Черви

Девочка не могла пошевелиться от ужаса. Она прекрасна понимала, что так и так ее ждет смерть, но выйти она не могла. Страх сковал ее слабое тело в свои зловещие тиски так сильно, что она почти уже не дышала. И ей казалось, что она сейчас умрет от остановки сердца. Но, к сожалению для нее, такое не произошло.

Дверца холодильника распахнулась. Она увидела яркий свет и упала на пол. Тело дрожало. Она прижалась к полу и начала плакать.

– Какая бедняга. Никто не хочет умирать. Но мы разумные существа, нам нравится убивать других ради своего удовольствия. Жаль, что ты этого уже не поймешь.

Андрей схватил руку девочки, крепко сжал ее. Она даже не сопротивлялась. Плакала.

Левую ногу положил ей на ребра. Резким движением нагнулся к ней и выдавил глаза. Большие пальцы с легкостью вошли внутрь глазниц. В одно мгновение девочка залилась беззвучными криками боли. Ее рот широко раскрылся, и оттуда вырвалась тишина. Кровь хлестала из дыр в лице, а нечто в теле Андрея смотрело на это и улыбалось, как будто увидело милую девушку, которая ответила ему тем же.

– Много! Много! Крови! – вопил он.

Нечто в теле Андрея схватило большой кухонный нож и стало резать шею девочки. Он долго с этим возился, чтобы отделить голову от туловища. Кость никак не хотела ломаться. Но в процессе Андрей получал большое удовольствие. Кровь запачкала его всего. Но ему даже это нравилось ощущать на себе теплую жидкость красного цвета.

– Сучка маленькая. Да!

Поднимая голову девочки, из которой торчали лоскуты кожи, Андрей улыбался окровавленным лицом. Смотреть на это маленькое детское личико было только одно удовольствие. Потому что оно выражало полное спокойствие.

– А с тобой было забавно поиграть в прятки, – заявил он радостным голосом, положив голову девочки на кухонный стол. – Так, тебя мне надо вскрыть. Прошу прощения. Я сейчас не в самой лучшей форме. Ну, бывало, как говорится, и похуже.

Нечто в теле Андрея долго не стало думать, а просто положило голову девочки горизонтально и одним ударом руки раздавило голову. Кровь брызнула снова во все стороны. Нечто в теле Андрея засмеялось уродливым смехом. Голова дергалась туда-сюда. Мозги вылезли на стол.

Некоторые ошметки разлетелись по всей кухне, но это было уже не самое главное. Главное было то, что блюдо было прямо на столе. И эта полужидкая субстанция, медленно вытекающая из головы маленькой девочки, была так соблазнительна, что он больше не мог на это смотреть и начал лизать. Сосать. Получать только одно удовольствие от поедания пищи.

Нечто в теле Андрея жутко повезло. Ведь девочка не могла говорить. Любимый папочка вырвал ей язык.

– Тихо. Тихо, – шептал голос в ухо. Было мерзко ощущать теплое дыхание в ухе. – Ты ведь помнишь, что я обещал тебе. И сдержал слово. Я здесь, жирный осел.

– Не…

Рука Андрея быстро легла на губы и не дала вырваться крику.

– Тише, жирный осел. Тише. Мне хочется попробовать твой мозг. Мозг, который может оказаться слегка горьким, или сладенькими, или, может, безвкусным. Знаешь, в чем здесь печаль, жирный осел?

Глаза жирного осла таращились на тень, которая стояла возле кровати.

– Я не смогу тебе сказать, каков он на вкус. Ты ведь, выродок человеческий, будешь уже к этому моменту мертв. Это очень жаль. Кстати, это не я. Слышишь это, не Андрей. А нечто более чем Андрей. И тебе повезло. Да. Ты можешь не верить. Но тебе повезло стать моей сукой на короткий миг. Сукой, которая будет страдать. Очень-очень долго. Но голос в голове будет тебе шептать: «СОЖРИ! СОЖРИ МОЗГИ. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МОЗГ! УБЕЙ УБЛЮДКА, И Я ЗАМОЛЧУ!» Не веришь мне. Но верить не надо.

Язык Андрея проник в ушное отверстие. Жирный осел задергался от мерзости и попытался закричать, но ничего не вышло. Он ощутил, как пришелся удар по носу, и яркая боль вспыхнула так сильно, что показалось, будто он провалился в вечную тьму.

– Тише.

Язык Андрея продолжал лезть в ушное отверстье. Язык Андрея стал тонким, как червяк. Червяк, который очень длинный и все лезет в тебя. Все дальше и дальше проникая в тебя. Чтобы очутиться внутри тебя. Стать частью тебя. Стать единым организмом.

Жирный осел издавал гортанные звуки. Глаза закатились за веки, и дыхание сильно сбилось. Дышать стало трудно. Он не мог понять, что хуже – сломанный нос или язык, ОЧЕНЬ длинный ЯЗЫК! Проникающий в тебя все глубже и глубже. Слегка щекоча внутри твоего уха. Слегка смешно, слегка противно. Но по итогу картина мерзкая. Как один мужик сует свой длинный язык в ухо другому мужику. Язык, который проникает все глубже и совсем скоро достигнет мозга. Тот самый важный орган.

– Да, – застонал Андрея хватаясь за член. – Да как же это приятно! Да!

Его рука быстро сняла штаны и схватила твердый член. Дрочить. Получить кайф.

