Белые и синие

– Вы сказали, что я буду присутствовать при вашей казни.

– Да, вот именно; я попрошу передать брату какую-нибудь вещь, которая мне принадлежала, скажем, мою шапку, это обычное дело; впрочем, вы и сами понимаете, что подобный предмет не вызовет подозрений.

– Не вызовет.

– Как только прикажут открыть огонь, я отшвырну ее в сторону; не слишком спешите подбирать ее, а не то могут что-нибудь заподозрить; только когда я буду мертв…

– О! – воскликнул Шарль, дрожа всем телом.

– У кого-нибудь найдется капелька водки для моего юного земляка? – спросил узник. – Он продрог.

– Подойди сюда, милый мальчик, – сказал капитан и протянул Шарлю свою флягу.

Шарль отхлебнул немного водки, и не потому, что ему было холодно, а чтобы другие не заметили, какие чувства его обуревают.

– Спасибо, капитан, – сказал он.

– Всегда к твоим услугам, мальчуган, всегда к твоим услугам. И тебе глоток, гражданин Сент-Эрмин?

– Благодарю, капитан, – отвечал арестант, – я совсем не пью.

Шарль вернулся к пленнику.

– Только тогда, – продолжал тот, – когда я буду уже мертв, подберите ее, но так, будто придаете ей не больше значения, чем заслуживает подобная вещь, хотя в глубине души вы будете помнить, – не так ли? – что мое последние желание (а желание умирающего священно!), чтобы письмо дошло до брата. Если шапка будет вас обременять, достаньте письмо и бросьте ее в первую попавшую канаву, но самому письму вы не дадите погибнуть, не правда ли?

– Нет.

– Вы его не потеряете?

– Нет, нет, не волнуйтесь.

– И если вы лично вручите его моему брату…

– Да, лично.

– Постарайтесь!.. Ну, тогда вы расскажете ему, как я умер, и он скажет: «У меня был храбрый брат; когда придет мой черед, я умру, как он»; и, если его черед настанет, он умрет, как я!

Они подошли к развилке двух дорог; главная дорога вела в Ауэнхайм, а проселочная дорога поднималась к крепости.

– Гражданин, – сказал капитан, – если, как ты сказал, ты направляешься в штаб гражданина Пишегрю, ступай по этой дороге! Счастливого пути, постарайся стать хорошим солдатом; впрочем, у тебя будет хорошая школа.

Шарль попытался заговорить, но слова застряли у него в горле. Он посмотрел на пленника умоляющим взглядом.

– Капитан, – сказал тот, – могу ли я попросить об одолжении?

– Если это в моей власти.

– Это зависит исключительно от вас.

– Что за одолжение?

– Ну, это, возможно, слабость, но все останется между нами, не так ли? Я хотел бы обнять перед смертью земляка; мы оба – этот юноша и я – уроженцы Юры; наши семьи живут в Безансоне и дружат между собой. Когда-нибудь он вернется в наши края и расскажет о том, как мы случайно встретились, как он был со мной до последнего моего мгновения и как я умер, наконец!

Капитан вопросительно посмотрел на мальчика. Тот плакал.

– Разумеется, – сказал капитан, – если это может доставить удовольствие вам обоим.

– Я не думаю, – засмеялся пленник, – что это доставит большое удовольствие ему, но зато это доставит удовольствие мне.

– Я не возражаю, раз уж вы сами, то есть наиболее заинтересованное лицо, просите об этом…

– Итак, договорились? – спросил осужденный.

– Договорились, – ответил капитан.

Отряд пехотинцев, немного задержавшийся на развилке, продолжил путь по проселочной дороге.

На вершине холма виднелась крепость Ауэнхайм – конечная цель их скорбного пути. Шарль придвинулся к пленнику.

– Видите, – сказал тот, – пока все идет превосходно.

Они поднялись по довольно крутому склону, хотя дорога огибала холм. Их узнали, и они вошли в ворота, перейдя через подъемный мост.

Конвой, арестант и Шарль остались во дворе крепости, в то время как капитан, возглавлявший маленький отряд, с которым мы проделали этот путь, пошел доложить о своем прибытии полковнику, командовавшему крепостью.

Между тем граф де Сент-Эрмин и Шарль уже познакомились друг с другом, и Шарль в свою очередь рассказал графу о себе и своей семье.

Через десять минут капитан вновь появился у ворот.

– Ты готов, гражданин? – спросил он у пленного.

– Когда вам будет угодно, капитан, – отозвался тот.

– Есть ли у тебя какие-нибудь возражения?

– Нет, но я хочу попросить оказать мне несколько милостей.

– Я уже говорил тебе, что ты получишь все, что от меня зависит.

– Спасибо, капитан. Офицер подошел к графу.

– Можно служить под различными флагами, – сказал он, – но всегда оставаться французами; к тому же смельчаки узнают друг друга с первого взгляда. Говори же, чего ты желаешь?

– Прежде всего, пусть с меня снимут эти веревки: из-за них я похож на каторжника.

– Это более чем справедливо, – сказал капитан. – Развяжите заключенного.

Двое солдат приблизились к пленнику, но Шарль первым бросился к графу и освободил его руки от пут.