Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны

– У нас есть беспроволочный телеграф, – ответил капитан Васильев. – С его помощью можно разговаривать с человеком, находящимся за сотни верст отсюда. Наши связисты уже подготовили станцию к работе. Вот, ваше величество, смотрите.

Васильев достал из кармана маленькую черную коробочку, нажал на какие-то кнопки и сказал, поднеся эту коробочку к лицу:

– Я Копылов, прием. Соедините меня с капитаном 1-го ранга Кольцовым. Здесь император России Николай Первый. Прием.

Он подождал немного, пока из коробочки не раздалось шуршание, и мужской голос, к огромному изумлению царя, произнес:

– Майор Копылов, здесь капитан 1-го ранга Кольцов. Прием.

– Боже милостивый! – воскликнул удивленный Николай. – Слышно так, словно человек находится в нескольких шагах от меня! Это просто чудо!

– Ваше величество, – Васильев повернулся к царю, – никаких чудес в этом нет. Просто у нас такая вот техника. И она будет теперь служить России.

– Майор, вы меня слышите?! Почему вы не отвечаете? – немного раздраженно повторил мужской голос из коробочки.

– Да, товарищ капитан 1-го ранга, прошу прощения, – ответил Васильев. – Сейчас с вами будет разговаривать император Николай Первый.

Капитан поднес коробочку к лицу самодержца и жестом показал ему, что надо говорить в нее.

Николай вздохнул и неуверенно произнес в коробочку:

– Здравствуйте, господин капитан 1-го ранга…

– Здравия желаю, ваше величество, – прозвучало из коробочки, – мне хотелось бы согласовать с вами план дальнейших совместных действий.

– Как я понял из вашего письма, господин капитан 1-го ранга, – уже смелее сказал в чудо-коробочку Николай, – вы намерены сегодня попытаться уничтожить англо-французский флот у Бомарзунда и деблокировать крепость?

– Именно так, ваше величество, – раздался голос из коробочки. – Сперва мы нанесем удар по флоту противника, уничтожим несколько кораблей и попытаемся принудить оставшиеся спустить флаги. А вот с высадившимися у Бомарзунда сухопутными силами англо-французов придется повозиться. Все же их там как-никак около двенадцати тысяч человек. И командует ими храбрый француз – генерал Барагэ д’Илье, потерявший руку в 1813 году, когда сражался под командованием маршала Мормона. Я сомневаюсь, что он захочет сложить оружие, он будет сопротивляться до конца.

На борту наших кораблей есть десантники, но их слишком мало, чтобы уничтожить и пленить весь англо-французский десант. Было бы неплохо, чтобы в ходе сражения из крепости Бомарзунд была бы сделана вылазка. Удара с двух сторон противник точно не выдержит. Только вот как сообщить генералу Бодиско об этом? И поверит ли он нашим посланцам?

– Я понимаю вас, господин капитан 1-го ранга, – немного подумав, произнес император, – можно, конечно, послать ротмистра Шеншина, которого генерал Бодиско знает лично и не будет сомневаться в том, что приказ совершить вылазку передал именно я. Но как ротмистр доберется до Бомарзунда и передаст пакет с моим приказом? Может быть, вы поможете это сделать?

– Есть такая возможность, ваше величество, – ответил капитан 1-го ранга Кольцов. – На борту одного из наших кораблей находится вертолет – аппарат, способный летать по воздуху. Он сможет долететь, скажем, до Красной Горки. Там на его борт поднимется ротмистр Шеншин с вашим приказом, и вертолет доставит его прямиком в Бомарзунд. Думаю, что завтра утром он уже будет разговаривать с генералом Бодиско.

– Удивительно! – воскликнул император. – Но если такое возможно, то следует поступить подобным образом. Я немедленно напишу приказ генералу Бодиско. А вы, ротмистр, – он повернулся к Шеншину, – собирайтесь в дорогу. Вы станете первым из моих подданных, которые совершат такое удивительное путешествие! Прямо как на ковре-самолете…

– Ваше величество, – капитан 1-го ранга Кольцов продолжил свой разговор с императором по радиостанции, – после разгрома вражеского войска и флота при Бомарзунде мы намерены покончить и со всей объединенной англо-французской эскадрой. Она должна навсегда остаться на Балтике.

Корабли отряда атакуют основные силы противника, стоящие у Свеаборга. При этом неплохо было бы, если бы к нам присоединилась эскадра вице-адмирала Василия Ивановича Румянцева. Я полагаю, что такой опытный и храбрый флотоводец сумеет воспользоваться ситуацией и примет участие в сражении. Кроме того, следует уничтожить дозорные корабли, которые блокируют Кронштадт. В будущем морском сражении смогут поучаствовать корабли Балтийского флота, находящиеся в Ревеле. Мы поможем и им.

– Это было бы просто великолепно! – воскликнул император. – Британцы должны навсегда забыть дорогу в Балтийское море. К тому же, как я полагаю, после разгрома их флота здесь, на подступах к Петербургу, у них отпадет охота нападать на наши причерноморские владения и Крым.

Да и остальные наши недруги, которые сейчас поддерживают наглые притязания британцев и французов, тоже задумаются, стоит ли доводить дело до открытой войны с Российской империей.

Господин капитан 1-го ранга, я желал бы встретиться с вами лично. Понимаю, что у вас сейчас нет ни времени, ни возможности на подобную встречу. Но после деблокирования Бомарзунда вы, как я понял, направитесь в сторону Свеаборга. К тому времени я надеюсь тоже быть там и стану с нетерпением ждать вас, чтобы поздравить со славной победой.

