Ненормальные рассказы – 2

– Но если согласишься, то не только поддержишь коллегу по писательскому ремеслу, но ещё сможешь серьёзно изменить течение своей жизни… ну это уже на твоё усмотрение, – загадочно улыбнулся собеседник и ожидающе замолчал.

– Хм… Вы упомянули, что девушка довольно симпатичная. Ну что же, придётся поверить на слово, надеюсь, никакого подвоха эта затея в себе не таит. Я согласен, но как же мне её отыскать? Имя, фамилия, адрес…

– Вот и славно! Я предполагал, что ты не откажешься. Не переживай, ваши линии жизни совсем скоро соприкоснутся, а пока что переведи здесь дух от жары.

«Да уж, вписался не пойми во что… – безмолвно произнёс парень и протёр глаза ладонями, – ну да ладно, может, это всего лишь сон?» – Михаил опустил руки на колени и тут же обнаружил, что в маленьком судёнышке остался совершенно один, всё так же окутанный плотным туманом и неспешно уносимый мирным течением в неопределённое будущее.

Глава 3

Около восьми часов вечера измученная несносной духотой горстка людей спешно высыпала из сочленённого автобуса, который долгожданно остановился на конечной остановке, что располагалась на окраине города в однородном сосновом массиве. Вместе со всеми покинула общественное транспортное средство и двадцативосьмилетняя кареглазая брюнетка, приехавшая на очередное ночное дежурство в Центральную городскую больницу. Девушка присела на деревянную скамейку под прозрачным навесом, достала из сумочки упаковку влажных салфеток и аккуратно протёрла вспотевшее лицо, затем она посмотрела на своё отражение в круглом зеркальце пудреницы, поднялась на ноги и отправилась на территорию больничного комплекса, где работала медсестрой терапевтического отделения.

Прошагав около сотни метров до необходимого корпуса медицинского учреждения, девушка вошла внутрь, улыбчиво поприветствовала косматого охранника и торопливо направилась к служебному лифту, перед которым уже столпились несколько санитарок в тёмно-синих одеяниях и парочка смешных безусых интернов. Поднявшись вскоре на восьмой этаж, она прошла в небольшую комнатку для медсестёр, где сменила своё скромное светлое платье и белые босоножки на медицинский халат и мягкие сабо с задником, после чего вернулась в коридор и пошагала к сестринскому посту, чтобы отметиться в журнале приёма и сдачи дежурств.

– Привет, Машуля! – ласково произнесла светловолосая женщина лет сорока, сидевшая за продолговатым угловым столом. – Как настроение?

– Привет, Сонечка, всё прекрасно! – бодро ответила девушка и раскрыла необходимый журнал. – Забрали дедулю из пятой?

– Уехал, слава Богу! Пускай теперь родственникам докучает своими анекдотами, как немного полегчало, так рот и не закрывался… всё сидит тут у поста на кресле и бла, бла, бла, а нам ведь работать надо, а не байки его слушать.

– Да, весёленький старичок, хоть и ворчливый слегка. Чего ещё нового произошло? – продолжила диалог Маша, расписавшись за принятие смены.

– Привезли тут одного ночью, довольно странный случай…

– И что же там необычного может быть для терапии? – заинтересованно спросила девушка.

– Молодой паренёк тридцати с небольшим. Доставили его на скорой, представляешь, соседей снизу стал заливать, они к нему поднялись, а дверь закрыта, пришлось аварийку вызывать. Те приехали, замок вскрыли, а он лежит на кухне…

– Обморок? – сходу предположила Маша.

– Если бы… кома! Будили его, будили, потом в неотложку и позвонили. Мы сегодня весь день тут с ним носились, даже экстренный консилиум врачи созывали, чтобы диагностировать заболевание.

– Хм… Может, угнетение организма от этой невыносимой жары?

– Не знаю, все анализы и основные показатели в норме, только температура немного понижена и неглубокая рана на затылке, наверное, при падении образовалась. Недавно вернули его в палату, подозревали синдром Кляйне-Левина.

– Синдром спящей красавицы? – поражённо произнесла девушка. – Достаточно редкое неврологическое расстройство: больной спит большую часть суток, а просыпается лишь для того, чтобы поесть и сходить в туалет. Разбудить его при этом чрезвычайно сложно…

– Да он вообще не просыпался ещё, кома это, говорю тебе! На вот, – белокурая женщина протянула Маше историю болезни и участливо спросила: – Ты ведь Надю сменяешь сейчас?

– Ага, – коротко ответила медсестра и стала вчитываться в бумаги.

– Значит, будешь у этого парня дежурить, его во вторую интенсивную определили, сейчас Надежда там с ним возится.

– Михаил Гаврилов? – удивлённо изрекла Маша. – Худенький такой, да? С тёмными всклокоченными волосами и шрамом над правой бровью…

– Ну да… Знакомый твой?

– Нет, но если это тот самый Гаврилов, то он довольно-таки знаменитый писатель… не читала его рассказов?

– Ах, Машуля, мне и своей прозы жизни хватает: муж, дети, работа… – голову ещё разными выдумками забивать. Это тебе, дурёхе ветреной, романтики подавай и мечтаний всяческих. Нашла бы ты уже себе парня путёвого…

– Ладненько, – застенчиво улыбнулась девушка и положила на стол историю болезни, – пойду я уже Надю отпускать.

