Газда

Новоиспечённый гинеколог решил открыть бизнес в Хайфе, ориентированный на приезжих туристов. Он думал, что ему шекели на голову будут сыпаться! Как бы ни так. За неделю никто не пришел, даже не постучал в его кабинет. До врача не доходило, что отдыхать в Израиль едут только здоровые, без генетического зоопарка и восемьдесят процентов из них, не знает иврит. Доктор платил налоги своевременно, нареканий на его работу никаких не было, всё же он получил известность, к нему туристки со всего мира, за год, на запись становятся. И соседу Борису в полиции доказали, что он не прав, назвав уважаемого человека сутенёром. Работа у него такая. А то, что он отказал вашей жене в приёме…, вы вывеску читали? Борис недоумённо повёл головой.

– Да, тяжёлый случай!

И полицейский перевёл на иврит, то что висело над кабинетом врача. Боря за двадцать лет жизни в Израиле, успел забыть свой родной язык (как некоторые русские, в Одессе).

– Блин, за работой, совсем про жену забыл. Может она опять девственницей стала.

В Израиле нет ничего невозможного, были бы только деньги. Но на всякий случай, Боря, при жене соседа оскорблять перестал, эта дура его слова восприняла неправильно, как рекламу в магазине.

Хайфа способна преподнести много сюрпризов, в этом полурусском городе, почти нет указателей и всё так запутано. Одна надежда на метро, только здесь метро не такое, как в Москве или Киеве. Оно может тебя занести совсем не по назначению. Истинным русским – метро вообще противопоказано, это не карусель, и если вы слышите «Кирять», это совсем не то, что вы подумали. Это название станции, и таких станций множество, и если «кирять» на каждой из них, то можно не доехать, и не проснуться на одном из одесских кладбищ. А ещё в Хайфе недолюбливают русских за то, что они такие разные, но родились, наверное, от одной обезьяны.

– Русские, очень, не воспитаны, любят задавать вопросы совсем не знакомым прохожим и им никак не объяснишь, что это у нас не принято. Есть полицейские, специальные службы, их берут на работу с условием овладения любым иностранным языком, и когда ты слышишь:

– Как пройти на…, ты уже понимаешь, что попал.

Берёшь себя в руки и стараешься помочь неприятному товарищу на чистейшем иврите…, русский очень внимательно слушает, кивает головой. Ты рад, что этот урод, хоть что-нибудь понял. Но он задаёт контр – вопрос:

– А, в пятак?

Таким образом они стимулируют коренных евреев, с африканскими корнями, к изучению русского языка. Потому, что, когда в полиции пытаешься объяснить, как выглядит этот мерзкий тип, и даже находишь его на фотографии, то он оказывается министром культуры одного из вассальных России, государств, который приезжал с женой, детьми и парой соседей, в деловую командировку, и улетел из Израиля две недели назад. Тебе выписывают штраф за подстрекательство к международному скандалу, и ты уходишь с разбитым носом, но счастливым, что легко отделался. Так мне никто не объяснил, что выражает это словосочетание:

– А, в пятак?

И за что меня ударил русский?

Я слушал излияния еврея, нашедшего родственные уши, и как истинный иудей ортодокс, кивал головой, выражая сочувствие, он даже не догадывался, что стараниями моей бабушки, я не только не знал ни одного из еврейских языков, но даже забыл все одесские приколы, на которых вырос. Мой компьютерный мозг, с опозданием в пару часов, выдал перевод слов собеседника, который. давним–давно забыл о моём существовании.

Мне уже надоело изучать районы Хайфы, здесь, как в Одессе – всё очень просто, если тебя пытаются ограбить, это свои, В Хайфе на каждые десять отдыхающих приходится один полицейский, на всех перекрёстках камеры, но, когда нужно, нет никого. Все ушли на фронт. Самое последнее дело, обращаться в Израиле к полицейским, они сначала достают дубинку, потом думают.

– Наверное он прав?

– Кто прав? – вмешался мой жилец по номеру. Мне из-за капризов этой молодой невесты, пришлось всё же, поменять гостиницу.

– Сосед мой прав. Он посоветовал мне побывать в Хайфе и сказал, что я прожил не зря.

Старый араб вышел из номера, а через несколько минут залетела бригада медиков и упаковала меня в смирительную рубашку. Я не стал применять сверх способности, с завидным терпением сдал все анализы и прошёл все тексты. Главный врач извинялся о причиненных мне неудобствах: поступил анонимный звонок от неизвестного доброжелателя, в котором, с неприкрытым арабским акцентом, очень взволнованно, на уровне истерики, говорилось о сумасшедшем, разговаривающим с самим собой и прощающимся с жизнью. Звонок был короткий, а сумасшедший – чистокровный араб. Для меня, в некотором смысле это был комплимент, мне не приходилось оттачивать свой арабский вживую.

