Страшная осень

– Пускай себе едет, – ответила на это Марина и обернулась. – Давайте, наоборот встанем и пропустим его вперёд.

– Не-а, поехали, – взвизгнул Костик. – Он какой-то ненормальный. Специально лица не показывает.

– Ладно, помчались, – скомандовала Соня, и все разом рванули вперёд.

Человек в капюшоне от них не отставал, но и не приближался вплотную.

– Виталик! – заорала Соня, увидев вдалеке пацанов. – Нас подождите!

– Они не слышат, – ответил Костя, обгоняя девчонок. Виталик и Данила тем временем скрылись за поворотом.

Раздался громкий свист, и дети все разом обернулись. На глубокой выбоине велосипед Костика дёрнулся, руль резко крутанулся, и паренёк полетел вперёд носом, хорошенько пробороздив подбородком сухую грунтовую дорогу.

Человек в капюшоне свернул вправо и углубился в гущу леса. Зачем он свистел, было непонятно.

Соня соскочила с велосипеда и вытянула из кармана мобильник. Она набрала номер Виталика.

– Королёв, вы где? А, ну, назад вернулись! Как отдыхать, так вместе, а как домой ехать, так все по отдельности.

Виталик, видимо, что-то ответил.

– Где вы? – крикнула в трубку Соня. – А… ясно… нас тогда подождите. А то тут какой-то чувак за нами увязался. Свистел нам в спину, а затем в лесу скрылся.

2

Машина такси заехала во двор частного дома. Светлана Луцина скрестила руки на рулевом колесе и уронила на них голову. «Господи, как же я вымоталась сегодня», – подумала она. – «Сил нет, даже из-за руля выползти».

В боковое стекло легонько постучали. Она подняла голову и увидела своего отца Петра Николаевича – статного мужчину с густыми волосами с проседью. В свои шестьдесят два года он выглядел максимум на пятьдесят с хвостиком. Сколько себя Светлана помнила, он всегда занимался пчёлами. Возил ульи по цветущим полям и лесным полянам. Может, поэтому так и сохранился, что всю жизнь провел с этими чудесными насекомыми.

Светлана несмотря на то, что недавно ей исполнилось сорок лет, тоже не выглядела на свой возраст, но бессонные ночи, постоянные катания давали о себе знать. Темные круги под глазами и складка у переносицы не добавляли красоты.

Она нехотя отстегнула ремень и вышла из машины.

– Маринка совсем от рук отбилась, – начал отец. – Опять удрала с друзьями, мне не сказалась.

– Бать, куда она денется? – сказала Светлана и прислонилась спиной к машине. – Набегается и придёт.

Петр Николаевич сурово сдвинул брови.

– А когда она набегается? Посуду не помыла, в комнате бардак.

Светлана зевнула и потянулась.

– Придёт и всё сделает. Я с ней поговорю.

– Поговори, – повысил голос отец и скрестил руки на груди. – Она грубить стала. Ей слово, она тебе два. И чтобы её что-то заставить делать, надо сначала ей доказывать, что это нужно сделать.

– Пап, ну может она просто хочет разобраться.

– Разобраться она хочет, – передразнил её отец. – А грубить зачем?

– Я тоже у тебя не подарком росла, – вздохнула Светлана и посмотрела в глаза отцу.

– У меня для этого ремень был завсегда припасен, – хмурясь, ответил отец. – Вот ты и выросла человеком. А она у тебя хамкой растёт. И когда ты спохватишься, уже поздно будет.

– Бать, я тебя выслушала, теперь ты меня послушай, – медленно закипая, заговорила Светлана. – Она растёт без отца. И если она будет тихоней, её каждая собака обидеть сможет. Так что пусть лучше она растёт хамкой, чем задавленной жизнью нюней.

– Ишь ты, как стала рассуждать, – вскинулся отец.

Света отодвинулась от машины.

– Да, так! Вон на Ваньку посмотри. Он у тебя и вежливый и тихий, мыши не обидит. Ты лучше его воспитывай, чтоб мужиком был. А то шестнадцать лет парню, а он тряпка-тряпкой.

Из-за террасы вышел молодой веснушчатый парень и посмотрел на Светлану. Он был нескладен, высокого роста, худой и прыщавый. Его длинные русые волосы были забраны сзади в хвост, что придавало ему больше женственности, чем мужественности. Он тяжело и прерывисто дышал.

– Вот ты, значит, какого обо мне мнения! Значит, я у тебя тряпка?!

Светлана скрестила руки на груди.

– А я всегда говорю, как есть. Ты же безвылазно дома сидишь, ни к чему не стремишься, ничего тебе не надо. Друзей у тебя нет, общаться ты ни с кем не желаешь. Вот, чего ты хочешь добиться в жизни? Ответь матери!

Ванька махнул на нее рукой, развернулся и скрылся за террасой.

Пётр Николаевич укоризненно покачал головой.

– Ну, чего ты напустилась на парня? Ты же занижаешь его самооценку.

– Какую самооценку? – всплеснула руками Светлана. – Он даже ответить мне не смог. Хотя бы нагрубил, наорал, я бы поняла. А он тряпка, я все правильно сказала.

– Ну, нельзя же так. Парень тоже без отца растёт. Ему этого больше не хватает, чем Маринке.

– Всё, батя, достал! – Светлана потянула на себя водительскую дверь и нажала кнопку открывания багажника. – Иди Ваньку воспитывай, пока я тебе тоже не нагрубила. Я с пяти утра на ногах, устала как собака, а тут ты со своими нотациями.

3

Виталик и Данила слезли с велосипедов возле высокого бетонного забора, местами раскрошившегося и тянущегося параллельно лесной дороги. По верху забора витками шла колючая проволока.

Костя, Соня и Марина догнали их через три минуты, они тоже спешились, и повели велосипеды рядом с собой. Сонюшка живо и очень эмоционально рассказала, как они втроём утекали от чувака на велосипеде.

– Интересно, что там, – произнёс Виталик, – за забором.

– Я тоже всегда хотел это узнать, – сказал Данила.

– Там какой-то заброшенный завод, – сообщила Маринка.

– С чего ты взяла? – спросил Виталик.

– Я так думаю. Смотри, какой забор страшный. Никому до него дела нет.