даже железо доспехов. Не знаю, как, но твой отец мог. Он был с ним непобедимым воином. В этом мече, как ты знаешь, чары твоей матери, поэтому меч почувствовал и принял тебя. Никто, кроме тебя не сможет им владеть, – сказал Сильвен, хлопая правой рукой по левому плечу своего племянника.

– Теперь ты мужчина, и пойдешь вместе с нами в походы против ведьм и самых опасных тварей в этом мире, – продолжил Анри с улыбкой на лице, в котором забавно двигались его длинные усы.

– Это невероятно! Лет пять назад, когда я его держал в руках, он мне казался странным и хрупким мечом, который может поломаться при ударе с настоящим рыцарским мечом. А сейчас я чувствую, что он крепче любого металла… Когда выдвигаемся? – радостно спросил Алан.

– Сегодня ближе к полудню! – ответил Сильвен. – И поедем вначале в Рим, как я тебе и обещал.

– Всегда мечтал побывать в Риме. Неужели этот день настал?! – обрадовался Алан. – Можно я попрощаюсь с друзьями?

После теплых поздравлений от своих близких Алан вышел из дома и направился к Аннет, которая жила недалеко от его дома. Она была одной из местных девиц, и была без ума от него.

– С днем рождения, братишка! – закричал Рафаэль. – Извини, что не пришел вместе с отцом, делал тебе подарок, – рассмеялся он, показывая подарок Алану.

– Это еще что такое? Какая-то железная книжечка!? Ты намекаешь, что мне надо поумнеть? Чтобы я помнил об учебе? – завопил Алан.

– Перестань злоупотреблять своей глупостью! Смотри внимательней, – улыбаясь, пошутил Рафаэль.

– Не смей недооценивать людскую глупость. Между прочим, мудрецы часто выглядят глупцами или сумасшедшими, – улыбнулся в ответ Алан. – Внутри кажется какая-то жидкость. Ну и название.

Это была фляга, сделанная в виде книги с рисунком веселого поросенка и названием: «Приключения маленького поросенка».

– Давай покажу, деревенщина, – сказал Рафаэль, открыв крышку фляги, и понюхал. – Ах! Какой запах!

– Это что? Я подозревал, конечно, что ты ненормальный…

– Коньяк, первоклассный, «Ла-Рошель», знаешь, сколько он мне стоил?

– Да ладно? Из города Коньяк? В жизни не пробовал коньяк из самого Коньяка.

– Он тебе понадобится, когда будет очень страшно или грустно. Сегодня ты, наконец, пойдешь с нами, а то мне целых два года было скучно без тебя с этими стариками, – промолвил Рафаэль. Он уже дважды был на заданиях кардиналов. В первом, он вместе со своим отцом Анри расправились с ведьмой в деревне Монкутье и спасли трех детей. Во втором задании, вместе с Сильвеном и Анри поймали вампира, укравшего древние рукописи из парижской библиотеки.

– Да, я так ждал этого дня, Раф. Спасибо за подарок, братец. А теперь мне нужно идти. Я спешу, мне еще надо попрощаться с Аннет.

– И с Каролин, – усмехнулся Рафаэль.

– А ты с Паулой уже попрощался?