Я – робот

– Да, я-то тут причём? – возмутился Романов, но встал.

– Класс не запер. Кто-то должен будет отвечать за разбитое оборудование, за испорченный пол.

Все и Дэн привстали со своих мест, вытянули шеи силясь рассмотреть пол перед кафедрой – там, куда пролилась кислота, краска облезла уродливой кляксой. Дэн мысленно застонал.

– Я запер, – в отчаянье пролепетал Романов.

– Чудес не бывает. Если запер, значит, кого-то пустил и теперь покрываешь. Или сам всё это устроил и боишься признаться. Ну? Тебе есть что сказать?

Романов только головой помотал.

– Если ты сам не хочешь всё рассказать, значит, на завтра пригласи в школу маму, пусть она тебе поможет.

Романов опустил голову. Дэну стало не по себе. Славик Романов был тихим, спокойным мальчишкой, даже каким-то беззащитным. А родители у него были строгие, и это всем было известно. Виноват был Славик или не виноват, а дома ему попадёт. Дэн совсем было, уже собрался встать, и признаться… но не встал. И если уж честно себе сознаться, (а себя, зачем обманывать?), не встал потому, что испугался. Буквально прирос к стулу. Ещё бы! Встать перед всем классом, и заявить, что это ты всё разбил. Бррр! Дэн даже плечами передёрнул, словно от озноба.

А химичка решила – разговор окончен, посадила Романова на место и занялась уроком. Иногда даже нормальные учителя бывают невыносимы. Теперь момент для признания точно упущен. Дэн совсем загрустил – Славика ему было жалко, и свою вину он чувствовал, и стыдно ему было, что струсил, не признался, и горько, что ему так не везёт. Тут соседка, Валька Трошина, пихнула его локтем в бок. Дэн вздрогнул.

– Воробьёв! О чём задумался? Иди к доске, – Елена Владимировна недовольно смотрела на Дэна.

Дэн поплёлся к доске. Тему он знал, но сосредоточиться на химических формулах так и не смог – отвечал невпопад, запинался и получил двойку. Никогда раньше у него не было двоек по химии. Что за день сегодня такой?! Теперь повиниться перед химичкой стало почти невозможным. Оставшиеся уроки Дэн не учился, а мучился. Нет, двойка по химии его волновала не особо – его мучила совесть. А это куда хуже.

После окончания занятий, когда Дэн засовывал в сумку учебник, к нему подошёл Славка Романов. Дэн напрягся. Неужели он знает? Может Дэна кто-нибудь видел?

– Дэн, ты не мог бы за меня отдежурить, сегодня? А я за тебя потом подежурю.

– Ну…

– Иванова болеет, а я сегодня никак не могу, если я смоюсь, то…

– Да ладно. Иди, конечно, – Дэн делал вид, что соглашается неохотно – кому ж охота дежурить вне очереди, но на самом деле был рад хоть чем-то помочь. Загладить вину.

– Спасибо, – Славик заторопился.

– Славик, – окликнул его Дэн.

– А? Чего? – Романов замер уже в дверях класса.

– Да нет. Ничего, иди, – смутился Дэн.

Дэн остался в классе один. Быстро поставил перевёрнутые стулья на парты, стёр с доски, полил цветы. Сходил с ведром в туалет набрал тёплой воды. В углу за шкафом взял швабру и тряпку, быстро протёр пол в классе. Оценил – вроде чисто. Нельзя подвести Славика ещё и в этом – классная наверняка явится на беседу с родителями. Всё выскажет. Надо было хоть Славке признаться, нельзя же вот так всё на товарища свалить и жить спокойно. Завтра с утра следует всё рассказать. Дэн вылил из ведра грязную воду, ещё раз проверил: окна закрыты, свет погашен. Запер дверь класса, подёргал – нормально, действительно заперто, отнёс ключ в учительскую и побежал домой.

Теплее, чем утром не стало. Разве что солнышко вышло, слепило, сверкая яркими искрами на снегу. Дэн торопился, по сторонам почти не смотрел, спешил домой – и холодно, и есть уже хочется, обед-то пропустил. Уже почти у самого дома на другой стороне дороги увидел Славку Романова. Тот шёл, опустив голову, не глядя по сторонам.

– Славка, – крикнул Дэн, но тот не услышал, не обернулся.

В это время перед Дэном остановился автобус – перекрыл весь обзор. Двери автобуса открылись оттуда стали выходить люди, сосредоточенно глядя под ноги. Дэн протиснулся через толпу и обогнул автобус сзади, Славик уже ушёл довольно далеко. Дэн бросился догонять, и только выбежав на середину дороги, вспомнил, что не посмотрел по сторонам. Дэн попытался притормозить, но снег на дороге был скользкий, плотно укатанный – ноги скользили. Дэн успел повернуть голову вправо и заметить приближающееся жёлтое такси, вцепившегося в руль водителя. «Только так и мог закончиться этот сумасшедший день», – промелькнула у Дэна мысль, потом скрип тормозов, удар и темнота.

Глава 2. 