– Ваше величество, – ответил капитан 1-го ранга Кольцов, – пусть у вас в качестве наших представителей остаются майор Копылов и капитан Васильев, которые будут поддерживать постоянную связь с моим отрядом. В свою очередь от них вы станете регулярно получать информацию о положении дел и о наших дальнейших планах.

А насчет нашей с вами возможной встречи – она просто необходима, потому что помимо могучего оружия, о котором никто в мире даже и не подозревает, мы обладаем знаниями о вашем будущем. Наши же люди могут поделиться со своими предками сведениями об изобретениях и открытиях, которые еще не сделаны.

Ваше величество, сторожевой корабль «Бойкий» уже вышел в сторону Гангута. Там он поднимет в воздух вертолет и будет ждать его возвращения. К моменту его появления у Красной Горки ротмистр Шеншин и наши представители должны быть там и обозначить свое присутствие. Вертолет заберет ротмистра и письмо от вас, после чего отправится в обратный путь. Чем быстрее мы установим связь с генералом Бодиско, тем успешней будет его вылазка, и тем меньше прольется русской крови.

– Да, господин капитан 1-го ранга, – ответил император, – я немедленно напишу письмо генералу Бодиско и отправлю к вам ротмистра Шеншина. Желаю вам удачи и надеюсь на благополучное завершение всего, что вы задумали. До свидания!

– До свидания, ваше величество, – прозвучал из черной коробочки голос капитана 1-го ранга Кольцова.

Император с благодарностью кивнул майору Копылову, который все это время держал у лица Николая удивительное изобретение людей из будущего, и задумался. Ему было о чем подумать.

15 (3) августа 1854 года.

Ораниенбаум. Большой дворец

Майор Копылов Иван Викторович

Когда сеанс связи закончился, император какое-то время молчал, погрузившись в свои мысли. Молчание изрядно затянулось, и ротмистр, дабы привести Николая в чувство, тихо прокашлялся. Император вздрогнул, взгляд его стал осмысленным. Он подошел к нам. Лицо его снова приняло жесткое и волевое выражение.

– Так вот вы какие, наши потомки, – произнес Николай, – скорые в мыслях и решительные в делах. Скажите, как быстро этот ваш, как вы его называете, верто… верта…

– Вертолет, – подсказал я.

– Да-да, вертолет, – повторил император, – какое смешное название… Так вот, когда вертолет будет у Красной Горки?

– Думаю, что часа через три-четыре, ваше величество, – ответил я. – Точное время мне позднее сообщат по рации.

– Часа три-четыре, – задумался Николай. – Хорошо, пусть будет так. Тогда есть еще немного времени, чтобы обсудить наши планы. Я сейчас же напишу письмо генералу Бодиско. В нем велю согласовать все его дальнейшие действия с капитаном 1-го ранга Кольцовым. Генерал – старый служака, и мой приказ он выполнит беспрекословно. Я предупрежу его, чтобы он выполнял все указания командующего вашим отрядом как мои собственные. К тому же с вами рядом будет ротмистр Шеншин, который с сего дня становится моим флигель-адъютантом.

– Я знал, Николя, – обратился он к ротмистру, который слегка опешил от такого приятного сюрприза, – что мой крестник не подведет меня. Я рад за тебя. Надеюсь дожить до того времени, когда смогу поздравить тебя генералом.

– Ваше величество, – напомнил я, – необходимо согласовать наши действия не только с гарнизоном Бомарзунда, но и с командующими российской императорской армией и флотом. Кроме того, необходим ваш указ о союзной России эскадре и о том, чтобы все военные и статские чиновники Российской империи оказывали нам всяческое содействие.

– Хорошо, – кивнул император. – Кроме того, я полагаю, что необходимо будет взять ваш отряд на довольствие.

– Да, ваше величество, мы хотели просить вас об этом, – сказал я. – Действительно, мы оказались оторванными от своих баз, и без снабжения нас продовольствием нам придется очень трудно.

Император, спохватившись, приказал принести нам чаю, а ему – бумагу, чернильницу и перо. Подумав немного, он четким, почти каллиграфическим почерком начал писать приказ генералу Бодиско. Закончив свое послание, Николай размашисто подписался, положил перо, посыпал бумагу песком и повернулся к нам.

– Господа, теперь надо решить еще один важный вопрос – как перевезти через Финский залив ваши боевые повозки. Ведь мы направимся в Свеаборг именно на них?

Я кивнул, подтверждая его слова. Николай озабоченно покачал головой.

– Но чтобы отправиться в Гельсингфорс, а оттуда в Свеаборг, надо оказаться на том берегу залива. А мне не хочется, чтобы ваши, как вы их называете, бронетранспортеры видели те, кому их видеть пока совершенно ни к чему. Потому мы должны попасть на дорогу, ведущую в Гельсингфорс, минуя Петербург. Я должен лично быть в Свеаборге, чтобы отдать приказ вице-адмиралу Румянцеву выступить навстречу вражескому флоту. Кстати, никто из вас не бывал в Свеаборге?

– Я там побывал, ваше величество, только в Свеаборгской крепости теперь музей, – улыбнулся я, вспомнив, как подростком ездил к своему дальнему родственнику, чей прадед, брат моего прапрадеда, еще в царские времена обосновался в Хельсинки.

В советско-финскую войну его дед угодил за решетку по подозрению в симпатиях к Советской России и просидел там до сорок четвертого года, когда Финляндия заключила перемирие с СССР.

Его правнук был первым в семье, кто женился на финке, но дети все равно были крещены в православие и гордились своим казачьим происхождением. И первое, куда его дочери меня тогда повезли, была именно Суоменлинна – так в Финляндии теперь называется Свеаборг.