Измена. Красивая Боль

Идем домой, а в горле стоит ком, походу уже ничего не вернуть, мы стали чужими друг другу людьми и что самое страшное: я люблю его, по-прежнему люблю.

Никита лежал на кровати, не отрываясь от телефона, а я сидела на кухне, открыв себе вино. На душе было невыносимо. Так тяжело, что плакать хотелось. Маме что ли позвонить? Или бабушке?

У бабушки с дедушкой давление, а у мамы сестра… Своих забот полно, спасибо, что с девчонками на выходных. Закуриваю электронную сигарету. Выть хочется. Знаете, так тоскливо на душе бывает. Просто пустота, и вроде хочется поговорить, а понимаешь, что бесполезно. Восемнадцать лет почти вместе, о чём уже говорить… Я давно стала никем для него, я с этим смирилась.

Я думала, что всё наладилось, всё так хорошо было… Ночи страстные, поцелуи, его слова о, а Никита потом резко охладел. Так периодически бывало, но сейчас это затянулось надолго. Прошёл месяц, а Никита ко мне, как к соседке относился. Вика взрослая была, выпускной класс и все видела и понимала. А мне страшно было от того, что девочки росли и могли подумать, что такой семейный макет отношений – это норма. А это далеко не норма. Это страшно…

Мы, как чужие друг другу стали. Что не скажешь, огрызается, всем недоволен. Я не понимала, что происходит с ним. Разговаривать пыталась, что угодно, а пустота… Тишина страшная… Никита делал вид, что всё в порядке, а я-то знала, что всё не в порядке. За завтраком молчал, ни смеха, ни веселья. С дочками – да, а со мной – нет, словно я пустое место для него.

Телефон оживает. Ему кто-то звонит. Он кого-то сбрасывает. Отставляю в сторону бокал вина и иду в спальню. Нужно поговорить и всё решить, так дальше продолжаться не может. Либо да, либо нет. Зачем себя мучать, я взрослый человек. Больно, конечно, но у меня две дочери, точно ничего не сделаю с собой.

– Никита, кто тебе звонил?

Я понимаю, мы много лет женаты, и я имею право знать, что происходит. Обманывать себя, чтобы за спиной все надо мной смеялись, я тоже не позволю.

– Никто! По работе!

– В двенадцать ночи? Никита, ты меня за дуру держишь?

– Слушай, Варя, что ты хочешь? Ты, правда, чего от меня хочешь? Ляг ты спи или иди вино свое пей! Я тебе мешаю?

От неожиданности его признания я теряюсь. Я словно себя пустым местом чувствую. Знаете когда что-то старое и ненужное, а выбросить жалко.

– Мы с тобой столько лет, Артемьев! С тобой всё хорошо? Давай поговорим, как взрослые люди! Я всей этой драмы не хочу, мне это не нужно! Сегодня Кристина за столом видела, как ты от телефона не отрываешься! Сказала при всех, что ты мне изменяешь, было очень неприятно!

Артемьев, усмехнувшись, кладёт подушку и ложится, показывая всем своим видом, что я для него пустое место и что разговор окончен.

– Ответь! Я для кого тут стою и распинаюсь!

– Что ты хочешь, Варя? Нет, со мной всё хорошо! Я устал, я хочу развестись, я давно тебя не люблю! Неужели ты сама это не понимаешь? Кристина молодец, что заметила, да все молодцы, кто замечает, кроме тебя! Ты кроме быта ничего не видишь! Круассанчики, яичница, девочкам косы заплести! Не такая ты раньше была, надоела ты мне и всё тут!

Меня словно ледяной волной окатили. Конечно, я всё понимаю, я далеко не глупая и видела всё его отношение, но ни до такой же степени. «Я давно тебя не люблю»… «Круассанчики», так ведь он любил их, я для него старалась, а зря… Не надо было ничего делать, может лучше бы было, может больше бы ценил…

– Ты серьезно? Это же ты любил свои круассанчики! А я дура делала, не надо было, сказал бы, что ты меня давно не любишь, я бы всё поняла!

– Да серьезно! У меня даже на тебя не стоит, ты не понимаешь?

Я сглатываю. Более обиды я в жизни не чувствовала никогда… «Я тебя давно не люблю»…

Я хотела разбить всё, крушить, бить… А вместо этого сидела за столом и тупо не понимала, что мне делать. В ход уже пошла вторая бутылка. Никита сладко спал, а мне ни то что не спалось, весь мой мир был разрушен! Я просто не понимала, что мне дальше делать и как мне вообще жить? Помнила, что уронила бокал, разлилось вино, вроде вытирала, долго плакала, много курила и всё… Провал…

Открыла я глаза, когда через шторы в спальню попадали лучи дневного света. Вспомнив, что воскресенье и пора вставать, завтракать и ехать за девочками, я села на кровати. Артемьева уже не было. Проклиная вино, дошла до кухни, растворила таблетку аспирина и поставила варить кофе.

Машинально бросила взгляд на контейнер. Артемьев забрал с собой контейнер с мясом по-французски и картошкой, с салатом и десертом в виде блинчиков с яблоками, которые делала я. Но при этом у него на меня не стоит. Отпив горячий свежезаваренный кофе, набрала его номер. Сама не зная, что я делаю и зачем. Для чего я звоню? Мне же всё сказали… Чётко и ясно сформулировав ответ, что я не нужна… Что я навязываюсь… Но столько вопросов и нет ни одного ответа. А самый главный вопрос, я же люблю его. Как мне теперь жить?