Черви

«Неужели тебе так интересно? Узнаешь по ходу наших с тобой веселых отношений».

– Что ты имеешь в виду?

«То, что нам с тобой будет очень интересно быть вдвоём».

Андрей его вообще не понимал и не хотел. Он ехал медленно. Мысли были только о том, кто станет для него ужином на всю неделю. Мысли в голове крутились, превращаясь в самую настоящую кашу. Может быть, он был самый настоящий псих, рехнулся после смерти своей жены.

Ездить по городу можно было целый день, но еду надо добыть любимыми способами. И единственное, что пришло в голову Андрею, это приехать на кладбище и убить кого-нибудь. Кладбище в городе было одно. Оно имело огромную площадь. Место, где лежат одни трупы, которые поедают черви.

На протяжении пути Андрей пытался не думать о процессе. Он вспоминал тексты песен и пытался петь, но выходило плохо.

Заглушив мотор, Андрей неуверенно вышел из машины. На улице было холодно, и моросил на улице мелкий дождь.

Кладбище для него стало чуть ли не работой. Часто приходить сюда, чтобы поговорить с умершей женой.

Мысли в голове крутились неким смерчем. Голод становился всё сильнее. Хотелось дико есть, как можно скорее проглотить сырую плоть, чтобы потушить голод.

«Еда… Еда. Я есть хочу».

Андрей кидал короткие взгляды на могилки людей, когда-то живших на земле, а теперь они лежали и гнили внутри этой самой земли, как его жена. Он не мог и не дня не думать о своей жене. За последнее время она стала больше чем человек, которого Андрей потерял.

Жажда тишины. Жажда, чтобы голос в голове навсегда пропал и жизнь стала бы налаживаться. Но Андрей понимал, что ничего такого не будет происходить, лишь потому что прошлое уже не вернуть, и теперь он жил настоящем, а в настоящем дела шли у него не самым лучшим образом.

Молодая девушка стояла возле могилы и смотрела на фотографию, которая была закреплена на кресте. Андрей замер. Он слышал, как его сердце бешено застучало в груди. Слюни потекли из уголка рта, и он, подобно зверю, был готов в любой момент накинуться на девушку, которая, возможно, потеряла брата, мужа или друга, но это не имело никакого значения. Нужно утолить голод.

«Думаешь, она или нет? Ты посмотри, какая хорошая куколка. Я знаю, о чём ты думаешь. Но дело твоё, я хочу жрать, я хочу жрать её мозги. Намотать её кишки на шею и получить удовольствия».

К горлу подступила тошнота. В глазах стало немного мутнеть. Андрей понимал – надо было просто начать, а всё остальное дело закончит он, а может, совсем наоборот. В этом месте могли его поймать за поедание мозгов девушки – и здравствуй, тюрьма или психбольница. Андрей сам не был уверен, сошёл с ума он или это взаправду реальный голос.

«Что ты стоишь думаешь, давай начинай. Мне жутко хочется есть. Давай же, жалкий кусок дерьма, сделай, что я прошу, и я исчезну на время».

После этих слов Андрей подошёл к девушке, потому что не имело никакого смысла просто стоять и пялиться на неё.

– Извините, – произнёс Андрей добрым голосом. – Не могли бы вы мне помочь с одним делом? Я понимаю, сейчас не самое лучшее время, – он подошёл к девушке.

– Нет, уйдите.

– Вы не понимаете, это займёт пару секунд, поверьте мне.

На лице Андрея была добрая улыбка и вызывала доверие. В глазах не читалось никакого безумия, как это показывают в фильмах или в книгах. Ему хотелось верить.

– Просто тут одно дело, и мне бы хотелось, чтобы вы мне…

Андрей подошел почти вплотную к девушке и одним резким движением свернул ей шею.

Раздался противный хруст, от которого Андрея чуть ли не вырвало. Тёплый труп девушки упал возле могилы. Он судорожно оглянулся по сторонам, схватил тело девушки за руки и потащил по земле к машине.

Андрей пытался не смотреть на девушку. Он понимал, что он убил человека, сейчас, своими руками. УБИЛ ЧЕЛОВЕКА! Ему в это не верилось, но глаза показывали совсем другое.

Он видел её слезы на щеках. Ох, как Андрей был рад, что глаза девушки были закрыты или просто он не смог видеть то, как мёртвые глаза пялились на него.

– Ещё немного, – произнёс он, кряхтя, почти дотащив до машины. – Ещё немного, – оставляя за собой след.

