Спун по имени Фидель

– Да ну их!

– Их да ну, нас да ну, а не сказать ли тебе сказку про белого бычка?

– Они бессовестные!

– Они бессовестные, мы бессовестные, а не сказать ли тебе сказку про белого бычка?

– Ну что за ерунда?

– Это ерунда, то ерунда, а не сказать ли тебе сказку про белого бычка?

– Бабушка! Почему все самые интересные истории заканчиваются словами «ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ»?

– Вооот, это уже конструктивный вопрос! – Бабушка, видите ли, учила Спунку задавать толковые вопросы вместо того чтобы попусту дуться. – Так ты хочешь знать, как вышло, что лучшие рассказы обрываются на самом интересном месте? (Спунка сдула щеки). Ты хочешь знать, кто первый додумался до такого? (Спунка расслабила сжатые кулаки). Так вот, знай: это вышло не нарочно, а вовсе даже случайно! (Спунка перестала отворачиваться; она почти простила бестолковую книжку). Вот как это случилось.

Рассказ бабушки

– Итак, в одном далеком маленьком городке жил Художник. Заодно он был и писателем. Был он, в общем-то, хороший Художник и довольно сносный писатель, друзья любили его истории. Только вот жил он вдали от больших городов. А друзья – вышло так – переехали в самую что ни на есть столицу. И вот Художнику приходилось каждый месяц идти на почту и отправлять им свои рассказы.

Это теперь на почте принимают любые пакеты. Хочешь отправить приятелю будку с мороженым – да пожалуйста! Лишь заверни получше, чтоб не осыпались бантики или чем ты там хочешь украсить подарок. И отправляют поездом. А когда под рукой нету поезда – да-да, раньше бывало и так! – отправляют почтового голубя. Но ведь голубь не может поднять будку с мороженым. Он эскимо-то еле поднимет, и то если хочет выказать большое к тебе уважение.

А старинный почтовый голубь мог поднять только сорок страниц из блокнота. У Художника были такие маленькие блокноты, он их нарочно купил на ярмарке, чтоб каждый раз не искать бумагу. Свалил их в кучу в углу за печкой, где сухо. А мышей у него почти не было, так что съедено было блокнотов пять-шесть, не больше.

Блокнот был как раз по размеру кармана брюк, чтобы было удобно носить с собой. И когда перед внутренним взором возникает отличный сюжет – где-нибудь в поле, в трамвае или спросонья – тут же быстро его записать. Готовые рассказы он выдирал из блокнота и отправлял друзьям. А уж друзья потом, если хотели, могли их оставить себе, дать кому-нибудь почитать или издать под красивой обложкой.

Как я уже говорила, почтовый голубь не может поднять слишком много. И вот почтальон, чтобы сложить подходящий пакет, заворачивал ровно сорок страниц. А остальные он слал на следующий день или позже, когда появлялись свободные голуби. Так друзья этого Художника получали рассказы, оборванные на самом интересном месте. Конечно, часть историй терялась по дороге, ведь мало ли что придет в голову почтовому голубю: остановится где-нибудь повеселиться и забудет, куда летел. Да, кстати, Аврора, почему бы нам их не навестить?

– Кого?! – Спунка от неожиданности открыла рот. Бабушка умела сказать что-нибудь вдруг.

– Как кого – Художника, который пишет в блокнотах, да и того почтальона, что не задумавшись обрывает письма. Они ведь жили в моем городке, разве я не сказала? Давай, мы еще успеем на вечерний поезд!

Вот это был номер. Оказывается, вся эта история началась не в незапамятные времена, а всего лишь лет сто назад – когда бабушка была юной девицей без всякой ученой степени. Тогда она, оказалось, водила дружбу с художниками и поэтами. Потом дела, наука, взрослая жизнь отвлекли ее от дружеских бесед, да и сами друзья затерялись во времени… А теперь времени было достаточно, чтобы их навестить.

– А кроме того, – заключила бабушка, – благодаря тебе, дорогая моя особенная Аврора, я многое поняла. Ты и твой друг Фидель – совсем другие, чем были мы в детстве. Немало таких детей я вижу сейчас – свободных и странных, родившихся не для хождений по струнке. Теперь я знаю, что сказать моему Художнику. Кажется, он был одним из вас.

К вечеру бабушка приготовила чемодан и большую походную сумку. Спунка носилась вокруг, собирая свои заколки, тапки и майки, без которых не обойтись в путешествии. Похоже, это будет не просто прогулка!

– А как же наш дом? Надо оставить кого-то заботиться о нем, да, бабушка?

– Подумаем… Как насчет твоего друга? Ему пора побыть чуть-чуть независимым и поучиться заботиться о других, как считаешь?

