Кровь и Плен
Вечный голод будет мучить не только нечисть.
– Но, конечно, на все воля совета, – вдруг сказал монарх, пойдя на попятную и окончательно спутав мои мысли. Будто актер, отыгравший роль, король направился к своему месту, накрытому тенью Миккеля, на ходу добавив: – Но кто я такой, чтобы влиять на ваши решения?
Его величество развернулся, так что полы мантии на секунду поднялись в воздух, а потом ловким движением сел, и кожа морского чудища укрыла его ноги.
– Рад, что разумные мысли так быстро вернулись к вам, ваше величество, – впервые заговорил глава ордена Помнящих. Считалось, что их орден, расположившийся на юго-западе Исонии, ведет самые подробные хроники на территории трех королевств.
Глава ордена Красного леса согласно закивал.
– Если допустить, что теперь мы и правда можем отыскать сердце, то, разумеется, это надо сделать. Оно поможет в борьбе не только с ревенантами, но и с Проклятым, – убежденно заявил он. – Если Северное королевство откроет границы, а теневые даэвы окажут всяческое содействие, то и стену возле портала мы возведем быстрее… – И неожиданно замолчал. Выпрямился в кресле, озадаченно нахмурившись: – Почему вы на меня так смотрите? Вы с чем-то не согласны,святая?
Он бросил последнее слово небрежно, мельком оглянулся на остальных, словно ожидая реакции на хорошую шутку.
А в следующее мгновение раздался скрип и дверь в зал отворилась, впуская воина в золотой маске. Он, стремительно пересекая главный зал, приблизился к главе и коротко что-то шепнул. Брови Фредерика на мгновение приподнялись. Брат находился достаточно близко ко мне, чтобы, несмотря на приглушенность сказанного, я расслышала три слова:
– …орден Западных ветров.
Фредерик сдвинул брови:
– Что? Сколько?
– Почти двадцать воинов, – чуть громче ответил даэв.
– Насколько они далеко?
– По нашим предположениям, в получасе пути.
Брат напряженно огляделся.
– У нас неожиданные гости – орден Западных ветров решил посетить наш совет, – вынужденно огласил брат.
– Без приглашения? – тихо спросил глава ордена Помнящих.
– Неслыханная наглость! Что они о себе возомнили? – возмутился глава ордена Красного леса.
– И почему они прибыли именно теперь? Почему не раньше и не позже? Именно тогда, когда она здесь, – задумчиво добавила Диана, взглядом указав на меня.
Ее слова оказались самыми разумными…
Орден Западных ветров – одна из трех светлых обителей, не входящих в «Союз Девяти». Они не поддержали остальных в решении закрыться от Акракса, чем нанесли пощечину всем крупным обителям. Возможно, в былые времена их ожидала бы кара, но теперь их обитель защищали не только пологие горы, но и сам второй раскол. Добраться до них стало тяжелее, и дело заключалось не только в портале, но и в монстрах, наводнивших леса около купола.
– Уведи ее, – приказал Фредерик, обращаясь к советнице.
– Я не уйду.
– И почему же? – Он бросил взгляд на меня и добавил: – Возьми с собой нескольких воинов.
Флёр склонила голову в согласии, отступая и окидывая взором трех воинов в золотых масках, которые все время совета стояли рядом с ней. Один из них приблизился, а я застыла, ощутив, как кольнуло сердце. Я наблюдала за этим даэвом с тех пор, как вошла в главный зал. С одной стороны, он совершенно ничем не отличался от остальных – не только внешне, даже выправка личного стражника главы, прошедшего отбор и обучение, читалась в его облике. Вот только мне пришлось несколько раз поймать себя на том, что, вновь и вновь оглядывая присутствующих, я смотрю лишь на него.
А когда он подошел вплотную, я мгновенно почувствовала холод ожившего кольца.
Пальцы дива вдруг коснулись моей руки – тревожно, всего лишь кончиками. И, несмотря на тонкую ткань перчаток, прохладу его кожи невозможно было не заметить.
Это казалось поразительным и настолько привычно наглым. Прийти в светлую обитель и ворваться на совет, а после еще и неторопливо вывести на моей ладони знак, даже не пытаясь сделать это незаметно.
Вера и меч. Два символа, которые отличались друг от друга лишь одной черточкой. Это были первые знаки фларканского языка, которым Люций научил меня.
