– Спасибо, пап, – кратко и тихо ответил он у двери и вышел, все также глядя в смартфон.
Отец тоже закончил свою яичницу, он гренкой собрал оставшийся желток с тарелки, загрузил и пошел за сыном
– Я что, сама остаюсь? – грустным тоном спросил Маша, доедая второе яйцо.
– Так давай быстрее, – ответил отец, – а то опоздаете на занятия, а я на работу.
Она забросила остатки яйца себе в рот, и с набитыми щеками, пытаясь переживать, последовала за отцом на улицу. Ее тарелки так и остались стоять на столе.
Они сели в машину и поехали в школу. На часах было 08:22. Занятия начинались ровно в 9, как и его работа. Он понимал, что уже опоздал, и его ждет очередной штраф, но ничего не поделать. Оставалось лишь торопиться, поэтому он вжал педаль и поехал. К школе они подъехали ровно в половину. Дети быстро выпрыгнули с машины и побежали на занятия, а отец развернулся и рывком полетел на работу. Он сидел в машине и торопился, но мысли его не покидало общение с сыном. Он любил его, но все равно между ними была стена, и как ее преодолеть, он не знал. Он сначала пытался это спихнуть на возраст, но ему уже 17 лет, это уже далеко не переходной возраст, это взрослый человек, и именно поэтому он еще больше хотел с ним сблизиться, ведь кто тебе может стать лучшим другом, как не сын, и он пытался идти на контакт, но тот пока не сильно отвечал взаимностью, хоть отец и понимал, что Себастьян его любит, но доверия у них не было.
Зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Дима. Отец ответил.
– Да, слушаю, Дим.
– Никит, ты вообще где шляешься?
– Еду я, еду, – закричал Никита.
– Я тебя то прикрыл, но не уверен, что это сейчас поможет.
– Что. Все так плохо? – спросил Никита, скривившись.
– Ну, Матвеевич не в духе сегодня.
– Понятно, – кратко ответил Никита. – Спасибо, что прикрыл. Скоро буду.
– Ну, ты поторопись.
– Да, да, я понимаю, – сказал он и отключил телефон. Никита вжал педаль и поехал быстрее. При отсутствии пробок к офису можно было добраться в районе 10-15 минут, и он очень надеялся на это.
…
В школе
Себастьян сидел за первой партой и переписывал с доски задания. Ему было скучно, голову наполняли совсем другие мысли. Переписать – он то переписал, но делать их не мог. Ему более было интересно, как найти какого-то чувака, который бы согласился зарегаться на сайте, чтобы ставки поставить на спорт, поскольку ему нет 18, это его тоже очень бесило. Он понимал, что уже не ребенок, умнее многих, кому и по 20 и даже 25, смышленее, взрослее, оценивал всю ситуацию. Он понимал, что совершеннолетие зависит не от того, сколько тебе лет, а от того, насколько физиологически и психологически ты созрел. Что это очень относительно и индивидуально. Нельзя всех под одну копирку, но ничего не поделаешь, приходится крутиться и наебывать всю систему. В его возрасте были и другие минусы, на которые большинство закрывало тупо глаза. К примеру: можно попасть в аварию, сбив кого-то или мочконуть кого-то и свалить на того, кто был с тобой, кому уже за 18, убедить, что это он заставил сделать, или переспать с какой-то телкой и обвинить в изнасиловании. К сожалению за домогательство или совращение это не сойдет, если уже есть 16, но после неплохого траха, можно и бабла срубить. Именно все эти мысли и говорили о том, то это уже явно не ребенок, и он не понимал, почему все это видят, но тупо закрывают глаза, ведь такие мрази живут, а их все детками нарекают, а эти ,сука, детки понимают это и пользуются.
Преподавательница сидела напротив него и заполняла журнал. Она видела, что Себастьян нихрена не пишет, а лишь тупо тычет в окно, та и похер ей было. Все равно ставить по годовым придется. Она не может ему поставить меньше, чем поставят другие преподы, та и все оценки за прошлые года не дают ей право ставить ему что-то менее высокого балла, но пустой лист она тоже принять не могла.
Прозвенел звонок. Дети еще сидели и дописывали. Себастьян молча встал и положил листок на преподавательский стол.
– Себастьян, это что? – спросила учительница.
– Ольга Евгеньевна, ничего в голову не лезет, – сказал он, опершись о стол
– Себастьян, же не могу принять чистый лист? – сказала она и посмотрела на него укоризненно, приподняв одну из бровей.
– Я понимаю, но я же вам все равно хрень какую-то сдам. Можно я дома напишу и завтра принесу. Пожалуйста, – сказал он после небольшой паузы.
Она вздохнула и выпрямила спину. В этот момент Себастьян обратил внимание на ее выпирающую, упругую грудь, ее лифчик просвечивался сквозь рубашку. Она не была большая. Она была упругая, немного смуглая. Себастьян вздохнул.