Интуиция и здесь меня не подвела, я не успел ещё купить билет в Одессу. А в гостинице мой счёт прерывался только завтра. Я полностью доверился благосклонности судьбы и, наконец, расслабился. Был последний мой день пребывания в Хайфе, и, вообще, в Израиле. Я, плюнул на все суеверия и сплетни, решил пройтись по местному «Привозу», чтобы купить себе что –то одесское, как сувенир – в память, что я побывал в Израиле. Мне откровенно понравилось, прикольно так, здесь, даже не зная иврита – ты еврей, русский – но еврей. Я настолько уверовал в то, что меня невозможно надуть, и я отношусь, к избранной богом нации, что только в последний день понял, что ошибся, и крупно ошибся. Я шёл торговыми рядами, как крейсер, рассекающий волны аферистов, предлагающих от всех видов услуг, до всевозможных земельных паёв и сертификатов на Луне и планетах звёздной системы. Но меня на мякине не проведёшь, мозг сразу отбраковывал их попытки. Мой взгляд тормознулся на девушке, стоящей в стороне, она, тайком из-за старинных очков, с круглыми стёклами, любовалась моей фигурой. Мозг среагировал мгновенно, было такое ощущение, что находишься под оптическим прицелом. Я не знаю, почему, я проигнорировал сигнал опасности. Ведь был сигнал. Вместо того, чтобы улетучиться и незаметно скрыться, я подошел к этому «синему чулку», лет девятнадцать, и поинтересовался, что может быть, очаровательная незнакомка желает что-нибудь продать? Девушка покраснела, но я почувствовал, что ей приятно, что я разговариваю с ней. Я поинтересовался ассортиментом товара. Девушка почти ничем не отличалась от прочих аферистов, только торговала более приземлёнными странами и давала гарантию.

– Честное слово, я вам дам попробовать вкус покупки, если не понравится – сделка не состоится, вы только скажите, какие вам земли подобрать.

Я ориентировал её на бывший Союз. Она склонилась над маленьким продолговатым ящиком, из-за которого я принял её за торговку семенами цветов. Стала комментировать:

– Есть Псковская губерния, почти весь Дальний восток.

Пошёл развод. Я интересовался ценой, как будто заинтересовался товаром. Дорого, очень дорого, цена колебалась в пределах миллиардов шекелей.

– Уважаемая! Я таких денег никогда не видел.

Девушка не сдавалась:

– Мы можем оформить кредит через банк, я вам продам любой участок в рассрочку, не обязательно целиком, хотите Магадан или Петрозаводск, вы можете купить только часть Приморского края, я могу вам продать не весь Сахалин, а предположим только Холмск, так даже дешевле будет.

Эта игра мне начинала нравится, я раньше не любил торговаться, всё покупал по предложенной цене. А зря! Это, дьявольски интересный процесс. Мне нравилось общение с этой подругой, она точно – гений аферистов. Я поинтересовался у возбуждённой красавицы, по её торговому темпераменту я понял, что она сама верила в свои фантазии:

– А нет ли у вас что попроще, подешевле что ли?

Она скривилась, и предложила Украину, честно предупредив, что там сейчас идёт война и земли подешевели:

– Как на духу говорю, чистейший чернозём! Через три года вы будете получать прибыль, от сердца отрываю, такой товар!

Я горько усмехнулся:

– И миллионов у меня нет, да и не нужна мне Житомирская область с Херсонской и Киев мне не нужен за пятьсот тысяч, а почему у вас Львов дороже Киева? А что вы от меня всё время прячете под левой рукой?

Я обратил внимание, что девушка постоянно старалась прикрыть левый угол коробки.

– Вот! Я бы купил Крым! Почём он у вас?

У девушки пропало настроение, её плечи опустились, она даже слегка сгорбилась, румянец от азарта на щеках пропал, она сникла и опять стала заикаться:

– Поздно, Крым я первым продала. А здесь…, девушка убрала руку, …, здесь не стабильное, от чего многие покупатели шарахаются: часть Белоруссии, Литвы, заражённые радиацией зоны, и Чернобыль, вернее зона, в которую входит Чернобыль.

Это было как раз то, что мне нужно. Я представил, как показывал соседу сертификат с приобретённым Чернобылем в Хайфе. Я указал девушке на покупку:

– Сколько с меня?

Я мечтал побыстрее закончить с оформлением, чтобы успеть до перерыва в билетной кассе самолётной компании. Девушка не спеша закончила оформление товара, поставив личные росписи и печати, поздравила меня с удачным приобретением, назвав «Властелином зоны».

– Вы теперь газда – хозяин этой зоны!

Это было так романтично, как игра в пираты!

– А, насчёт денег, не беспокойтесь, по условиям правил сделки, вы выиграли бонус: не вы нам должны, а мы.

И она достала из-под прилавка коробку от телевизора, обклеенную скотчем. По её словам, там была валюта, несколько миллионов.

– Осталось испытание нас на честность, я предупреждала вас, что фирма работает прозрачно. Что вы выберете: прошлое, будущее, настоящее вашей зоны?

Я обхватил вместительную коробку двумя руками и бросил наугад

– Прошлое.

***

–Тебя, как за смертью посылать, и это мой лучший зам. Ком. взвода.

Передо мной за столом сидел старшина, расставив свои грабарки. Мы в начале службы имели с ним стычки. Старшина всегда побеждал в рукопашной, а меня уважал за характер, и то что я сейчас сержант – его заслуга.