Я сглотнула, отмерев. Сердце прерывисто стучало о ребра. Будто я очень долго бежала, гналась за кем-то и вот наконец нашла и поймала. Он оказался в моих руках.
И я, следуя этому чувству, неожиданно схватила его ладонь, крепко сжав, чтобы больше не отпускать. А в следующую секунду в моем сознании раздался тихий смех – мягкий, чарующий. Он смутил меня, но не заставил отпустить руки теневого дива – лишь отвести взгляд, ощущая, как наливается жаром лицо.
«Сара Сорель, ты не представляешь, как долго я ждал этого момента», – раздался эхообразный голос Люция в моей голове.
Сила кольца словно проснулась в присутствии Морана. И даже магия обители Сорель не могла разрушить созданную связь.
«Туманный у меня», – признался он.
«Где?» – едва не спросила вслух.
«Под плащом, – сказал Моран и насмешливо добавил: – Ты можешь его достать».
Я ощущала веселье в его словах. Он подтрунивал. Хотя, возможно, и не верил, что я поддамся на провокацию.
– Тогда извини за беспокойство, – прошептала я, прежде чем, отпустив его руку, отодвинуть полы плаща.
Существует не так много мест, куда можно спрятать меч. И, как я и думала, Туманный висел на поясе дива, по другую сторону от его собственного клинка.
Вдруг рука Люция легла на мою спину, надавливая. Я уткнулась носом в его шею, и меня окутал аромат мяты. Такой же, как прежде, только в этот раз было в нем что-то еще, призывающее закрыть глаза, расслабиться и утонуть в безропотном доверии.
Внезапно я расслышала биение его сердца – такое быстрое, хаотичное, что оно поражало и вызывало вопрос: может ли оно вообще так биться у живого?
«Я скучала… Я начала скучать по тебе, как только мы попрощались», – осознала я совершенно ясно. Иначе чем объяснить мысли, не отпускавшие меня после побега из Кервеля?
– Ты! Сними маску! – Прозвучавший приказ будто расколол пространство. На какое-то время я совсем позабыла об остальных.
– Зачем? Разве вы и так не знаете, кто я? – отозвался Люций и низко рассмеялся. Тон его голоса разительно переменился, теперь в нем слышались угроза и гнев. – Не попытаешься сбежать? Лучше беги. Иначе я не смогу пообещать, что ты не захлебнешься ведией.
Мышцы на лице Фредерика судорожно дернулись, а взгляд заметался. Но вовсе не от испуга – брат пытался разобраться в том, откуда Моран мог узнать о произошедшем.
Взор главы устремился к Хьюзу, что, вытащив клинок, стоял, готовый броситься в битву, а после скользнул за наши спины в поисках советницы. Но в главном зале ее давно не было.
Шпион Морана занимал не просто высокое положение. Фактически Флёр была второй после самого главы. Но сколько нужно сделать, чтобы забраться так высоко? Сколько лет прожить, раз за разом доказывая свою верность? Больше двух десятилетий. И она вжилась в эту роль настолько, что и я засомневалась.
Возможно, она даже знала, что стереть мои воспоминания у нее не выйдет. Но Флёр точно пыталась это сделать, чтобы брат ничего не заподозрил. Я отчетливо помнила то тревожное чувство, когда чужой дар пробовал проникнуть в мою голову.
– Отпусти ее, – потребовал Фредерик.
– Не могу. Сара сама меня обнимает. Я совершенно ее не держу. Злишься, как тогда? – продолжил Люций, будто вспомнил что-то веселое. А я встрепенулась, поняв, что до сих пор стою вплотную к Морану, держа руки под его плащом. – Вы зовете меня сумасшедшим. И кто среди нас по-настоящему безумен?
«Хватит. Не провоцируй его», – предостерегла я в мыслях.
«И сколько еще ты ему простишь, Сара?» – отозвалось эхо.
«Я… я не прощаю, Люций. Но и мстить и требовать платы тоже не желаю».
Это не поддавалось объяснению, но я не могла возненавидеть Фредерика. Меня одолевали лишь гнев, горечь и сожаление. Они переплелись в сложный клубок. И в то же время я ощущала бессилие, от которого хотелось кричать.
Лучше бы эти эмоции принадлежали не мне.
Я тяжело вздохнула, наконец-то отмерев и прикоснувшись к своему мечу. Схватив за рукоять, стремительно вытащила его, отступая на шаг и разворачиваясь.
