Вожделение в эпоху застоя. Caldamente. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 3

Новое приключение, новая женщина, новые запахи… Но… мне не хватает главного – возбуждения, – так, легкий интерес и не более того. Ведь между мной и этой женщиной не промелькнуло даже той самой, совсем крохотной, но столь необходимой для близости искорки, не успело возникнуть даже легкой интриги – ничего.

Я подхожу к дивану, наклоняюсь, целую ее в мягкие податливые губы, затем одним движением руки отбрасываю простыню в сторону и в следующую секунду накрываю Татьяну своим телом. Мы начинаем любовную игру осторожно, как бы изучая друг друга и пробуя на вкус, не говоря при этом лишних слов – действуют только руки, губы и тела. Минут через пятнадцать одновременно приходим к финишу, после чего делаем перерыв, который включает в себя разговор на отвлеченные темы, кофе, и сигарету – для меня, затем вновь прыгаем в постель. Теперь мы экспериментируем смелее, ищем новые позы, пытаемся поймать приемлемый для обоих ритм. Приплываю во второй раз, следом за своей партнершей. Нет, что-то у нас не так! При всех ее положительных качествах такая партнерша не по мне, ничего путного у нас с ней не получится. Дело в том, что Татьяна в сексе – эгоистка. Любительница. Обыкновенная «трахалка-спортсменка». Считает, наверное, себя знойной женщиной и думает, что все мужчины в мире жаждут ее.

Одной этой встречи, пожалуй, будет достаточно, решаю я для себя: придется ей прозрачно намекнуть на то, что продолжать отношения нам не следует, это в итоге нас обоих только разочарует.

Татьяна, тем не менее, заметно повеселевшая после постельных упражнений, отвозит меня обратно в ресторан, где у входа, оглядевшись по сторонам, обнимает и целует на прощание в губы прямо на глазах у нашего швейцара Ильича, который к этому времени уже занял свой «пост №1» у центрального входа, после чего убегает.

3

Я, смущенно улыбаясь, приветствую Ильича – пожимаю ему руку, затем вхожу в ресторан и, не заходя в бар, поднимаюсь на второй этаж. А здесь, в зале, уже царит предобеденный напряг: официанты, сервируя столики, гремят тарелками и приборами, повара носятся по кухне как угорелые, производя своими действиями целые облака белого пара. Дразняще вкусные запахи, доносящиеся из кухни, напоминают мне о том, что с утра кроме кофе я еще ничего в пищу не употреблял, а калорий, кстати, уже поистратил предостаточно. В глубине кухни среди мармитов и духовых шкафов я замечаю Марьяшу – она заместитель шеф-повара. Подзывая ее, призывно машу рукой и невольно улыбаюсь – милая открытая улыбка этой девушки всегда радует, поднимает мне настроение, она прекрасной души человек и, кроме того, замечательный повар.

Марьяша показывает жестом, что поняла меня без слов, затем показывает мне обе ладони с растопыренными пальцами, из чего я заключаю, что она просит десять минут подождать. Пока у нее все жарится-готовится, я без дела слоняюсь по залу и всем мешаю работать, а официантку Вику, обожаемую мною за восточный разрез глаз и мягкий добрый характер (с разрешения читателя я здесь опущу сведения о ее сексуальных достоинствах), обнимаю сзади за плечи и легко целую в шею. Девушка шутливо ругается, затем, сказываясь занятой, вырывается из моих рук и бежит по своим делам. А в это время Марьяша с раздачи манит меня пальцем и вручает две огромные тарелки. Я молча благодарю ее – посылаю воздушный поцелуй, после чего с тарелками в руках удаляюсь в зал, где занимаю двухместный столик, расположенный в отдельной кабинке, и приступаю к еде.

Тем временем зал понемногу заполняется людьми обоих полов и самого разного возраста, но мой взгляд обращен исключительно на незнакомые женские лица, – любые другие меня не интересуют. Получасом позже я заканчиваю обед, так и не обнаружив среди посетительниц ресторана ни одной, достойной моего внимания дамочки. Разморенный едой, я медленно спускаюсь по лестнице вниз, мечтая лишь об одном – закрыться в баре и принять горизонтальное положение: организм настойчиво напоминает мне, что у нас с ним сегодня выходной.

Внизу, в вестибюле, меня останавливает швейцар Ильич.

– Савва, – с хитрой ухмылочкой говорит он, – тут тебя по всему ресторану какая-то молодая дамочка разыскивает. – И подмаргивая, добавляет: – Явно новенькая здесь! Рыженькая такая, я ее здесь раньше не видел.

– Если опять появится, скажи ей, пусть идет прямиком в бар, я не буду закрываться, – говорю я ему сонным голосом и удаляюсь к себе. Смешав в высоком, фирменном стакане несколько видов сока, я включаю маленький цветной телевизор «Электрон», стоящий в витринной нише, усаживаюсь в кресло напротив двери и, потягивая через соломинку коктейль, смотрю какую-то скучную телепередачу.

Проходит пять-семь минут, мое внимание раздваивается между экраном телевизора и входной дверью, и вот она распахивается, и в бар буквально влетает эдакая рыжая бестия – стройная девушка с копной огненно-рыжих волос, в джинсах и в легком джемпере, на ногах модельные туфли.

Я делаю вместе с креслом пол-оборота в ее сторону, и мы встречаемся взглядами.

