Принцесса на курьих ножках, а впрочем, о делах земных, неземных и иноземных. Разноцветные истории

А Земля-мать и Отец Небесный о них безпрестанно пекутся-заботятся, и дай-то Бог и нам всем того же.

2018—20

Дон Жуан

Однажды утром, а может даже и вечером, вскочил дон Жуан на своего коня… (или может все-таки конь вскочил на него?) Нет это было, кажется, в другой раз и совсем в другой истории, а вэтот раз все было по другому. Вообщем дон Жуан просто вскочил на коня и отправился к доне Анне.

Дона Анна жила в маленьком домике за горой, стоило только въехать на гору и спуститься и ты уже в гостях. Но когда дон Жуан въехал на гору, конь увидав молоденькую кобылку, тут же и скинул дона в близлежащую лужу, а сам завел беседу с юной конской девицей. Лужа к счастью давно высохла, так что дон Жуан не промок, но зато получил 8 шишек на лбу и потому отправился к доктору Санградо.

Доктор Санградо дал ему касторки для очищения внутренностей, сделал ему «ощуп костёв», проверив все ли на своем месте и нет ли какой недостачи или избытку, и обмотав напоследок пациенту голову мокрым полотенцем, отчего дон Жуан стал походить на настоящего мавра, прописал постельный режим. После всех этих процедур дон Жуан отправился, наконец, восвояси.

А местные жители подумали, что он и есть самый настоящий мавр и стали его поскорей преследовать и изгонять.

«Ребята, да я же свой, местный! Я же известный всему миру дон Жуан!» – отпирается дон Жуан. А те ему в ответ: «Ври больше, дон Жуанов в тюрбанах не бывает!» – и наштамповали ему синяков по всей фигуре. И если б он не убежал, то наверно бы и вовсе укокошили до смерти.

Дон Жуан после всего этого решил несколько уединиться и подумать, как же ему дальше жить-существовать. Сел он под развесистым деревом, не то смоквой или клюквой, думал, думал, думал да и заснул.

А во сне он снова сел на коня и отправился к доне Анне. Но конь опять увидал молоденькую кобылку и скинул дон Жуана в лужу.

От падения дон Жуан проснулся и увидел невдалеке своего коня завтракавшего свежей травой и цветами. Тогда он поспешно вскочил на коня и помчался поскорей к доне Анне.

Но конь видно объелся травой и его стало тошнить и дона Жуана ото всех его приключений тоже стало тошнить и взаправду сказать такое, конечно, редко бывает, но как видно не без того, что все же иной раз бывает. Ну, а как им тошнотворное занятие это понаскучило, то и отправились они мелкой рысцой дальше.

Но тут конь снова увидав кобылку, скинул с хребта дона Жуана в лужу и громким ржаньем стал объясняться ей – кобылке надо думать, а не луже, в вечной конской любви.

Дон Жуан получил 8 шишек на затылке, так что получилась целая корона из 16 шишек, и снова пошел к доктору Санградо.

Доктор дал ему снова касторки, сделал «ощуп костёв», забинтовал голову мокрым полотенцем и снова прописал постельный режим.

Дон Жуан отправился домой, но по пути решил задуматься, как ему дальше жить, сел под деревом, подумал, подумал про всякое да и опять заснул.

Во сне он снова решил посетить дону Анну, сел на коня, но сперва завязал коню глаза полотенцем, чтоб тот вдруг увидав кобылку не сбросил бы снова всадника в лужу.

После такой предосторожности дон Жуан вполне спокойно доехал до домика доны Анны, но там ему сказали, что дона Анна только что отправилась верхом на кобыле к дону Жуану.

Дон Жуан тут совсем было расстроился и проснулся. Но тут он увидел неподалеку своего коня и стал к нему осторожно приближаться. При этом он подумал так: «Если я буду вести себя как мешок, то конь подумает, что я мешок и не станет меня сбрасывать». И он стал всем своим внешним и внутренним видом изображать из себя мешок и при этом неизменно повторять: «Я мешок, я мешок, я мешок…»

А конь подумал: «И чего это он прикидывается мешком? Видать чего-то от меня хочет. Сброшу-ка его пока не поздно, да и все дела! А то после еще хлопот не оберешься. Я не для того родился, чтобы мешки возить. Я ведь не грузчик, а конь!» – и тут же поскорей и сбросил дона Жуана в кусты.

Дон Жуан пролежал в кустах до вечера, все раздумывая, как дальше жить, а когда совсем стемнело влез на дерево, чтоб волки случайно не подумали в темноте, что он баран, а не дон Жуан и перепутав не съели бы ненароком.

