Беспредельная Римская империя. Пик расцвета и захват мира

Ситуация изменится, когда следующий император, Адриан, начнет носить бороду, введя моду, которая продлится в течение многих последующих поколений…

В эпоху нашего путешествия тот, кто отпускает бороду, – либо носит траур, либо находится под судом (пытаясь таким образом разжалобить суд), либо варвар, либо… военный.

Трудно бриться каждый день, когда ты в походе или на войне. Поэтому легионеры, как и солдаты вспомогательных войск, освобождены от обязанности быть чисто выбритыми.

Молодой воин подает знак девушке: он хочет рассчитаться за съеденный обед. В качестве сдачи он получает… наш сестерций!

Затем он встает и направляется к своему коню. Куда мы теперь поедем? Скоро узнаем. Последний взгляд на оставляемую нами парочку… Чем закончится дело? Кто знает… Узнавать это нам недосуг, сестерций снова в пути.

Военный направляется на границу империи вдоль Рейна. Он – центурион. Еще несколько дней назад он был в увольнении, но его спешно призвали обратно в центурию, базовую единицу легиона, состоящую из восьмидесяти человек. Он предполагает, что начинается подготовка к чему-то – возможно, к военной операции – в ответ на чрезвычайную ситуацию на границе.

Любопытно, наша монета перешла с северной границы в Шотландии на запад, вдоль Рейна, где граница, возможно, еще более нестабильная. За этой великой рекой живут, пожалуй, самые опасные варварские народы: германцы.

Важность операции центурион постепенно осознает по пути. На длинной дороге, ведущей к Рейну, он встречает множество подразделений и отрядов (vexillationes), часто весьма многочисленных, направленных другими легионами или приграничными фортами. Некоторые на марше уже несколько дней. Впереди каждого отряда – флажки и эмблемы, которые несут в первом ряду сигниферы.[35 - Signifer (лат.) – младший офицер в древнеримской армии, несший эмблему когорты или легиона – сигнум.]

Центурион видит, что все основные легионы севера прислали подкрепление – например, VIII Августовый легион, расквартированный в Аргенторате (Страсбург), организованный Августом и отличившийся во многих сражениях, особенно в битве при Акции против Марка Антония и Клеопатры…

Или I легион Минервы, располагающийся в Бонне, с изображением соответствующей богини, хорошо видным на эмблемах, тот самый, который всего лишь несколько лет назад противостоял варварам-дакам в жестоких и кровопролитных сражениях в ходе завоевания Дакии (Румыния) под руководством Траяна.

Все они – профессионалы военного дела, способные самым быстрым способом, за несколько секунд, убить человека. Сейчас они молча маршируют в направлении своей новой миссии, с тяжелым снаряжением и направленными вверх копьями. Слышен ритмичный металлический шум – бряцание оружия и доспехов… Он разносится на большое расстояние, подобно барабану, возвещающему об их прибытии…

Некоторые отряды поют боевые песни, чтобы легче шагалось в ногу, запевалами у них командиры.

Центурион приветствует коллег, но вопросов не задает: по тому, как они маршируют, в постоянном сдержанном ритме, ему становится ясно, что приказ был дан явиться в кратчайшее время…

Действительно впечатляет скорость, с которой перемещаются легионеры. Они приучены покрывать 36 километров (20 римских миль) всего за пять часов! А ведь они обременены 30-килограммовым грузом снаряжения!

Эти воины приучены нести каждый свое снаряжение: доспехи, оружие, кухонную утварь, лопаты и даже по два заостренных кола для оборонительной изгороди в лагере. Ведь, оказавшись на вражеской территории, надо немедленно разбить лагерь! Это означает прорыть траншею длиной в три километра, глубиной от одного до трех метров (в зависимости от степени существующей опасности) и шириной столько же; нарытую землю использовать для насыпи вдоль рва, куда будут воткнуты заостренные колья. Внутри этого оборонительного «кольца» надо разбить палатки на шесть тысяч солдат… (Они из козьих шкур – поэтому римляне говорят, что они встают не «под ружье», а «под шкуры».[36 - Sub pellibus (лат.).])

