Опорно

Но, одно дело, ванильные сцены. Другое – хард. Тяжело, напряженно. В харде все должно быть жестко, быстро, без обид и проволочек. Когда снимаешь хард, обидам место уже – после того, как, а не «во время».

В харде «искра» должна разгореться сразу. Это сложно. Зато без всяких «твоя-моя не понимай». Поэтому, я люблю хард. «Твоя-моя не понимай» мне и в строительстве мостов хватает.

Зрители тоже очень любят хард. У хардовых сцен, даже у таких нелепых, как всякие гангбэнги[18 - Гангбэнг – вид эротического и порнографического жанра фильмов, в котором половые акты происходят с участием трех и более актеров.], без намека на режиссуру и монтаж, всегда высокие рейтинги и просмотры. «Искра» есть, и это главное.

Хард есть хард. – как говорит один мой коллега, бывший дзэн-буддист. Раньше он говорил: дзэн есть дзэн. Теперь переключился на хард и правильно сделал.

В харде я люблю участвовать в роли факера и снимать POV. Чтобы без проволочек, без обид, без капризов. Обижаться потом будем. Берешь в руки экшен-камеру и пошел. На фиг сценарий, к черту реквизит.

Без лишних вещей и заморочек, даже начинаешь немного по-другому все осознавать, правильнее, ближе к жизни. Тот, другой мир становится очень реальным.

Недавно, во время съемки одного харда, я, наконец, понял происхождение поговорки «притянуто за уши». Почему как и для чего, кого-то притягивают за уши.

Я люблю брать на хард неопытных актрис. Им и актерские навыки не так уж нужны. Они без того, артистично выворачиваются, отплевываются, строят кислые рожи. Можно снимать, буквально, как есть.

В тот раз, сцена была в ванной. Сценария никакого, никаких чемоданов, гитар, приезжих и даже телефонов. Молодой человек заходит, видит моющуюся девушку и заставляет ее делать ему глубокий минет.

Так-то оно так. Но, ванная скользкая. Поэтому, когда я вошел, то отбрыкивающаяся Лилу Скай, пыталась делать мне минет на расстоянии полуметра, да к тому же скользила, как гусь на льду.

Я, конечно, не обижен размерами. Но, чтобы делать глубокий минет на расстоянии полуметра! Тут даже у знаменитого итальянского коллеги[19 - Даже у одного моего итальянского коллеги – подразумевается знаменитый итальянский режиссер Рокко Сиффреди, эротического и порнографического жанра фильмов, знаменитый так же большим размером своего члена.] – не хватит длины члена.

Так я и осознал поговорку «притянуть за уши». Притянул ее за уши, и заставил сосать с «полным погружением». Что оставалось, без дублей же снимали!?

Вот я и говорю. Хард есть хард.

Глава 7. Мир с другой стороны

Несколько друзей, которые знают, чем я занимаюсь, помимо строительства мостов, конечно спрашивают «ну, какого это».

Какого это, быть порно-режиссером, иногда сочетая с ролью факера, светотехника, не говоря уже об операторской работе, сценарии, монтаже!? Какого это, участвовать в сотнях половых актов в год!? Какого это, видеть тысячи ненастоящих оргазмов и настоящих семяизвержений, десятки порванных (тоже настоящих) анусов, переводить литры лубрикантов, тональных кремов и лидокаина[20 - Лубрикант – от англ., lubricant, смазка, в том числе специальные смазки для вагинальной и анальной пенетрации. Лидокаин – анестетик местного применения, используемый, в том числе, актерами эротического и порнографического жанра видео.], чтобы десятки порванных анусов не превратились в сотни!? Какого!?

Возможно, я всех разочарую. Но, со временем (на самом деле, очень быстро), это становится обычной работой.

Наверное, это сравнимо с тем, чтобы спросить сотрудницу монетного двора: какого это, держать в руках столько денег, каждый день!?

Наверняка, она ответит: да никак, просто это – то, что я делаю.

Вот так же и у меня: это просто то, что я делаю. И то, что я люблю делать. Ни больше, ни меньше.

Есть правда небольшие отличия. Совсем маленькие, но они есть.

Начинаешь по-другому думать о вещах. Я не о каких-то глобальных вещах, типа жизнь, любовь, судьба. Это как раз нисколько не меняется. Я о простых предметах быта.

Было такое, что мне подарили ручной массажер для мышц спины. Небольшая рукоятка, сантиметров 18, и четыре ролика на конце. Это для того, чтобы шейные позвонки массировать во время долгой работы по конструированию мостов… а не то, что вы подумали.

Приятная штука из полированного дерева, хорошо сидит в руках, гладкий, продолговатый… в общем, вы понимаете, что массажем применение не ограничилось!?

Да, да, да… если для нормального человека, массажер – и есть массажер, для сексуально озабоченного – он бы напомнил член с яйцами в виде колесиков, но на этом дело бы и ограничилось. То, для меня, он стал основой сюжета и орудием порно-режиссерского труда.

Сюжет сложился такой.

Перед компьютером сидит девушка, то ли текст печатает, то ли цифры какие считает. Вечер, она устала. Достает из ящика массажер, массирует себе спину, плечи, потом ноги (им и правда можно «прокатывать» почти любые мышцы). Ее заинтересовывает продолговатая круглая ручка из темного полированного дерева.