– Давай, спокойного дежурства нам! Если что понадобится, нажимай сразу экстренную кнопку, я прибегу!

– Спасибо, Соня, увидимся, – мягко произнесла Маша и пошагала по широкому коридору.

Глава 4

Одноместная палата реанимации и интенсивной терапии представляла собой комфортное продолговатое помещение с белыми стенами, зеленоватым полом и отдельной туалетной комнатой. Напротив входной двери находился широкий деревянный стеклопакет с двумя приоткрытыми окнами, перед которыми на три четверти были спущены рулонные шторы бежевого цвета. Прямо под ним стояли обеденный квадратный стол и два бледно-зелёных пластиковых стула. Левее было обустроено место для дежурившей медсестры: небольшой овальный столик с простеньким ноутбуком и радиотелефоном, двухъярусная тумба для всяческих бумаг и серенький офисный стул. Справа же располагалась медицинская кровать с механической регулировкой по высоте, металлический штатив для внутривенных вливаний на колёсиках, выключенный аппарат искусственной вентиляции легких, прикроватная тумбочка с многофункциональным монитором-дефибриллятором, а также обыкновенный двухдверный шкаф, что стоял в довольно удобной боковой нише.

– Привет, Маша! – дружелюбно поприветствовала свою коллегу рыженькая девушка лет тридцати пяти. – Не видала ещё наше чудо?

– Привет! Нет, ещё не видела, но уже просмотрела историю болезни, – чутко ответила новоприбывшая медсестра и подошла к кровати, на которой лежал незаурядный пациент в голубоватом больничном халате и с перевязанной бинтом головой. – Так и спит?

– Да, пока что в себя не приходил.

– А что с диагнозом?

– Доктора временно остановились на коматозном состоянии, вызванном травмой головы, предположительно полученной при падении с высоты собственного роста.

– Стабилен? Как показатели?

– Стабильно тяжёлый. С дыханием и сердцебиением всё в порядке. А вот на свет, окрики и боль не реагирует. На столе лист с назначениями по препаратам, сейчас капаем физраствор и витамины. Подгузник санитарочка ему уже сменила. К монитору парень подключен, так что тебе остаётся только следить за его состоянием, снимать ежечасно показатели и следовать дальнейшим распоряжением врача.

– А кто сегодня дежурит?

– Лебедев…

– А… ну я думаю, что он только утром явится, если ничего экстренного не произойдёт.

– Скорее всего, – согласно произнесла Надежда, – ну ладно, я тебе всё рассказала, побегу уже…

– Завтра снова в день?

– Да, сменю тебя с утра. Давай, счастливо!

– Пока! Хорошего вечера!

Простившись с коллегой, Маша подошла к кровати, достала из кармана халата диагностический медицинский фонарик и проверила глазные яблоки парня, которые так и остались неподвижными. После этого медсестра посмотрела на дисплей монитора, где отображались основные жизненные показатели больного, и безрадостно пошагала к своему рабочему месту за столом. Внеся в необходимый бланк только что зафиксированные цифры, девушка подняла крышку ноутбука и стала с интересом просматривать различные медицинские сайты с информацией о коматозном состоянии. Хотя причины такого беспамятства указывались достаточно разные, в большинстве случаев специалисты сходились во мнении, что предугадать время чудесного пробуждения до сих пор остаётся невозможным. Однако же некоторые из них заявляли, что для пациентов весьма благоприятным фактором выздоровления, как бы это не казалось парадоксальным, является обычное с ними общение. Достоверность данной теории подтверждали и многочисленные больные, которые после своего излечения уверенно сообщали о том, что во время пребывания в коме отчётливо слышали голоса своих родных, находившихся рядом и разговаривавших с ними, и прекрасно понимали смысл сказанного. Они также красочно обрисовывали свои внетелесные переживания, полёты над кроватью и всяческие свечения в конце длинных туннелей…

Проведя около часа за ноутбуком, время от времени устремляя взгляд на равномерно уменьшающееся количество жидкости в баночке на штативе, Маша поднялась на ноги, подошла к пациенту, закрыла шариковый зажим, установленный в системе вливания, и вытащила инъекционную иглу из вены на руке парня. После этого девушка снова проверила глазные яблоки больного, зафиксировала в бланке очередные показатели с монитора и присела на стул у кровати.

– Ну что, будем знакомиться? – произнесла она мягко и со всей серьёзностью, словно на койке лежал собеседник в сознании.

Дружелюбно представившись и рассказав бледному пареньку о том, где он находится, Маша выразила молодому писателю слова восхищения его творчеством, а также сообщила, что тоже увлекается написанием коротких рассказов и небольших повестей.

– Наконец-то! – восторженно воскликнул Михаил сквозь толщу густого тумана, надоедливо качаясь в обветшалой лодочке вне времени и пространства. – Я уж подумал, что застрял здесь навечно! Ну, давайте… пробуждайте меня скорее… – нетерпеливо добавил парень, оставаясь при этом совершенно неуслышанным.