Серая сталь блеснула в предзакатных лучах и словно засветилась изнутри.
Сейчас оружие ни за что невозможно было спутать с людскими клинками. Половина меча – там, где его касались лучи солнца, – мерцала, становясь полупрозрачной, словно туман.
Между светом и тьмой. Между днем и ночью. Вот его истинный лик.
Я ощутила истинную силу своего клинка, которая пульсировала от напряжения. И она была созвучна той, что пряталась в моем теле.
Вид стали поразил меня, и запоздало пришло понимание: Люций забрал мой меч и с легкостью носил на поясе, будто собственный клинок. С гораздо большей уверенностью, чем даже в последних вернувшихся воспоминаниях.
Взор скользнул к доселе молчавшему Фредерику – его почти полностью заслонил собой Хьюз, вынув меч. А брат, будто позабыв обо всем, завороженно смотрел на Туманный и на мои руки, сжимавшие клинок. Напряженные скулы очерчивали лицо, подбородок был высокомерно поднят. А во взгляде пылал огонь.
Что его больше задевало? Сам Люций Моран, с возмутительной легкостью вломившийся в святая святых светлого ордена Сорель – в главный зал? Или то, что теневой без труда принес сюда мой меч, тогда как для него самого продержать оружие даже секунду оказалось мучительно?
– Что с этим клинком? Почему от него веет холодом? – послышались вопросы.
– В ней тьма, – прошептал женский голос, принадлежащий главе ордена Вечной зелени. Ее глаза стремительно меняли оттенки от насыщенного фиолетового до светло-лавандового. – Она больше не светлая! Да как это вообще возможно?!
По лицам присутствующих даэвов прокатились удивление и немой ужас.
– Тьма Серого мира может запятнать любого и изменить суть даже светлого даэва. Она предательница, – негромко произнес глава ордена Помнящих, будто цитируя строчку из книги. Его взгляд изменился, он посмотрел на меня по-новому – без страха в глазах, но словно столкнулся с чем-то неведомым.
– Все! Снимите маски! – раздался новый приказ Фредерика, который привлек внимание присутствующих к нему. Его взор прошелся по всем воинам в золотых масках.
Лица личной стражи тщательно скрывались, чтобы никто не знал, кто они на самом деле. Этой традиции следовали многие годы. Похоже, до этого дня никто не рассчитывал, что чужак проникнет на территорию светлых и затеряется среди них. Особенно теневой.
Но если задуматься, раньше это действительно было невозможным. До моего прибытия в орден… Колокола в башнях обители Сорель сообщили бы о любой темной силе, не деля ее источник на монстров и даэвов. Их звон было бы невозможно унять, пока на светлых землях оставалась бы хоть частичка тьмы. Но с моим приходом брат приказал снять древние артефакты, чтобы никто не прознал о причине их беспрерывного тревожного звона. Именно этот поступок сделал Фредерика уязвимым.
Один за другим воины обнажали лица. Каждый из них продолжал крепко сжимать в руке меч. Среди них я узнала двух братьев Фиделиум, которые учились со мной в одно время в Академии Снов.
Я отвернулась. И поняла, что стою, выступив вперед и сжимая меч так, будто собиралась защищать Морана ото всех. Так глупо и по-детски наивно. Люция мой поступок лишь веселил – казалось, я слышала в голове его смех, что смешивался с тихим зовом.
Повисло напряжение. Но тишина рассыпалась на осколки, когда во всеобщем молчании раздался грохот. Последняя золотая маска загремела по полу и отлетела прямо к ногам брата. Моран отбросил ее, словно какой-то мусор.
Я видела, как исказились лица даэвов от шока и ярости. Видимо, многие из них не осознавали до конца, кто именно вторгся в их владения.
Мои руки онемели, а пальцы заныли – я слишком сильно сжала рукоять меча, борясь с желанием обернуться. По позвоночнику прошлась дрожь.
Обернусь – и увижу его лицо…
В какое-то мгновение я едва не поддалась порыву.
Но почему я думаю об этом прямо сейчас?!
– Добрый вечер, – вдруг послышался предельно вежливый робкий голос.
Винсент?!
Я все же обернулась… сразу встретившись взглядом с Мораном: светло-серые глаза мерцали, отражая лучи светящихся сфер, а змея, опутывавшая длинный рваный шрам, переливалась металлическим блеском. Белые волосы небрежно ниспадали на плечи и спускались ниже.