Раз, миг, «искра»! Ее взгляд разгорается, она отпихивает компьютер, закидывает на стол и раздвигает ноги и мастурбирует рукояткой. Кончает, откидывается в офисном кресле, засыпает.

Дальше, сцена вторая. Заходит ее начальник. Он, конечно, недоволен, что работа стоит, отчеты не генерируются, функции не функционируют. Ну и так далее. Его расстройство доходит до такой степени, что он достает член и запихивает его в полуоткрытый рот своей сотрудницы. Она просыпается. После чего, массажер уже используется им самим. Он делает с ней двойное проникновение. Вагинальное – членом, анальное – рукояткой.

Секретаршу играла довольно известная порнозвезда Джина Гарднер. Хорошо сыграла. Особенно момент «искры»! Уставшая от рутинной офисной работы девушка – понимает, что массажер – попался ей не просто так в руки. Такой драматургический момент. Как будто, мир приоткрывается для нее – с другой стороны. Пусть ненадолго, пусть в такой пустяковой вещи. Но, приоткрывается. А значит, она может позволить себе немного больше, чем обычно. Позволить без оглядки! Прямо, здесь и сейчас.

Я думаю, что за это и любят кинематограф. А порно-кинематограф – особенно. Все эти почти анекдотические истории про электриков, разносчиков пиццы, чистильщиков бассейнов – поэтому так популярны. Мир приоткрывается немного с другой стороны.

Ну, с каким неопрятным запыхавшимся лысеющем электриком случится такая история в реальной жизни!? Разве он сможет переспать с шикарной домохозяйкой, к которой пришел чинить перегоревший автомат!?

Поэтому, порнографические истории, в том числе, – для настоящих электриков, курьеров и прочих сотрудников «на дом». Когда они смотрят, они на мгновение – верят. И это дорогого стоит. А, сама по себе, пенетрация, хоть двойная, хоть четверная – мало кого интересует.

Но, это так, реверанс в сторону драматургии. Многие мои коллеги снимают «тупо порево». Причем, в основном гангбэнг. Да в таких количествах, что кто-то это все-таки покупает. Но, я этого не понимаю. Мне кажется, даже настоящий хард должен быть с какой-то изюминкой. «Искра» должна быть, одним словом.

В общем, о работе в порно… простые вещи приобретают неожиданные свойства. Шприцы становятся игрушками для кунилингуса, клизмы – прелюдией к анальной пенетрации, ручные массажеры пенетраторами, питьевые йогурты – искусственной спермой, которая долго хранится…

По-другому начинаешь думать и о более крупных предметах. Видя барную стойку и стулья, представляешь, какие позы здесь можно снять. Любая ванна и, особенно, джакузи, рождает в воображении будущие картинки писсинга.

У коллег из сада-маза жанра, я думаю, другие ассоциации. Все колюще-режущие приборы у них «откликаются». Степлеры, зажимы, скрепки, струбцины… мало ли подходящих штук в слесарно-офисной индустрии!? Расплавленный воск в свечке у них не вызывает опасений. Он им для дела нужен.

Я правда не фанат садо-мазо. В основном, там нет драматургии, только насилие. А насилие, не покажет «искру», только страх.

Но, чтобы не пошла серьезная тематика, расскажу такую историю.

Как-то работали на съемной квартире. Я поставил чайник и занялся осветителями. Актриса, Джемма Брайт, костюмы пошла мерить.

Тут, чую, запах гари. С начала, подумал, что с лампы осветителя пыль обгорает. Потом, понял, что не так что-то. Запах усиливался, уже конкретно горящая пластмасса. Я по всем осветителям, розеткам прошелся – ничего.

Уже и Джемма в своем розовом пеньюаре: Павлуш, ты чего там запалил, а!?

А я откуда знаю, чего я там запалил, тем более, что я ничего не запалил.

Когда электрощиток открыл, сразу ясно стало. Главный автомат обуглился весь. Видно, неисправен был, вот и не отключался. Грелся, грелся… почти, как факер, когда съемка по каким-то причинам, не продолжается. Все греется и греется, пока не перегорает.

Так же и с этим автоматом. Я его отключил. Сразу, конечно, услышал: Павлуш… ну, ты че, оборзел! Я волосы кручу…

Какие там волосы! Автомат надо менять. Это я, конечно, могу. Но, откуда его взять? А съемку отменять не хотелось.

В общем, вызвал какого-то «экспресс» электрика. А пока ждали, шутили с Джеммой:

– Слушай, мы столько сцен таких сняли, про электриков и сантехников. Вот теперь, настоящий электрик придет. Давай, если он ничего, попробуй его в постель затащить, а я сниму в темноте на высокочувствительную. Может, чего интересное и получится?

Она, конечно – наотрез. А я ее убеждаю: – Ладно тебе, прикольно же. У кого еще такая съемка есть!? В общем, на самолюбие стал давить. Эта Джемма, она такая. Ее только самолюбием или деньгами взять можно. – Презерватив на него надень. – ей говорю. – В такой темноте, все равно никто не увидит.

Приходит электрик. Я думал, такой мужик с пузом в засаленной спецовке и слюнявым носом. Ничего подобного. Молодой парень. Спортивный, с айфоном. Я даже присмотрелся: а может, он факером подрабатывает, и я его знаю? В Джемме сразу заиграло не только самолюбие, но и интерес.