Творец бессмертия, или Исповедь гения

– Боже мой! – ужаснулась Светлана. – Приживёмся ли мы здесь?!

– Но если у вас есть ещё большие деньги, – продолжил Фёдор, – то вы ещё больший идеал! Алчность – это, конечно же, зверская сила! Это и есть неукротимая жажда денег, но я имею в виду только Штаты, ведь, возьмите в качестве примера Великобританию. У них – всё иначе! Там тоже богатство в невероятном почёте, как и всюду при капитализме, но в бриттах снобизм перевешивает богатство. Там классовое общество, его элита, по принципиальным соображениям никогда не перемешивается! Если вы низкого происхождения, или всего-то из другого круга, то никакие деньги не позволят вам подняться хоть на одну ступеньку выше. Никакие! Вас просто будут игнорировать! Вам всюду дадут понять, что с вами не хотят иметь дело. Да! Конечно же, низкие люди будут перед вами заискивать, так же как и в США, потому что те люди надеются, услужив вам, что-то получить для себя, но в Великобритании вам ни с какими капиталами не добиться уважения в высоких кругах! А в США – запросто! Были бы деньги! Потому-то американское общество и считают свободным. Заметьте, совсем не потому, что здесь для всех есть свобода. Смысловая ошибка! Только потому, что здесь деньги вас свободно поднимут на любую высоту. Разумеется, высота зависит от количества у вас денег!

– Да, уж! – выдавил из себя я. – Весьма глубоко… Весьма понятно и поучительно! Спасибо вам за местную науку, мистер Фёдор! Она дорогого стоит! Это сколько же надо здесь пережить, сколько понять и передумать, чтобы прийти к таким заключениям?!

– Вы переоцениваете меня, мистер Гвоздёв! Здесь подобную науку впитывают с молоком матери. Возможно, не каждый способен ее чётко сформулировать, но то, что этой наукой здесь владеет каждый, это точно!

– Но вы противоречите самому себе! – не обидно усмехнулся я. – Вы рассказывали нам, будто никто и ни с кем в США не станет откровенничать…

– Ах, вон вы о чём! – быстро ухватил мою мысль Фёдор. – Это не противоречие! Это, скорее, подтверждение того, что я вам только что рассказал! Я, как и все американцы, понадеялся на ваше особое расположение ко мне в последующем! Только и всего!

Я остолбенел, не зная, что ответить на подобную, прямо-таки разоружающую откровенность. Наконец, нашёлся:

– Нет-нет! Что вы говорите, мистер Фёдор! Вы давно заслужили самое большое наше расположение! Вам для этого больше не надо ничего делать! Мы с женой очень высоко ценим ваше участие в организации нашей жизни!

– Да-да! Уважаемый Фёдор! – подхватила жена, доверительно прикасаясь к его руке. – Мы вам так благодарны, Фёдор! Вы так много для нас сделали и продолжаете делать! Мы без вас – как без рук и без глаз!

– И без мозгов! – призывно засмеялся я.

Меня сразу поддержала Светлана, а потом и Фёдор.

– Благодарю вас! – склонил он голову, давая понять, что всё сказанное им ранее не теряет силу, и он по-прежнему в нашем распоряжении.

– Но ведь у нас нет ни одного американского гроша! – продолжала смеяться Светлана. – А вы говорите, будто всё равно ищете нашего расположения! Мы же в США самые нищие! Мы – изгои! Нам нечем даже за этот обед заплатить!

– Миссис! Вы ещё не на всю глубину ощутили свою силу, которую вам обеспечивает высочайшее покровительство людей, в вас заинтересованных. Эти люди являются вашей охранной грамотой! Пока вы им нужны, вам чёрт не страшен. Эти люди – могучая сила! В них заключается и ваша сила!

Он немного помолчал, видимо, решая, стоит ли продолжать, но решился:

– Она столь велика, что вот этот ресторатор, если бы узнал, кто вы такие, с вас в этом ресторанчике вообще деньги бы не взял! Он использовал бы вас только как рекламу своего отеля, поскольку такая реклама стоит очень дорого! Вам думается, будто этот ресторатор накормил бы вас себе в убыток, но это не так! Он не только бы не обеднел, но даже напротив, еще и привлек бы сюда многих посетителей. Ведь они узнали бы, что здесь обедали даже вы! Не кто там со стороны случайный, а именно Вы! А вы в их представлении не станете ходить по сомнительным ресторанчикам! Значит, вам здесь нравится! А коль так, то, будьте уверены, этот ресторан автоматически понравится очень многим!

– Чудеса, да и только! Как всё просто! – засмеялась Светлана. – И кому только мы нужны, два нищих иностранца!?

– О! Скоро вы, миссис, увидите, как вашего мужа будут всюду узнавать, и заискивать! – пообещал Фёдор. – Однако вы так ничего и не едите, хотя всё давно остыло! – сменил он тему. – И вино по вкусу вам не пришлось, миссис? Впрочем, это меня не удивляет – молодым людям сухие вина обычно кажутся кислыми. А то, что они наиболее чистые, светлые, прозрачные и естественные, люди до поры не понимают. Впрочем, русские в любом возрасте тяготеют к более крепким напиткам. Привычка? Думаю, что война приучила… Так же как курить. Кстати, ваши блюда можно мгновенно подогреть, вы только пожелайте…

– Спасибо, Фёдор! – очень доброжелательно отозвалась Светлана. – В вашем исполнении нам нравится всё!

Я подтвердил это кивком головы.