– Эй, ты, – сказала Ольга Евгеньевна, толкнув его в плечо, – куда смотришь?
Себастьян покраснел.
– Извините, – ответил смущенно Себастьян
– Ладно, бери, только, чтобы завтра утром, к первому уроку была, – сказала она и мило улыбнулась ему. Ей нравилось, как он смотрел на нее, как он хотел ее. Этот юный, полный сил парень хотел ее. Если бы не занятие в классе, она тут бы же на него напрыгнула, но много людей, и она его учитель.
Себастьян развернулся и пошел прямо с класса. Ученики тоже один за одним стали подносить листы. Себастьян стоял в коридоре, у окна, чувствуя, как его член выпирает и давит ему в штаны, доставляя дискомфорт.
– Сейчас бы Лизу сюда, но она блядь дома вечно торчит,– подумал он. – Отсосала бы мне в туалете.
…
На работе у Никиты
Никита подъехал к офису и, не найдя, где припарковать место, поставил машину напротив других, перекрыв им выезд. Он выскочил из машины, на лобовое стекло бросил свой номер и побежал. На часа было без десяти девять. Уже было понятно, что влетит, поэтому он морально настроился выслушивать упреки и получить выговор, и штраф. Вопрос был в том, когда это будет. Ему хотелось бы поскорее, чтобы это чувство предвкусающего взьеба ушло. Он подошел к лифту, нажал кнопку. Открылась дверь. Мимо него, наклонившись с лифта вышел его босс. Он смотрел что-то в планшете. Никита затаил дыхание, он вздрогнул, его мышцы сократились и напряглись, он почувствовал комок в области горла. Он тихо, не подавая виду, зашел в лифт.
– Пронесло, – сказал он, вздохнув. Никита развернулся, расслабил свои руки. Было чувство, будто камень с души спал. Он нажал кнопку.
– Неа, – ответил его босс, повернувшись. – Штраф, – сказал он и улыбнулся яхидной улыбкой. Дверь лифта закрылась.
Он вздохнул, но ему даже легче стало, пустило, не нужно объясняться уже, что-то говорить. Уже все понятно: штраф. Точка. Все просто.
…
В школе
Никита и дальше стоял у окна. Нашедшее на него возбуждение никак не отпускало. Он смотрел на детей, что играли, пытался занять свои мысли чем-то существенным или просто другим, лишь бы умерить свой стояк до того, как идти на урок. Следующий урок начинался в соседнем кабинете, через 10 минут. Но все его попытки не приносили никаких результатов. В голову возвращались мысли о груди его учительницы. Он пытался трясти головой, но и это не помогало. Оставался один вариант: пойти и подрочить в туалете. Скребя зубами, он повесил свой почти пустой рюкзак, всего-лишь с несколькими тетрадями и ручками, на плечи и направился на второй этаж, в туалет. Он шел быстрым шагом, прикрывая рубашкой стояк и расталкивая людей. Его рюкзак подпрыгивал в такт с его движениям, а тело вспотело от жары в школе.
Он зашел в туалет. Стоял едкий запах отходов и химикатов. Себастьян скривился и зашел в открытую кабинку. До него доносился запах сигарет. Он терпеть не мог его. Сам не курил и также не выносил, когда кто-то рядом это делал. Он сел и прикрыл нос своей рубашкой, в ожидании, когда он уйдет. Прошло пару минут. Прозвучал смыв бачка, хлопнула дверь и послышались легкие шаги, которые все отдалялись и отдалялись. Себастьян оттянул свой воротник от носа, и сделал вдох, но ему в нос ударил резкий запах мочи. Он скривился. Его возбуждение за это время ни капли не уменьшилось, напротив член стоял колом, может это и извращение, но так оно и было. Он расстегнул брюки.
В офисе
Никита сидел за рабочим столом и набирал отчет.
– Здорова, – прозвучал голос за его спиной. Это был Дима. Его друг. В руках он держал две чашки горячего кофе. Одну он поставил на стол, рядом с клавиатурой Никиты, а с другой пил сам. Он похлопал Никиту по спине и сделал глоток кофе, затем издал странный звук похож на выдох только шепотом. Никита кивнул головой, но даже не повернулся. Он был поглощен работой. Пальцы стучали о клавиатуре, а глаза прижмурливо смотрели в монитор. Его спина немного была согнута, а шея вытянута вперед, словно он удав.
Дима сел на свое рабочее место и повернулся к монитору. Они сидели друг к другу спиной и продолжали печатать, делая почти синхронно глоток кофе за глотком. Была сплошная тишина, молчание, лишь звук стука пальцев об клавиатура и вздохи Димы после каждого глотка кофе.
– Ты где был, – не выдержав молчанку, заговорил Дима
– Дома, – кратко ответил Никита
– Ты хоть бы мне спасибо сказал, – ответил Дима, продолжая печатать. – Он здесь бегал искал тебя. Красный весь был. Мне, кстати, тоже из-за тебя попало
– Спасибо, – с тем же тоном ответил Никита