Там он подумал глубоко про самое разное да и опять уснул.

Но и во сне дон Жуан снова вскочил на коня и отправился к доне Анне, но по пути встретил доктора Санградо, который ехал куда-то на доне Анне…

Тут, то ли от подувшего вдруг ветра, то ли от возмутительной такой картины, дон Жуан свалился с дерева сломал 4 ребра и проснулся. И снова он отправился к доктору Санградо и доктор дал ему снова касторки, сделал «ощуп костёв», компресс из ромашки и корсет из соломы.

Когда дон Жуан вернулся домой он сильно расслабился, чтоб скорее выздороветь и уснул.

А во сне он вскочил на дону Анну и поехал к коню, но увидел доктора, который на коне скакал к доне Анне.

«Эй, док, – сказал тут дон Жуан, – конь-то ведь мой! Давай поменяемся.»

«А давай!» – сказал доктор Санградо и они поменялись и дон Жуан поехал на коне, а доктор на доне Анне. Но дона Анна была не дура, и тут же ухитрилась сесть доктору на шею. С тем-то они и разъехались.

А когда 4 ребра дона Жуана снова срослись и шишки на лбу и затылке тоже исчезли, дон Жуан вскочил на коня и отправился к доне Эльвире…

2013—20

Дон Педро

Про дона Педро много чего рассказывают, да верно уж больше врут. Что он и зеленый словно огурец, хотя и желтый как банан, но в то же время и красный как помидор, будто он светофор какой. Просто уж сплошные, кажется, чистейшей воды враки.

Понятно, что без вранья сроду нигде и ничего не обходится, но и одного-то чистого вранья тоже ведь быть никак не может. Будь в мире одно только вранье, так ему бы не на что стало и опереться, потому что само-то вранье вечно ведь прикидывается правдой, вранью-то ведь нет никакого уваженья. А не будь правды чем бы вранье тогда стало и прикидываться?

Хотя, что касается дона Педро, то тут враньем вовсе и не пахнет, а все есть самая, что ни на есть чистейшая кристальная хрустальная правда. Правдивей и не бывает. Судите же сами.

Дон Педро всегда носил зелено-огуречного цвета куртку, желто-банановой окраски штаны и красную, совсем как спелый помидор шляпу. Конечно, всякий может этак нарядиться и сказать: «Я дон Педро», но тогда это будет уж просто чистой воды обман, потому что доном Педро никто кроме самого дона Педро быть все же не может. Хотя на свете и существует бесчисленное множество разных донов Педро, но это уже совсем другие доны Педро.

А настоящий дон Педро, о коeм здесь пойдет речь, только и есть – один единственный такой на всем белом свете.

Он к примеру однажды так разбогател, как «Икея», Билл Гейтс или даже Цакерберг, а все другие доны Педры сколько их ни есть на земном шаре совсем не разбогатели, а напротив обеднели. Так уж это заведено, что если одни богатеют, то другие непременно беднеют и скорей уж все на этом свете станут бедными, чем все умудрятся стать богатыми.

Правда поначалу от прочих донов дон Педро мало чем и отличался: детство у него было как у всех, семья и родня как у всех, да и все почти как у всех. И если про все про это обыкновенное рассказывать, то тут верно и всяк скоро задремлет со скуки. Но книги все же для того и сочиняются дабы их читали, а не впадали от одного их вида в спячку; иначе бы медведи давно обзавелись библиотекой.

Хотя с некоторых не столь уж давних пор и считается, что человек не такой уж дальний родственник обезьян, но дон Педро смахивал все же больше на гриб нежели на братьев наших приматов. Конечно, на сходство с груздем или опенком более всего влияла шляпа, которая обычно гнездилась на его голове. Ну, а меньшие братья наши приматы, что-то не додумались покуда и до шляп, да собственно и вообще еще ни до чего не додумались! Да и додумаются ли когда? Им ведь и так все хорошо: ешь, пей да размножайся по известным библейским заветам.

Но и кроме того среди обезьян ведь покуда нет никаких донов, да они и не подозревают, что и вообще какие-то доны существуют. Ну а грибов, как и донов, без шляп просто не бывает. Опять же, как тут ни крути, но доны-то всегда с усами, а обезьяны – нет!

