Уйдём в предрассветный туман

Уйдём в предрассветный туман
Александр Феликсович Каменецкий

Солнечный круг #1
Он сирота, лишённый даже собственного имени, и мир вокруг чрезвычайно суров. Что может простой мальчишка? Только приспосабливаться и выживать. От всяких бед, от опасностей, от криминального окружения он все чаще убегает и прячется в таинственном заброшенном городском районе, в котором странным образом нарушаются пространственные законы. Туда почти невозможно попасть и ещё сложнее выбраться. Лишь там он хоть на короткое время может побыть в одиночестве, не опасаясь постоянных угроз. Но однажды утром, к удивлению мальчишки, он встречает там странного человека. Что принесёт ему эта встреча – удачу или погибель?

Александр Каменецкий

Уйдём в предрассветный туман

Уйдём в предрассветный туман.

Песня «Вечер на рейде»

слова А. Чуркина

– Малыш, ты не мог бы мне помочь?

Голос был спокойный, твёрдый и незнакомый. Казалось, голос принадлежал человеку солидному, уверенному в себе, и в то же время был странно молодым. Малыш со сдерживаемым любопытством и страхом, осторожно выглянул сквозь щель между серыми занозистыми досками рассохшейся стены. Поморгал. Бесшумно шагнув, наклонился, почесал исцарапанное колено и приник к другой щёлке. Молодой человек на улице терпеливо ждал, рассматривая дом (если так можно было назвать это покосившееся строение). Был человек Малышу незнаком, в этом можно было не сомневаться. Увидишь такого – вряд ли забудешь. Зрелище было ещё то! Никогда Малышу не приходилось встречать так странно одетого мужчину. И не только в их районе, где люди одевались не в то, во что хочется, а в то тряпьё, что сумели раздобыть. Но и в центре города, где располагались многоэтажные здания городских контор и центральный полицейский участок, где сновали туда-сюда клерки, стряпчие и всякие важные чинуши, и в южном районе у моря, где жили в своих коттеджах богачи, и даже в портовом районе, где встречались путешественники почти со всего света, таких странных Малышу до сих пор не попадалось. На незнакомце были грубые потёртые светло-синие штаны, ярко-красная тёплая рубаха или, скорее, тонкий свитер. Поверх этого – нараспашку тёмный плащ, длиной до колен, и шляпа на голове. Шляпа, представляете?! И это в самую жару, под бьющими лучами выкатившегося на безоблачное небо летнего солнца. А уж на ногах у незнакомца было нечто совсем непонятное. Ни сапоги, ни ботинки. Вернее, ботинки, но белые, с разноцветными полосками, с толстой подошвой. Какой сапожник стачал этакое непотребство, можно было только гадать.

Впрочем, молодой человек не вызывал особых опасений, даже, пожалуй, выглядел располагающе, но кто же верит первому впечатлению. Малыш разглядывал чужака, не спеша отзываться, и не решив ещё: выйти поговорить или сбежать через окно в противоположной стене.

– Малыш, ты не мог бы мне помочь? – незнакомец в шляпе, спокойно и не меняя интонации, повторил вопрос. И добавил: – Выходи, не бойся.

«Откуда он знает, как меня зовут? – подумал Малыш. – Да и вообще знает, что я здесь? Видеть меня он не может. Или может? – Малыш отпрянул от щёлки, постоял в сомнении и приник к ней опять. – Меня кто-то сдал?! Нет, невозможно. Никто не знает, где я прячусь!»

Малыш поморщился, лихорадочно соображая, как поступить. Чужак на улице своим появлением напугал и привёл в замешательство: «Откуда ж ты взялся?! Чего тебе нужно-то от меня?!»

Малыш оглянулся на оконный проем с остатками выломанной в давние времена рамы – никого, только заросший репейником пустырь. Путь свободен. Ещё не поздно тихонько сбежать. Но жалко укрытия, здесь всегда было тихо и безопасно. Наконец, он решился.

– Чего ты хочешь? – крикнул Малыш, вернувшись к наблюдению за чужаком, стараясь сделать свой голос грубее и унять невольную дрожь.

– Выходи. Не бойся. Мне нужна небольшая помощь, – чужак вдруг улыбнулся, вспомнив о чём-то, и радостно добавил, – я могу заплатить.