– Благодарю вас, миссис! – ответил Фёдор с лёгким поклоном в сторону Светланы. – Благодарю вас, сэр! – поклонился он и в мою сторону.

Мы все замолчали, принявшись за мясное в своих тарелках, на наш взгляд, слишком уж дешёвого вида, поскольку они не имели никаких рисунков.

«Говорят, будто в США мясо доступно только богатым людям, – вспомнил я не вслух где-то прочитанное. – Остальные американцы довольствуются курятиной. Причем, едят они только то белое куриное мясо, которое настолько сухое, что я его не могу проглотить и всегда откладываю в сторону. Неужели у всех американцев другое строение горла?» – посмеялся я про себя. – Может, отсюда и их специфическое произношение звуков?»

Жена, вняв рекомендациям Фёдора, стала потягивать вино из хрустального фужера красивой формы и, судя по всему, оно ей понравилось.

«Сейчас у Светки развяжется язычок! – заметил я для себя. – Но как ее остановить, чтобы чего-то не сболтнула? Впрочем, можно использовать эту ситуацию для дополнительной проверки – развяжется ли?»

Ждать долго не пришлось, Светлана тут же задела провокационную тему:

– Если у вас, Фёдор, культ денег, то, как же он уживается с вашей хваленой демократией?

– О! Миссис! Вы очень глубоко нашу демократию копаете! – поощрил он собеседницу похвалой, а вот я сразу решил, что теперь мы точно «приехали!» Сейчас Светка разойдётся!

Светка щурила на Фёдора свои пьяненькие глазки и, глядя на него, ждала ответа.

– Понимаете ли, миссис, моя страна не такая древняя, как ваша. Наша история умещается всего в двух столетиях, а за вашим народом двести веков управления миром! Такая история наложила на всех русских свой божественный отпечаток – это же, безусловно!

– Вы что-то сильно путаете, мистер Фёдор! – вставила удивленная Светлана. – Какие ещё двести веков? Это если на сто умножить… Ой! Едва тысяча лет наберётся!

Фёдор молчал, глядя куда-то в сторону, хотя, конечно же, его внимание не отпускало нас ни на миг. В этом я уже был уверен, зная его реакцию на происходящее вокруг.

Светка тоже, выразив своё недоумение, ждала ответа или извинения за неточность.

Я продолжал молчать, в душе умоляя Светку не заводиться, ибо тогда наши отношения с Фёдором могут стать совсем иными. Мне это повредит во всём.

«Так молчи же! Молчи! – заклинал я жену. – И тебе ведь станет не сладко, если мы утратим в лице Фёдора своего союзника, наставника, опекуна – почти друга! Молчи же, Светка! Ради бога! Ради нас с тобой! Разболталась ты!»

Затягивать паузу до бесконечности всегда не прилично. Это сразу чувствуется. И потому приходится реагировать. Молчание надо объяснять, и Фёдор сделал это мастерски. Он взял в руку фужер, даже поднёс его ко рту, нисколько не отпил, но уже этим переключил наше внимание на другое. Вроде и его ответ стал теперь не нужен.

«Надо же! – подумал я. – Великолепный приём! Надо взять на вооружение!»

Но Фёдора, как оказалось, я ещё не разгадал. Он вовсе не замылил свой ответ – он его напряженно обдумывал.

– Понимайте, как хотите, миссис, но я не знаю, как мне быть! – вдруг заговорил Фёдор о том, что, казалось мне, он столь искусно уже закопал. – Вы переплели две очень непростые для понимания, но и весьма важные темы – американскую демократию и историю русского народа. Я сейчас подумал и неожиданно для себя обнаружил между ними удивительное сходство! Эти темы взаимосвязаны, будто сиамские близнецы! Демократия Америки и история Руси. Казалось бы… Но я ведь тоже русский, пусть и не совсем полноценный. Но я-то считаю себя русским! Мне снятся русские сны! Надеюсь, даже в характере моём не всё русское погибло. Надеюсь!

– Ну, что вы, Фёдор, принижаете себя! – вставилась Светлана. – Я вас с момента нашего знакомства считаю не иначе как русским!

– Спасибо, миссис! Большое вам спасибо!

«Боже ты мой!» – я увидел, как Фёдор неожиданно расчувствовался, глаза его увлажнились.

Так играть, пожалуй, никто не сможет, значит, он с нами искренен. Ох, Светка! Не спугнула бы ты нашего человечка! На кого нам еще надеяться, на кого опираться?! Не на доктора же Кеннеди! От него мы искренности не дождёмся… Он – высоко сидит, далеко глядит! Это мы для него существуем, а не он для нас! А Фёдору сейчас же надо протянуть мою руку помощи – ему же самому через минуту неудобно станет за свою случайную слабость, но я совсем отупел. Как же протянуть эту руку?»

– Светка! – вдруг брякнул я первое, попавшееся на язык. – Ты дома дверь закрыла?

– Вот еще! – переключилась жена на меня. – Это же ты должен был закрыть, а не я! Только сейчас вспомнил, да? – обрадовала ее моя забывчивость.

Я неопределённо пожал плечами, но понял, что попытка удалась.

– А ключ-то в кармане есть? – уже озаботилась и Светлана.

Нашего короткого диалога хватило, чтобы Фёдор пришёл в себя.

– Мне почему-то с вами очень легко и интересно! – поделился он. – Как говорится, искренность за искренность! Сначала расскажу кое-что об истории, известное далеко не всем.

«Ну, конечно! Что ты можешь мне рассказать нового?» – усмехнулся я в душе.