Говорят, что в критических ситуациях перед глазами проходит вся жизнь. И жизнь вроде не длинная четырнадцать лет всего, но ничего подобного Дэн не заметил. Просто наступила темнота и всё. Теперь Дэн очнулся и чувствовал себя странно. Странно, что ничего не болит. Нет, не так. Голова болит. Значит, голове больше всего и досталось. Дэн открыл глаза, над ним был деревянный потолок, половина которого была наклонной, и в этой наклонной части имелось окно. «Странно, где это я? На больницу непохоже», – голова болела в висках стучало, но мысли были ясные, Дэн помнил всё до последнего мгновения. Он поднялся, сел на кровати и огляделся – небольшая комната, похожа на детскую. Много игрушек, кровать, тумбочка, стенной шкаф, на полу ковёр с Винни Пухом. Дэн встал, покачнулся, схватился рукой за спинку кровати – голова закружилась. Всё вокруг выглядело не только незнакомо, но и непривычно, словно у него зрение помутилось. Дэн потёр лицо, уставился на свою руку, потом на другую. Оглядел себя и сел на кровать – похоже он стукнулся головой куда сильнее, чем подумал сначала. Руки-ноги были целы, ничего кроме головы не болело, но всё-всё было чужое.

Дэн поднялся с кровати, постоял, успокаивая головокружение, и осторожно открыл дверь из комнаты, высунул голову, оглядел коридор и лестницу вниз. Вышел, стараясь не топать, и стал спускаться по лестнице, держась за красивые, блестящие лаком резные перила. Деревянные ступени тихо поскрипывали под ногами. Внизу оказался довольно большой холл с окнами во всю стену и за окнами зеленели берёзы. Дэн замер. На улице лето?! Он что был без сознания полгода? Не удивительно, что собственные руки и ноги покажутся незнакомыми. Вот только где же он находится?

Дэн спустился в холл. Справа аккуратный диванчик и журнальный столик, почему-то абсолютно пустой. Слева за углом холл переходил в кухню: стол, плита, мойка, холодильник – всё почти как обычно, но совершенно незнакомо. Из холла кроме входной, вели две двери в разные стороны, но не они привлекли внимание Дэна. Возле входной двери висело большое, в полный рост зеркало. Дэн приблизился к нему и с минуту стоял, замерев на месте. Потом потрогал зеркало, постучал в него костяшками пальцев, даже заглянул за него, помахал руками, закрыл и открыл глаза. Из зеркала на Дэна смотрел абсолютно незнакомый мальчишка.

Мальчишка был самый обыкновенный – возраста примерно такого же, как и Дэн, ростом, пожалуй, чуть поменьше и комплекцией потоньше. Но на Дэна он был совершенно непохож.

– Это сон, – сказал Дэн вслух, и ущипнул себя за ногу – было больно, но проснуться не получилось. – А может я умер?

Но ни на рай, ни на ад это место никак не походило, впрочем, кто же знает, как они выглядят. Решив оставить эту загадку до поры, не то больная голова лопнет от мыслей, Дэн побрёл осматривать дом, вдруг отыщется разгадка всей этой нелепости. Дом оказался огромным, по мнению Дэна, всю жизнь прожившего в двухкомнатной квартире. Имелось два этажа с несколькими комнатами. На каждом этаже был туалет и душевая кабинка, а на первом этаже ещё и роскошная ванна с невиданными приспособлениями. В одной комнате явно обитала женщина. Дэн обнаружил в шкафу женскую одежду и сразу закрыл шкаф – постеснялся. Другая комната принадлежала мужчине, там Дэн тоже не стал задерживаться. «И детская на втором этаже, где я проснулся, – вспомнил Дэн, – нормальная семья. Только я тут причём?». Нашёлся ещё и кабинет – стол с компьютером, бумаги и ручки, книги в шкафу.

Дэн ничего трогать не стал, вернулся обратно в холл. В этот момент наружная дверь отворилась, и в дом вошли мужчина и женщина. Оба были одеты по-летнему – в шортах и майках, в лёгких сандалиях. Мужчина держал в руках объёмистый пакет. Дэн замер на нижней ступеньке лестницы.

– Доброе утро, Виталик, – сказал мужчина, и унёс свой пакет в сторону кухни.

– Привет, сынок, – улыбнулась женщина.

– Здрасьте, – неуверенно пробормотал Дэн.

– Что за «здрасьте»? – выглянул из кухни мужчина. – Скажи: «Доброе утро», и поцелуй маму. – Мужчина опять скрылся за углом, там зашумела вода.

– Доброе утро, – послушно сказал Дэн, – а вы, простите, кто?

Улыбка медленно исчезла с лица женщины, а мужчина вышел из кухни, вытирая руки полотенцем. Они внимательно смотрели на Дэна, не говоря ни слова. Дэн тоже молчал. А что тут скажешь?

– Виталий, диагностика, – сказал мужчина.

– Чего? Я не понял, простите.

– Вань, что это? – беспокойно спросила женщина.

– Не беспокойся, дорогая, какой-нибудь сбой. Сейчас я всё проверю. Думаю, ничего страшного.

– Иди за мной, – мужчина прошёл мимо Дэна и стал подниматься по лестнице.

Дэн остался на месте, ему вдруг стало страшно, он бросился бы бежать, но не мог сделать ни шагу – ноги не слушались. Мужчина, поднявшись почти до самого верха, вдруг обнаружил, что мальчик за ним не идёт. Он обернулся, нахмурился.

– Иди за мной, это приказ.

– З-зачем? – Дэн ещё больше испугался, попятился и чуть не упал со ступеньки, вовремя ухватившись руками за перила.

– Кажется, всё не так просто, – пробормотал мужчина, и громко произнёс, – икс, один, девять, шесть, оу, кью, девять, дельта. Следуй за мной.

Дэн, заворожено глядя на мужчину, сделал ещё один несмелый шаг назад, и чуть не столкнулся с женщиной, неслышно подошедшей сзади. Он проворно отскочил в сторону, решая куда бежать. Дверь наружу была закрыта, и Дэн стал боком продвигаться к ней, не сводя глаз с незнакомцев.

– Ваня, что с ним?

– Я не знаю. Он не отозвался на код – это просто невозможно. Так не бывает.