Малыш поколебался ещё немного, оглядывая через щель узкий пыльный переулок – похоже, чужак был в самом деле один. Затем Малыш откинул крючок, цепляющийся за ржавый гвоздь (и зачем закрывался, если окон нет) и, открыв тонко скрипнувшую дверь, встал на пороге. Чужак не сделал ни одного движения, стоял и внимательно рассматривал Малыша, не торопясь начинать разговор. Потом кивнул каким-то своим мыслям и сказал:

– Привет, малыш.

Малыш промолчал, и незнакомец, поняв, что ответа не дождётся, заторопился:

– Я тут слегка заблудился, ты мог бы мне рассказать, как пройти в… – он запнулся, пощёлкал пальцами и сунул руку в карман плаща. Малыш был настороже, он резко отскочил в сторону, скрываясь за стеной.

– Нет, нет, не бойся! – Чужак вытянул свободную руку успокаивающим жестом с открытой ладонью в сторону Малыша.

Малыш выглянул одним глазом из-за косяка двери и увидел, как чужак медленно-медленно вытащил вторую руку из кармана и поднял обе ладони перед собой, показывая, что ничего опасного в них нет. В правой руке между двумя пальцами он зажал клочок желтоватой бумаги. Малыш вышел и опять остановился в дверном проёме, не переступая низкий, истёртый в середине порог. Чужак также медленно развернул бумажку:

– Да, вот, Чернецкий тупик, – прочитал он и повторил, глядя на Малыша, – Чернецкий тупик. Расскажи, как туда пройти.

– Кто тебе разболтал, что я здесь ночую? – Малыш не сводил серых внимательных глаз с незнакомца и, кажется, даже моргать забыл. Это был важный вопрос.

– В каком смысле? А, вот ты о чём! Да никто не болтал, – человек в шляпе пожал плечами, – я сам тебя заметил, когда утром проходил мимо. Почти случайно. Заглянул в щёлку, вижу – ты спишь, ну я и пошёл дальше, не стал тебя беспокоить. Но тут поблизости вообще никого нет, только ты один. Странное место. А мне бы дорогу узнать, заплутал я у вас, кругами хожу. Когда снова вернулся сюда, решил тебя окликнуть.

– Врёшь! – убеждённо сказал Малыш.

– Ну почему же… – растеряно заморгал чужак, услышав в голосе Малыша полную уверенность. – Да и зачем?

– Врёшь! – повторил мальчишка и кивнул в подтверждение.

– Да с чего ты это взял, малыш? – чужак, похоже, начал терять терпение. Глянул ещё раз на бумажку, которую по-прежнему держал в руке, оглянулся. Солнце поднималось всё выше, освещая узкую пыльную мостовую и пробивающуюся сквозь камни чахлую иссушенную траву.

– А с того! – победно глянул на него Малыш. – Откуда бы ты знал, как меня зовут, а?

Незнакомец ещё поморгал, почесал согнутым пальцем висок, сдвинув шляпу, и не спеша сказал:

– Так я, вроде как, и не знаю, как тебя зовут.

– Врёшь! – ещё раз непоколебимо и уже как-то радостно сказал Малыш. – Сам только что назвал меня Малышом!

– Ну да, назвал. Ну и… – чужак нахмурился, и вдруг расцвёл улыбкой, – постой, так тебя так и зовут – Малыш?! Во дела… – и он хлопнул себя ладонями по бёдрам, отчего полы плаща взметнулись и медленно опали. Вновь посмотрел на зажатую в руке записку и небрежно сунул её в карман. – Я же не то имел в виду… – он сделал шаг навстречу Малышу и тут же, спохватившись, отступил на прежнее место, заметив попытку Малыша удрать, и быстро, но сбивчиво стал объяснять: – Ну… я назвал тебя малышом, потому что ты и есть… ну, малыш. – Он нахмурился, помотал головой, помолчал, глядя на Малыша (тот глядел на чужака с ехидной усмешкой), и продолжил уже спокойней. – Я имел в виду, что ты ещё совсем маленький человек, ребёнок, потому и назвал тебя малышом. Называть тебя – «мальчик», было, как-то не совсем ловко. В моём… гм, в моей стране мальчиков твоего возраста взрослые иногда называют малышами.

– Врёшь, – сказал Малыш уже не так уверенно.

– Ну что ты заладил: «врёшь, врёшь». Я тебя ещё ранним утром, часа три назад заприметил. Ну, наследил ты вокруг своего жилища, малы… гм, Малыш. Нет, ты не бойся, следов немного, неопытный человек вовсе ничего не заметит, ну а я вот… Заглянул к тебе осторожно – ты спал, я и пошёл дальше по своим делам. Только у вас здесь лабиринт какой-то, да не простой, а заколдованный. Шёл вроде куда нужно, а пришёл опять сюда. Пошёл другим путём – и вот я снова здесь. Прямо чудеса какие-то. И всё заброшено, пусто, никого нет, кроме тебя, вот и пришлось тебя беспокоить. Мне нужно-то, чтобы ты подсказал, как дойти до Чернецкого тупика, а то я что-то в тупике. – Чужак невесело усмехнулся. – А может, ты не слишком занят и можешь меня проводить?