Прямо как у мальчика из моего детства. Каждый раз вспоминая о нашей встрече на ярмарке, поражалась тому, как сложилась моя с Люцием судьба. Почему же я оказалась настолько глупой и не поняла все гораздо раньше?
– Точно теневое божество… – вырвалось в следующий миг из моих уст. Еще совсем недавно я полагала, что не смогу сказать нечто подобное… Но вновь мои действия шли вразрез с мыслями.
Поняв, что только что произнесла, я запаниковала и едва не выронила меч из рук. Взгляд мой заметался, когда губы Морана растянулись в широкой улыбке.
В конце концов я нашла взором Винсента – даэв, покраснев и кусая нижнюю губу, смотрел в потолок. Светлый див оказался одним из тех, кто снял маску. Выходит, они с Люцием были здесь с самого начала совета?
– Ты там звезды, что ли, увидел? – спросил стоявший рядом с Винсентом даэв. Голос показался мне знакомым, но, вот, посмотрев на его обладателя, я совсем его не узнала. То ли воспоминания о нем все еще были укрыты тьмой, то ли загадка крылась в очевидной внешней схожести с дивом из ордена Рухх.
– Нет. Мне показалось, что я поме… – Тут див заметил мой взгляд и запнулся, на выдохе окликая меня и таким образом приветствуя: – Сара! – Лицо Винсента просветлело, он даже привстал на цыпочки, будто ему не хватало роста, чтобы рассмотреть меня получше.
И вдруг по залу разнеслись громкие хлопки. Люций аплодировал, и невозможно было понять, кому именно: себе или остальным присутствующим. Эти аплодисменты были крайне неуместны и абсурдны. А каждый хлопок звучал как пощечина.
Большая часть глав орденов отступили за своих воинов-защитников. Другие твердо оставались на местах.
– Не знаю всех присутствующих в лицо, но уверен, что вы все, напротив, прекрасно меня знаете. Сказал бы, что рад встрече, но врать я не привык. Предпочитаю оставить эту прерогативу вам. Верно, Фредерик?
– Сара, отойди от него. – Я нахмурилась от приказного тона брата.
Люций же лишь хмыкнул:
– С каких пор ты решил, чтосвятая будет тебя слушаться? – Его рука коснулась моих волос. – Она та, кого признал светлый кристалл. Пока ты этого не хочешь видеть, но вы с ней совершенно на разных уровнях. Она будет жить дольше тебя. Она будет гораздо могущественнее тебя. Я помогу ей раскрыть всю свою силу и, в отличие от тебя, не стану препятствием.
Его слова напоминали древний заговор. Я оцепенела, молча слушая и наблюдая за тем, как Люций касается моих волос, сначала сжимая прядь, а после пропуская ее сквозь пальцы.
Сердце судорожно стучало. Я понимала, насколько откровенно звучат слова Морана, – то, что можно было углядеть между строк, не назовешь обычной привязанностью. А я не обнаружила в себе ни толики желания это опровергнуть, отстраниться, провести границу. Особенно сбивало с толку то, с каким выражением светлые смотрели на нас вместе и отдельно – на теневого дива. С суеверным ужасом и искренним непониманием, ведь от такого Люция и правда кровь могла застыть в жилах.
Я обернулась, вновь выхватывая взглядом черную змею на его шее и шрам.
Двадцать семь лет ожидания…
– Нам пора, – произнесла я, стараясь не замечать, как хрипло прозвучал мой голос.
Даэвы в зале медлили и не спешили нападать. Дело было даже не в трусости. Скорее, в осторожности и отсутствии единства. Тот, кто нападет первым, может стать разменной монетой. Потеря главы для каждого ордена – это бедствие, грозящее хаосом. Но в то же время и отпустить нас с миром они не могли. Если пойдут слухи о том, что Проклятый ворвался на совет, а после просто покинул его, и светлые не смогли ничего сделать… Это пошатнет их авторитет. А если вспомнить о собравшихся снаружи людях, то не стоит и надеяться, что этот инцидент останется в тайне.
Положение было сложным и у нас, и у них. В одном зале сосредоточилось слишком много опытных и могущественных стражей. Мне оставалось лишь верить в разумность планов Морана.