В итоге получается квадратное пространство со сторонами почти 800-метровой длины, разбитое тесными рядами палаток, разделенными на «кварталы», с главными улицами, штабом и т. д.

И знаете, сколько времени им требуется, чтобы разбить такой огромный лагерь? Не больше двух часов!

И все потому, что каждый из шести тысяч солдат в легионе знает, что должен делать, и делает это быстро и в нужном месте.

Ясно, почему легионы уже несколько поколений – непобедимая армия: в эпоху, когда в случае войны обычно созывают в спешке возможно большее число готовых сражаться воинов на данной территории, полагаясь только на численность и силу (так поступает большинство варваров), римляне создали профессиональную армию.

Эта армия постоянно тренируется. Даже в мирное время легионеры совершают по три 36-километровых марш-броска в месяц, с 30-килограммовым грузом за плечами. И все это продолжается в течение всех двадцати – двадцати пяти лет службы!

Естественно, пробежки они совершают не в кроссовках и не по беговым дорожкам городских парков: солдаты маршируют в калигах по грунтовым дорогам или прямо по полю, в летнюю палящую жару, под осенним дождем или в пронизывающие зимние холода…

Понятно, что мобильность легионов превышает таковую у любого врага. И не только: как мы увидим, они также умеют правильно располагаться в сражении и знают, в какое место следует поражать мечом тело врага. Это совершенная боевая машина, где дисциплина, быстрота, тренировка и способность приспосабливаться к любой ситуации являются настоящим секретом их побед.

Всем этим они весьма похожи на современные армии. В самом деле, это античная разновидность современной ментальности, в которой организация, стратегия и технология – ключевые факторы любого сражения.

Стать легионером нелегко, на начальном этапе проводится тщательный отбор. Тренировки крайне тяжелые. Как во всех современных элитных армейских корпусах, от морских десантников до спецназа. Мы привыкли видеть в фильмах, особенно американских, как садисты-сержанты измываются над бедными новобранцами, подобно тюремным надзирателям… А для легионеров дело обстоит еще хуже: центурионы еще неумолимее и избивают новобранцев (как, впрочем, и уже утвержденных легионеров) своей тяжелой узловатой дубинкой из ветви оливы… В случае серьезной оплошности, например если солдат заснет в карауле на вражеской территории, – казнь: товарищи должны будут забить его палками до смерти.

Тренировка включает в себя бег, прыжки, в некоторых случаях плавание, а также верховую езду.

Новобранцы учатся сражаться, используя методы гладиаторов: рубят кол, воткнутый в землю, чтобы отточить удар по узкой и длинной мишени. Все удары наносятся вдоль линии тела врага: в лоб, потом в нос, горло, грудную клетку, живот и лобок, эти раны будут иметь серьезные, часто смертельные последствия. Сначала они в течение долгого времени тренируются с тяжелым деревянным оружием. Так приобретается мощность и сила движений. Потом, когда этот уровень пройден (за тренировками всегда следят сидящие на трибунах старшие военачальники), переходят к настоящему оружию, которое покажется более легким в сравнении с деревянным. Поэтому удары будут смертоносными.

По одному свидетельству римской эпохи, тренировки выглядят бескровными сражениями, а сражения – кровопролитными тренировками…

За Рейном

Битва с варварами

Римский «аэропорт»

Центурион добирается наконец до Могонтиакума (современный Майнц). Перед его глазами величественно течет Рейн. Город стоит на его берегах и является крупным речным портом.

Поразительный факт – вы обратили на него внимание? Почти все крупные города Римской империи находятся на реке или на море.

В наше время не так. Связь с водными путями не является жизненно важной. А в древности вода была основополагающим элементом больших городских центров. Как потому, что она необходима для повседневной жизни и любой ремесленной и производственной деятельности, так и потому, что река – идеальное средство для перевозок внутри континента.

Река в античную эпоху является эквивалентом современных авиатрасс: по ней путешествуют люди и товары, в большем количестве и быстрее, чем по дорогам, ведь повозки мало вмещают и движутся медленно.