Нет у них усов, как например у доблестных донов! Не растут! Или может кто-нибудь видел усатых обезьян? Сам Дарвин не видел хоть и объездил кругом весь свет. И какие же это тогда будут родственные существа, когда у них нет ни шляп ни усов? Дон Педро, однако, был не гриб, хоть и имел шляпу а испанец. И жил он совсем не в лесу, а в Испании, как и все прочие доны, хотя их и было там, как грибов. Это позже уже стали они обитать в Америках и вообще где попало, а до того жили они себе преспокойно в Испании. У них там были донны и быки для развлечения и всем им было хорошо, хотя быкам и не очень, потому что в них втыкали то шпаги, то вилки.

Тут следует кстати еще раз заметить, что у дона Педро были усы, вещь хотя и обычная и для всех прочих донов, но только это были право самые особенные, необыкновенные и замечательные усы: и не только в испанских королевствах, Европе и на всем земном шаре, но даже, пожалуй, и во всей окружающей вселенной. Ибо были они такой необычайной длины, что могли бы дотянуться и до самой Луны. Так что почти все земные и инопланетные доны, там ведь непременно тоже должны быть какие-нибудь свои инопланетные идальго, ужасно ему завидовали по причине столь славных, редкостных усов.

Откуда взялись эти его усы невозможно, конечно, и сказать, но верно оттуда же откуда берутся и все прочие вещи. Некоторые правда спирали на эволюцию, мол все от нее окаянной происходит. Но тогда бы и у прочих земных жителей появились бы подобного рода украшения, чего, однако, не произошло. И дон Педро, как был так и оставался единственным обладателем невиданных и небывалых доселе в природе усов.

Кстати стоит сказать, что эти самые идальго были вовсе не насекомые, как возможно подумают некоторые, а благородные испанские дворяне. Некоторые и правда были даже очень благородные, а некоторые и так себе. Многие из них из бедности уезжали куда подальше, например, в Америку и дон Педро тоже однажды уехал туда вместе с усами. Правда тогда никто еще не знал, что это Америка, но все равно уезжали. Некоторые думали, что это Азия, то есть Китай, а некоторые и ничего не думали, а просто мотались туда сюда, как птицы в поисках более легкого пропитания.

Но тут, пожалуй, и самое время и место заметить, что дон Педро обладал одной особенностью, хотя всяких особенностей-то у него и было хоть отбавляй, он и состоял-то кажется из одних только этих самых особенностей, но только это была самая особенная особенность. Прежде чем он где либо появлялся, неважно где во дворце, в лесу или в поле, словом в любом открытом или закрытом пространстве, сперва появлялись его усы, а уж после, четверть другую часа спустя – уже и сам дон Педро. И точно подобным же образом появился он и в Америке, сначала как обычно появились его замечательные усы, а вслед за ними, соблюдая известную временную паузу, и сам дон Педро.

В Америке, которая тогда еще и не подозревала, что она Америка, жили индейцы, которые тоже еще совсем не ведали, что они индейцы. Они и вообще еще мало чего ведали, а просто жили да радовались, как кактусы, пальмы, муравьи, бабочки или иные какие счастливые растения или существа. Они не умели еще ни обманывать ближнего, ни наживаться и вообще не понимали зачем нужны богатства и цивилизация. И хотя они и радовались, но, однако, давно уже ожидали, что к ним кто-то должен явиться. Ведь и сами они, то есть их давние предки, когда-то явились в эти места, и потому индейцы считали, что и еще кто-нибудь уж непременно когда-нибудь да явится. Такое уж у них было своеобразное верование. Только вот, что может явиться такая вот вещь как усы они уж никак не ожидали.

Индейцы тут же и решили, что пришел конец света. Но усы как и уши и перчатки, как известно не существуют поодиночке, а только парами и когда индейцы узрели и второй ус, то сказали:

– Ишь ты, аж два конца света пришли! – и попрятались поскорей кто куда.

Дон Педро, если хотите знать, приплыл в Америку на корабле вместе с Колумбом, в октябре 1492 года. Но Колумба все уже и так хорошо знают, поэтому о нем и говорить много не надо. Колумб много плавал, но на сей раз правда и сам уж не ведал куда приплывет, хотя и был убежден, что раз планета наша круглая, то куда ни плыви – все равно когда-нибудь да приплывешь туда откуда отплыл или куда-нибудь в другое место. Колумб, говорят, придумал еще и квадратное яйцо, но вот придумать квадратный круг покуда еще никому не удалось.

Ну, а про дона Педро вообще-то мало чего и известно, хотя он и благодаря своим усам первым оказался в Америке. Но истина и справедливость, кажется, вовсе и не любят находиться на земной поверхности да и сама-то правда здесь в вечном презрении и забвении. А посему весь свет убежден, что первым достиг Америки Колумб, хотя местные жители и увидели сперва не Колумба, а усы дона Педро.