Бабушка хорошенько встряхнула шерстяной парадный пиджак, сдула пыль с полей шляпы, подмигнула Авроре и вдруг спохватилась:

– Да, нужно ведь оставить ему инструкцию! Конечно, пусть делает что захочет, лишь бы не беспокоил соседей… И пусть поливает цветы и доест суп, а то это всё непременно испортится…

С такими словами бабушка достала лист белого картона и синий фломастер и крупно написала:

ИНСТРУКЦИЯ

для Фиделя

Если позвонят в дверь – это наверняка соседи, почтальоны или грабители; делай с ними что хочешь в пределах разумного. Запомни: никто никогда не откроет твою дверь своим ключом, если ты запер ее изнутри на задвижку.

Мусорный ящик сразу за домом. Не пытайся докинуть огрызок прямо с балкона: вещи не всегда являются такими же близкими или далекими, какими кажутся.

Здесь тонкие стены. Не делай громко ничего такого, за что пришлось бы краснеть, сделай ты это на площади.

Не мерь все цветы одною меркой. Тот, что с листьями как сабли, предпочитает всегда бороться с засухой и невзгодами – только так он чувствует себя доблестным воином. Тот, что томно клонится на бок – неженка и не прочь искупаться хоть каждый вечер.

Не пугайся облезлой ванны: даже уродство может соседствовать с телесной и нравственной чистотой.

Трубы здесь недовольно гудят гораздо чаще, чем следовало бы. В твоих силах утихомирить их, повернув ручку крана, пока не проснулись соседи. Умение тактично управлять ситуацией всегда облегчает коммуникации.

Принимая ванну, можешь зажечь свечи: сочетанье огня и воды успокоит тебя и напомнит, что даже минутные и непрочные обстоятельства могут быть столь приятными.

В среду после семи являются водоносы. Продолжай, как и мы, брать у них воду: никому не пристало чувствовать себя ненужным даже на время.

В холодильнике суп, хлеб и сгущенка. Съешь их без всякого стеснения, ибо вечна на свете только любовь, всё же остальное имеет свой срок, часто весьма краткий.

– Бабушка! – воскликнула Спунка. – Зачем ты написала такую сложную инструкцию? Я не понимаю целую кучу слов!

– А я написала ее на вырост, – ответила бабушка.

Глава десятая

Вечером не уторкаешь, утром не добудишься

или Чудаки по дороге

И вот Спунка и бабушка уселись в поезд дальнего следования. Вагон был новенький, экспериментальный (как гласила табличка), мягкий, отделанный изнутри плюшем с сиреневыми цветочками. Спунка выбрала верхнюю полку, бабушка – нижнюю.

Как только пассажиры заняли свои места, они немедленно достали мешки с едой и принялись с аппетитом ужинать. По вагону потянуло запахом жареного и копченого, зашуршали пакетики и обертки, зазвенели в стаканах чайные ложечки. В поезде интересно есть, поэтому многие нарочно не стали обедать дома, чтобы приберечь в животе место. Аврора знала это по своему опыту.

После ужина стали укладываться спать. Всем пассажирам верхних полок выдали специальные надувные шары. Шары были сдуты, они на тоненьких ремешках пристегивались к поясу и спине, их почти не было видно и незаметно на ощупь. От шара шел крепкий шнурок, привязанный к ручке под потолком. Если кто-то во сне неудачно поворачивался и начинал падать, шнурок натягивался, приводил в движение механизм, и шар мгновенно надувался. Еще никто ни разу не улетел на пол в этом экспериментальном вагоне.

Спунке пристегнули шнурок, и она тут же стала завязывать на нем бантики. Не могла же она вот так взять и уснуть в десять вечера! За окном совершенно стемнело, ничего не увидишь, сколько ни пялься. Во всем вагоне выключен свет, ни почитать, ни поглядеть на людей. Скукотища! Отовсюду уже раздавались сопенье и храп.

– Бабушка! – шепотом позвала она, свесившись вниз. – Бабушка, у тебя есть что-нибудь интересненькое? – Бабушка пробормотала что-то сквозь сон и не откликнулась.

Спунка улеглась на спину и завязала на шнурке три простых бантика. Шнурок оказался слишком коротким. Развязала. Завязала один сложный бант с четырьмя лепестками. Развязала. Завязала два банта поменьше и связала их между собой. Развязала. Спунка маялась.

Тут вдруг вагон тряхнуло.

Поезд резко остановился, и многие пассажиры верхних полок зависли в проходе на своих шариках, однако никто не проснулся.

Через минуту хлопнули двери, послышались голоса.

– А вот кому покушать! – кричали из тамбура. – Горячие сосиски, жареные семечки, пирожки! А вот кому журналы, газеты, открытки!