Могонтиакум, таким образом, настоящий «аэропорт» античности, предшественник современного Франкфурта-на-Майне, подобный Лондону или Парижу, где мы уже побывали (с их аэропортами Хитроу и Шарль де Голль). Множество судов, которые видит наш центурион вдоль городских причалов, – эквивалент самолетов, стоящих у шлюзов для прохода пассажиров. С одной лишь разницей, пожалуй…

Могонтиакум еще и военный центр, один из основных на границе Римской империи. Среди самолетов «гражданских», так сказать, можно заметить множество «истребителей» и «самолеты» для переброски войск.

Могонтиакум – один из портов classis Germanica, то есть Рейнского флота.

У римлян два вида флота: морской и речной, не менее важный. Военное присутствие имеет важнейшее значение. В самом деле, Рейн и Дунай не только являются стратегическими путями торгового сообщения, по существу они служат еще и границами. Их воды постоянно патрулируются легкими и быстроходными военными судами.

Именно их наш центурион сейчас внимательно разглядывает с близкого расстояния, пока проезжает на коне вдоль длинного городского причала.

Сейчас, например, приближается «Либурна», подгоняемая течением. Судно закладывает широкую дугу, чтобы пришвартоваться к причалу. Это транспортное судно продолговатой формы, длиной метров двадцать, с низким носом («утюжком»), рассекающим воду, и кормой, украшенной изящным завитком из окрашенной древесины, который поднимается к небу.

Его большой квадратный парус спущен: «Либурна» плывет на веслах, солдаты гребут совершенно синхронно, судно похоже на скользящую по воде многоножку. Отдан приказ вытащить весла из воды: их длина более четырех метров, интересно видеть, с какой легкостью они убираются внутрь судна. «Либурна», плавно ведомая кормчим, сидящим в «будке» на корме, мягко приближается к причалу. Двое солдат спрыгивают и проворно крепят петли швартовов к деревянным тумбам.

Будто не желая закончить долгое плавание по Рейну, «Либурна» слегка разворачивается бортом и издает долгие скрипы, натягивая швартовы. Потом как будто сдается и замирает у причала, слегка покачиваясь на воде.

Солдаты встают с мест, собирая снаряжение, оружие, копья и луки, идеально подходящие, чтобы поражать врага на берегу: после очередного патрульного рейда по реке они сходят на берег и прогуливаются недалеко от судна.

На носу центурион замечает артиллерийское орудие «Либурны» – настоящую пушку того времени. Это «скорпион», большой арбалет, с такой же рамой, как у того арбалета, что мы видели в Виндоланде, в Шотландии. Правда, эта модель несколько отличается. Для перезарядки у нее есть забавный механизм с ручкой, приводящий в движение «велосипедную цепь», которая натягивает тугую тетиву, стреляющую дротиками. Почти как на чертежах Леонардо да Винчи.

Невероятно, кажется, будто глядишь на современные корабли морфлота с пушкой на носу…

Центурион внимательно разглядывал другие пришвартованные суда. Погрузка в разгаре: снаряжение, палатки, провиант… Действительно, назревает что-то серьезное. Размышляя обо всем этом, он пришпоривает лошадь в направлении городского форта, где расположился его легион: XXII легион Фортуны Перворожденной (XXII Primigenia). В мгновение ока он скрывается в толпе, прокладывая себе путь среди солдат и штатских, несущих в порт мешки и ящики.

По реке тем временем скользят два легких римских весельных судна. Они точно такие же, как драккары викингов: весла, много круглых щитов по бокам и торчащая вперед драконья голова на носу.

Эти маневренные суда – настоящие «истребители» того времени. В предзакатном свете их ярко окрашенные остовы чертят две четкие пенные полосы. Будто кометы, бесшумно скользящие по золотистой поверхности воды.

По ту сторону от двух судов, на противоположном берегу, лишь тьма, густые леса и воинственные народы, до сих пор живущие в железном веке и готовые разделаться с вами при первой возможности.

Умелая пограничная стратегия Римской империи