– Здравствуйте, вы Савва? – энергично спрашивает девушка, одновременно цепким взглядом оглядывая бар. Я киваю, и она продолжает: – Как хорошо, что я вас нашла! – Она, видимо от избытка чувств, всплескивает руками. – А то я вас искала-искала, стучалась в двери бара с улицы и из фойе, узнала у швейцара, как вас зовут, потом побывала в ресторане наверху и даже на кухне, и везде мне говорили, что вы только что ушли, – выпаливает она все одним духом и открыто доверчиво улыбается.

– Приятно, черт возьми, когда тобой еще интересуются молоденькие девушки, – томным голосом старого ловеласа говорю я, оглядывая при этом свою гостью с головы до ног. (Я не из тех мужчин, которые начинают оглядывать женщину с ножек – меня в дамах в первую очередь интересует лицо, хотя ножки их, вне сомнения, тоже чрезвычайно важная штука).

– Вы понимаете, случилось так, что мы вчера с подругой были здесь у вас в баре, – продолжает девушка, – и я забыла свою сумочку. – И тут же добавляет с милой улыбкой: – Думаю, что здесь, больше вроде негде.

Девушка эта с каждой минутой мне нравится все больше – живая и непосредственная, она не могла оставить к себе равнодушным даже черствого человека. (А не то что меня, легко возбудимого). Мою сонливость как рукой сняло.

– И как же вас зовут, прекрасная незнакомка?..

– Татьяна.

– Ага, тогда я, кажется, вас знаю, ваша фамилия… Морарь, – закончили мы с ней вместе, почти в унисон.

– Ой, так сумочка у вас? – радостно восклицает Татьяна. – Значит, она не пропала. Ой, спасибо вам! Слава Богу, я так рада. А то мне сегодня уезжать домой, и нет ни денег, ни паспорта; ни пообедать, ни билет на дорогу купить.

– А кто вам сказал, что мы вас так просто из нашего города отпустим? – тонко улыбнувшись, сказал я. – Я бы, например, с удовольствием задержал вас за незаконное пересечение пограничной зоны, как гражданку, не имеющую разрешения на въезд. (Следует упомянуть, что наш город на особом паспортном режиме – пограничном, так как всего в нескольких километрах от него проходит граница с Румынией).

– Ой, а вы открывали мою сумочку? – девушка слегка зарделась.

– А как бы я в противном случае узнал, кто за ней придет? – говорю я, и с этими словами встаю, открываю сейф и возвращаю сумочку хозяйке.

– Убедитесь, что все на месте, – продолжаю я, – я мог быть не первым, кто в нее заглядывал. (Хотя я-то понимаю, что тогда бы в ней точно не оказалось денег, да и золотой цепочки тоже).

Девушка сосредоточенно ковыряется в сумочке.

– Ну, теперь у вас есть на что пообедать? – с затаенной надеждой спрашиваю я.

– А… да, все в порядке, – говорит Татьяна, поднимая на меня светлые лучистые глаза. Затем добавляет: – А знаете что, давайте пообедаем вместе. Я заплачу.

Тонко улыбнувшись на это предложение, я говорю:

– Боюсь, что даже с моим богатырским аппетитом второй обед мне не осилить. Так чего вы желаете, что вам принести?

– А… а вы что, принимаете здесь заказы, да? – девушка забавно оглядывается по сторонам, будто я, словно волшебник, пообещал накрыть перед ней скатерть-самобранку.

– Только у красивых девушек, – я с удовольствием делаю акцент на слове «красивых». – Итак, что будете заказывать?

– А мне все равно, что-нибудь на ваш вкус, – улыбается она доверчиво.

Высунув голову в дверь, ведущую в фойе, я кричу Ильичу:

– Швейцарман, ну-ка сгоняй, будь добр, наверх и позови мне Кирилла.

Татьяна, радостная оттого, что пропажа нашлась, присаживается рядом со мной и начинает что-то увлеченно рассказывать про вчерашний вечер, про подругу, а я, слушая ее, приветливо улыбаюсь и периодически поддакиваю. Спустя несколько минут в бар быстрым шагом входит Кирилл – невысокий, симпатичный стройный брюнет с усиками и пробором волос а-ля Гитлер, – он один из лучших официантов в ресторане, а также мой добрый приятель.

Он молча с интересом разглядывает мою гостью, затем переводит взгляд на меня и его лицо принимает вопросительное выражение.

– Один изысканный обед для дамы на твой безукоризненный вкус, – говорю я, хлопнув своей ладонью по его в знак приветствия, и Кирилл, не проронив ни слова, исчезает.

– А знаете что, давайте выпьем чего-нибудь за наше знакомство, какой-нибудь аперитив, – говорю я Татьяне. – Что вы предпочитаете: шампанское, сухое вино, водка?

Подумав секунду, она говорит:

– Ну что ж, давайте выпьем шампанского.

Я раскупорил холодное полусладкое, которое, насколько мне известно, больше всех других сортов нравится женщинам, и налил пузырящуюся жидкость в два высоких узких бокала.

Татьяна поднимает свой бокал и говорит:

– За честных и добрых людей, то есть за вас!

– Тогда следующий тост, – соглашаюсь я, – мы выпьем за наше приятное знакомство.

Мы соприкасаемся бокалами и делаем по глотку.

– А третий, – добавляю я, – за красивых женщин, чтобы они почаще забывали здесь свои сумочки.

В эту минуту в бар вновь входит Кирилл. Поставив огромный круглый разнос на один из столиков, он быстро удаляется, – наверху, в ресторане, по всей видимости, напряженка и запарка.

Татьяна подходит к столу и удивленно разглядывает принесенное: ей это мало напоминает стандартный обед в обычном ресторане, коим наш, по сути дела, является.

Переведя взгляд на меня, Татьяна удивленно качает головой.