Но в следующую секунду, даже если учесть, что я не засомневалась в нем, мне определенно захотелось, как в былые времена, связать теневого дива и быстро сбежать с ним на руках. Что угодно – лишь бы не позволить ему болтать и еще сильнее накалять обстановку, которая и так грозила вот-вот вспыхнуть испепеляющим огнем.
Оглядев зал, Моран высокопарно прочитал надпись, выведенную над дверью зала:
– «Истина да вскроет ложь, клинок да пронзит грешника»… – Эти строчки лишь в очередной раз его развеселили. – Пустые слова. Сара, ты так не считаешь? – Его взор вновь небрежно прошелся по фигурам присутствующих. – В этом зале столько грешников, и почему же вы все еще живы тогда? Неувязочка.
Речи Морана были едкими. Люций откровенно издевался над светлыми.
Один из стульев с грохотом упал. Глава ордена Вечной зелени вскочила, подняв руку и указывая на теневого дива. Ее палец трясся.
– Т-ты, ты-ы… – послышался заикающийся голос, который в следующий миг изменился на злобное шипение. – Где Регис? Он же с тобой! Верни его!
– Я его не забирал, дорогая Диана. Всего лишь дал возможности.
– Ты запудрил ему мозги. Околдовал своей коварной силой.
– Глава ордена Вечной зелени, не разочаровывайте меня. Не хочу думать, что счел вас слишком умной. Вы ведь должны понимать, на что я способен, а что находится за пределами моих возможностей. – Моран задумался, бросил взгляд на Фредерика и тяжело добавил: – Околдовывать и пудрить мозги здесь могут только светлые.
Нижняя губа дэвы дрожала от гнева:
– Схватите их! Что вы все стоите?
Светлые клинки засияли.
– Никто не подскажет, почему моя накидка краснеет? – внезапно раздался безмятежный голос короля, о котором все успели позабыть. Он и посланник Сент-Морьена все это время оставались на своих местах, наблюдая за происходящим со стороны, словно зрители, заставшие интересное представление.
Но прямо в этот миг Адриан Исор смотрел лишь на свою накидку, что стремительно меняла цвет, – малахитовые чешуйки, переливаясь алыми оттенками, напоминали потревоженную водную гладь, местами она темнела настолько, что приобретала винный цвет.
Кожа морского чудовища… Она изменялась лишь в одном случае – когда рядом была нечисть. И судя по тому, какой она стала, монстров поблизости было очень много.
В следующую секунду раздался вопль. Он звучал снаружи, но был настолько громким, что достиг даже главного зала.
Вопль соединился с криками – истошными, жуткими и пронзительными, будто кого-то резали заживо. А после они слились с горькими рыданиями и мольбами, что, едва ли не задыхаясь, в отчаянии выкрикивали в небо люди.
– Посмотрите! Снаружи! Там… там ревенанты! – крикнул один из воинов, до сих пор сжимавший в руке свою золотую маску.
Даэвы застыли, не зная, что делать. Лишь некоторые из них кинулись к окнам, но клинки большинства воинов все еще были направлены на нас с Люцием.
С нашего места мы видели в окнах лишь отражение главного зала в лучах сфер. Стекла и витражи стали подобны зеркалам. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступив место ночи.
В отражении, стремительно обходя присутствующих, король с посланником двигались к выходу, а вместе с ними еще несколько воинов покидали зал.
– Сара, только не пугайся, – произнес Моран напряженно и обеспокоенно. Его голос заставил меня обернуться – теневой див так редко о чем-то искренне переживал. Особенно теперь, став взрослее за минувшие десятилетия.
И я поняла, откуда взялось его волнение, – прямо на моих глазах тело Морана стремительно покрывала тьма. Она хлынула из-под одежды, затрагивая каждый уголок его тела, словно захватывая дива целиком. Черная дымка окружила его облик, и даже волосы цвета пепла обратились тьмой. Его тело напоминало кувшин, в который налили слишком много вина. Огромное количество силы тьмы для одного даэва. Он взмахнул руками, и колдовство хлынуло наружу – вороны с длинными крыльями облаком взмыли к потолку. Их было столь много, что с каждой секундой в зале становилось все меньше света. Под ногами заскользили черные змеи. Словно рисуя лучи солнца, они направились в разные стороны от Морана. Одна из них аккуратно обогнула меня, молнией метнувшись дальше. Стало холодно, мороз заскользил по коже, превращая дыхание в пар.