Чужак замолчал и терпеливо ждал ответа от Малыша. А тот вдруг вспомнил, что этим утром он и в самом деле проспал необычно долго. И снился ему странный сон. Он не спеша взбирался на холм, заросший высокой густой травой, усыпанной прозрачными шарами одуванчиков, высокими зонтиками пижмы и белыми метёлками донника. Солнце над головой не жгло, а ласково грело. Привеченные солнцем, стрекотали кузнечики, жужжали пчелы, но их «голоса» перекрывала незнакомая мелодия. Как будто кто-то невдалеке пел неспешную, печальную, но светлую песню. Слов Малыш не разобрал, а мелодия без слов не запомнилась, и только непривычная печаль этой песни засела и царапала его изнутри. И ожидание. Ожидание, что вот-вот что-то случится, но не тревожное, а необычно-радостное, словно радуга после грозы. Хороший был сон, и от воспоминаний о нём внутри у Малыша странно защекотало. Может, даже слишком хороший, но Малыш решил – это добрый знак.

– Нет, здесь никакого Чёртецкого тупика. – Малыш выказал напускную суровость, он уже не боялся чужака. Опасался – да, но бояться перестал. Мальчишка сел прямо на пороге скрестив ноги и выставив вперёд тощие, грязные коленки. – И я совсем не маленький, меня просто так зовут.

– Ну, конечно. Теперь и я вижу, что ошибся, – неуверенно сказал чужак, разглядывая худенького мальчика лет едва ли десяти. Тот был босиком, в темных потрёпанных штанах до колен, в грязной серой майке, с несколькими дырками, и сам он был какой-то пыльно-серый: и волосы, и руки, и ноги, и даже чумазое загорелое лицо. И только серые глаза не были пыльными, а наоборот, сверкали как вода под полуденным солнцем. Чужак оглянулся, оглядел сплошной ряд заброшенных, с облезшими фасадами, домов в поисках куда бы сесть, не нашёл и со вздохом остался стоять. – А тупик… – он снова вытащил из кармана бумажку, – вот у меня записано точно – Чернецкий тупик. – Он поднял глаза, но мальчик отрицательно покачал головой. – Может быть, Ивовый переулок или Синяя улица?

– Есть такая улица, – очень серьёзно кивнул Малыш, а чужак обрадовано заулыбался. – Я был там два раза. Только это в южном районе, там, у моря. Чего ты здесь-то искал?

– Далеко, да? – смутился чужак. – Ну, я тут впервые. Так ты можешь меня проводить?

– Нет.

– Ты же сказал, что знаешь дорогу.

– Дорогу знаю.

– Послушай, Малыш, – незнакомец начал сердиться, но опомнился и продолжил очень мягко, – мне очень нужно попасть в этот Чёрте… э… гм… Чернецкий тупик. А ты можешь меня туда проводить.

– Нет.

– Малыш, ведь здесь никого больше нет. Да и что-то мне подсказывает, что наша встреча не совсем случайна, и никто другой мне помочь не сможет. – И вдруг вспомнил: – Я тебе заплачу.

Мальчишка недовольно разглядывал чужака с полминуты, потом снизошёл до объяснений:

– Без меня тебе и отсюда сложно выбраться, а уж наш район ты наверняка вовсе не пройдёшь. Прибьют где-нибудь и ограбят, ты какой-то неприспособленный. – Серьёзно, как будто взрослый малышу, растолковывал мальчик. – Дорогу я знаю, но мне в южный район, тот, что у моря, мне туда нельзя. Да и в нашем районе я тебя не ото всех смогу уберечь. Тебе бы с кем-нибудь посолиднее договориться, да только это не для тебя. Уж больно ты странный и порекомендовать тебя никто не может, ведь так? Так! – уверенно кивнул Малыш. – Ты одиночка. Никто не будет с тобой связываться и помогать тебе. А самому тебе здесь не выжить. Я, так и быть, могу вывести тебя из города. Тут недалеко. Обойдёшь кругом, доберёшься до порта, а там сядешь на свой корабль и отправишься, откуда прибыл.