Закинув в багажник труп, надеясь, что в этот момент его никто не видел, кроме фотографий мёртвых глаз на крестах. Андрей судорожно сел в машину, завёл двигатель и вжал педаль в пол, как можно скорее унося отсюда ноги.

По лицу тёк холодный пот. От одной мысли бросало его в дрожь, что в багажнике реально труп девушки и он совершил самое настоящее человеческое преступление. Отнял жизнь у человека.

– Боже, что я наделал? – взревел Андрей. Сопли текли из носа. – Боже, прости меня. Я не хотел тебя убивать, не хотел, мне пришлось. Прости меня, – ревел он за рулём.

«Она тебя уже не слышит. Готов поспорить, что она даже не успела понять, что с ней произошло. Можешь так сильно не переживать. Я хочу жрать, давай быстрее. Хочу жрать. Для меня это как гамбургер как для тебя. Мозги такие вкусные, что пальчики можно свободно облизать, а потом хочется добавки».

– Заткнись, сука! Заткнись! Мне не до тебя. Я убил человека! – закричал на весь салон, машину резко заносит. Андрей дёргает руль вправо.

«Ты аккуратнее. Я не хочу, чтобы ты сдох. Если сдохнешь ты, то сдохну я. А ты ведь жить хочешь? Поверь мне, ты привыкнешь к этому всему. Все привыкают. Это часть нашей новой совместной жизни».

– Заткнись, сука!

«Так сожри её мозги! Мозги! Открой её долбаный череп и проглоти эту полужидкую субстанцию. И я исчезну по волшебству».

Андрей съехал с дороги. Прибавляя, как безумец, газ. Машина всё громче рычала. В голове у Андрея была полная каша.

Сейчас предстояло съесть мозги человека, но для начала нужно было открыть череп, чтобы достать тот самый заветный гамбургер для голоса в голове. Мысли о безумстве уже для него казались не бредом, а самой настоящей правдой.

Жизнь превратилась в ад. И теперь не было другого выхода. Он хотел жить. И голос в голове был прав, Андрей не сможет себя убить, как не получилось первый раз, так и не получится во второй. Даже если получится он, вернётся к жизни снова. Просто так не получится избавиться от этого голоса, от этой твари, которая засела прямо в голове. Это было наказание.

Мысли были тяжёлыми. Думать с каждой минутой становилось труднее. Ему не хотелось, чтобы его признали психически нездоровым, не хотелось, чтобы его поймали за убийство, не хотелось выполнять эти приказы голоса в башке. Но он делал.

Машина заглохла. Андрей тяжело дышал. По подбородку текли сопли, и он даже не собирался их вытирать. Он просто уставился на дерево, стоявшее впереди, и смотрел на него, а голос в голове продолжал что-то говорить. Но это было неважно, потому что только сейчас он понял, в какую задницу он влип, больше, чем смерть жены или когда он её трахал. С этим уже нельзя просто так жить. С этим придётся смириться и жить вместе с этими мыслями.

«Ты убил эту девушку, ты убил хладнокровно, а вдруг у неё есть ребёнок, муж. Вдруг есть больная мама, которая без дочери не сможет прожить и дня…

Не думай о таких вещах, а просто действуй. Ты меня слышишь, действуй. Я хочу гамбургер. Или ты забыл, что мы делаем в лесополосе?»

Андрей ничего не сказал. Он медленно вышел из машины, открыл багажник и некоторое время смотрел на труп девушки, а затем достал, аккуратно уложив на землю.

Рука невольно погладила девушку по голове, и из багажника Андрей достал ножовку. Руки сильно тряслись. Он просто морально не был готов. Он не хотел мириться, не хотел, чтобы сейчас это произошло. Но рука словно всё сама делала.

Ножовка коснулась её черепа, и резким рывком он начал пилить череп, как это делают хирурги, когда надо сделать операцию на мозге.

Рука дрожала. Кровавая линия потекла по лицу девушки. Глаза были закрыты. Она словно спала и в любой момент могла увидеть то, что с ней вытворяют. Слезы капали на её красивое, милое личико.

– Она совсем молодая, – прошептал Андрей.

Но голос не прокомментировал. Он молчал. Он ждал, когда увидит мозги человека и получит тот самый заветный гамбургер, чтобы насладиться вдоволь.

При каждом новом нажатии ножовки на череп раздавался глуховатый звук. Он словно пилил дерево, а не череп.

Время шло.