На другой стороне помещения вспыхнул свет магической печати. Но он потух, не выдержав давления теневой силы. Знаки загорались снова то тут, то там, но все было тщетно. С этим колдовством невозможно было бороться привычными методами.
Даже мерцание светлых клинков тонуло в этой тьме. Они словно становились бесполезными. Но не это было главным – я не понаслышке знала, как действует на светлых даэвов такое количество энергии Серого мира. Она отравляла их и лишала сил.
Во мне была тьма, но даже я ощутила болезненное давление – дышать стало труднее. Если бы не своеобразный кокон, в котором оказались я, Моран и Винсент с незнакомым мне воином, то нам бы пришлось так же тяжело, как остальным.
Большинство теневых существ совсем скоро обратились плотной непроглядной дымкой, что окутала всех в зале.
– Он чудовище! Настоящий монстр! Прочь! Уходите! – звучали громкие, но постепенно затихающие голоса.
В этой тьме перед глазами вдруг возник чужой клинок.
Туманный зазвенел, приняв на себя удар.
Запомнив направление, в котором стоял Люций, кто-то атаковал не глядя. Лезвие показывалось еще несколько раз, нанося мощные рубящие удары.
А потом прямо передо мной вынырнуло лицо. Все тело дива оставалось во мраке, и казалось, будто голова существовала отдельно от туловища. Глава ордена Красного леса широко улыбнулся – с упоением и азартом, словно отыскал легкий путь к победе.
И, будто забыв про свой меч, он потянулся ко мне свободной рукой.
Но, не успев и коснуться, закряхтел, согнувшись.
Рукоять Туманного обрушилась на его голову, угодив прямо в висок. Глава глухо рухнул на пол, вновь оказавшись за пределами кокона.
Я поджала губы, в некой степени чувствуя себя уязвленной.
– Глупец, – раздалось негромко. – Ошибка, недостойная даже молодого воина.
Люций дотронулся до моих волос, успокаивающе погладив их. Этот жест успел войти у него в привычку.
Я развернулась и посмотрела на тело, укрытое тьмой, по которому бродили тени. Неужели он думал, что я не расслышу слабые нотки напряжения в его голосе? Нынешний случай отличался от прошлых, когда Моран призывал теневых существ. Сейчас их было гораздо больше. Именно поэтому тьма оказалась непроглядной, настолько плотной, что практически полностью заглушала светлую магию. И такая сила требовала неимоверного контроля.
Люций не желал сражаться. По крайней мере, не сейчас. Если бы он стремился кого-то убить, то давно нашел бы способ это сделать. Поэтому теперь он только намеревался лишить всех сознания, используя для этого энергию Серого мира.
Когда моя рука коснулась его, кольцо из теневого кристалла обдало новой волной холода. И одновременно с этим почти сразу тьма с его ладони стала отступать, прямо как тогда, в Кервеле.
– Люций, возвращайся. Хватит, – сказала я, понимая, что все случившееся этим вечером оказалось напрасно. – И зачем только меня послушал? Ты знал, что посещение совета – пустое дело. Надо было убедить меня уйти прошлой ночью.
Моран тихо усмехнулся и хрипло прошептал:
– Знаешь, убедить в чем-то Сару Сорель – весьма сложная задача. Она не верит чужим словам, лишь тому, что увидит сама.
– Если бы ты настоял… – начала я, но див не позволил мне договорить.
– Некоторые встречи должны произойти, а событиям предрешено случиться, – произнес он, когда последний клочок теневой силы исчез в его теле. Кожа дива вновь приобрела тот светлый оттенок с присущей только ему бледностью.
Наполнявшая зал магия Морана приглушала звуки снаружи, а теперь вопли вновь достигли ушей. Но больше они не были такими громкими и многочисленными.
Я посмотрела в окно, чувствуя, как болезненно сжимает виски. Когда пробудилось теневое кольцо, зов вновь стал громким. Все же кристаллы были связаны между собой.
Отстранившись от Люция, я направилась к оконному проему, переступая через тела растянувшихся на полу даэвов. Но, подойдя вплотную к стеклу, толком ничего не смогла разглядеть – почти все факелы на стене, ограждающей обитель, потухли.
Вдруг в зале раздался кашель. Обернувшись, я увидела Фредерика. Брат, согнувшись, стоял у стены, его ладонь упиралась во фреску, а исцеляющий браслет на запястье был окутан молочной дымкой светлой магии.