Движение языка продолжалось все глубже и глубже, пока он не замер.

Жирный осел ничего не мог сделать. Его парализовало. Тело застыло, и пошевелиться даже кончиком пальца на ноге было не по силам. Он ощущал, как что-то склизкое, противное, очень похожее на червя, когда в детстве засовываешь себе в рот червяка и закрываешь. И ощущаешь, как он начинает внутри тебя ползать извиваться, пытаясь найти выход. И единственный путь – это глотка. Внутрь, туда, где тепло и хорошо. Извиваясь, червь устремляется прямо в ад. Ад, который переварит его заживо. И ты чувствуешь, как червяк проникает внутрь тебя, как девушка ощущает член во рту делая горловой минет. И ты получаешь от этого некий кайф, который нельзя описать словами, если вообще есть такие слова.

Жирный осел этим баловался очень часто. Ему нравилось, когда червь, извиваясь, отправлялся вниз по пищеводу и ты чувствовал его каждое движение, каждую остановку. Как тот бьется о стенки пищевода, пытаясь найти другой ход, но продолжает ползти дальше. Главное, чтобы он не попал в легкие. А то там уже совсем будет не до кайфа.

Было приятно, когда он попадал в желудок. Ты ощущал своеобразный оргазм, но здесь жирный осел кричал. Точнее, пытался кричать, потому что, открывая рот с большим трудом, он не издавал ни одного звука.

Неожиданно раздалась резкая боль в голове. Настолько резкая, что казалось – сам мозг взорвался, превращаясь в кашу внутри черепной коробки.

Жирный осел почувствовал расслабление, и резко захотелось спать.

Андрей кончил на пол и судорожно свалился, издавая сладкие стоны.

– Это… нечто.

Но главную цель он выполнил. Он дал жизнь новому брату. Новому разуму. Новому себе. Голос велел идти дальше. Голос велел делать как можно больше.

Попробовав сперму на вкус, Андрей весь скривился от ужасного вкуса и выплюнул.

– А сукам нравится молочко кобелей, – произнес он злобно, уходя. Жена и муж теперь узнают о новом друге совсем скоро… скоро…

15

Надя и Арина сидели, ждали Бориса. Было трудно сидеть за накрытым столом и смотреть на эту вкусную еду. Но никто даже не притронулся. Потому что надо было ждать. Это мучительно, когда желудок ноет и тебе так тихо говорит: ты только взгляни на это, сколько вкуснятины. Бери и ешь.

Это касалось Нади Прохоровой, которая уже минуты три не отводила взгляд от плова, который стоял прямо перед ней. Только осталось взять вилку и начать запихивать в свой огромный рот, чтобы насладиться всем этим вкусом. Но, как только она поднимала руку выше уровня стола, Арина кидала на нее вопросительный взгляд, говорящий: надо ждать.

Но Надя была настолько голодна, что она была уверена, что сможет сожрать целого кабана в сыром виде. Это самая настоящая пытка для нее. Единственное, что в жизни она любила, это вкусно поесть. Все остальное уходило на второй план, даже секс был только на третьем месте после просмотров романтических сериалов.

Она вся уже искривилась, сидя на стуле и дожидаясь мужа Арины. Это была плохая идея – соглашаться вместе провести ужин. Это была глупая ошибка. Сейчас она бы сидела на своем любимом месте перед телевизором и поедала что-нибудь вкусное и сладенькое.

Надю не сильно волновало, что с ней будет через пять лет, а тем более через десять. А если бы подумала, что было бы с ней тогда? То, одним словом, гора из жира, больших сисек и огромного рта, который только и знал, что поглощать пищу. Она жила по такому принципу. Я живу, чтобы есть. Ее неофициальный лозунг жизни. Всего смысла существования.

Как можно быстрее и больше запихать в свой огромный рот, чтобы насладиться вкусом еды. Вкус, который быстро уходил, когда желудок был полон. Когда желудок болел так, что Надя не могла запихать уже и кусочка еды. Когда уже тошнило, а ей так хотелось еще попробовать хоть немного. Откусить немного пирожное, чтобы насладиться этим высоким вкусом.

Но, когда проходила пара часов, она снова хватала еду и снова запихивала в свой огромный рот. Если бы вы спросили, для чего нужен ей рот, то она бы вам ответила: чтобы есть как можно больше, как можно быстрее. Рот выполнял лишь одну функцию. Рот был огромным, и в него мог поместиться большой, огромный кусок пирожного, который весь в креме. Ммм… какой же он сладкий. Иногда Надя ловила оргазм, объедаясь, но потом ее тошнило. Но все это лишь маленькие минусы хорошей жизни.

– Арина. Может, хоть мне приступить к трапезе? Где он? Прошло уже больше десяти минут. А его все и нет, и нет. Может, он до сих пор на работе.

– Нет, тебе сказала, – сурово ответила Арина, бросая взгляд на часы.

– Может, позвонить ему и спросить, где он пропадает. Скажешь, что подруга с голоду помирает.

– Похудеешь, – кинула шутку Арина.

– Ага, – надувшись, скрестила руки на огромной груди. – Да, шутка у тебя смешная, прямо со смеху можно помереть. И, между прочим, я не толстая и тем более не жирная. У меня широкая кость. И вообще немного жира иметь на теле полезно.

Арина взглянула иронично, смотря на эти большие объемы подруги. Стул под ее весом с тяжестью скрипел.