Творец бессмертия, или Исповедь гения

– Спасибо, сэр! – шутливо поклонился я. – Знать бы только, что раньше произойдёт?! Кредит закончится или моя жена покинет торговый центр?

Фёдор шутку поддержал:

– Вы теперь, сэр, человек не бедный! Можете по таким пустякам не тревожиться! Однако должны знать, что в этом Центре всё дорого. Кое-что может стоить в несколько раз дороже, чем то же самое, но в каком-нибудь невзрачном магазинчике вдали от центра. А жена у вас – просто прелесть! Такая жена, точно, ни в чём и никогда не подведёт! Но и для нее ничего не жалко!

– А ваша? – сделал я пробный выстрел.

– И моя не подведёт! – Фёдор опять неопределённым ответом сумел не внести ясности в интересующий меня вопрос о его личной жизни.

Продолжать разговор я не решился, только подумал: «Хороший ведь мужик, но что-то у него не отлажено в жизни, потому и скрытничает. Но торопить его я не буду. Шила в мешке ему всё равно не утаить!»

Скоро подошла Светлана:

– Я готова! Всего одно платьице придётся дома подшить… Не заметила, есть ли у нас швейная машинка?

– Миссис! – вступил в разговор Фёдор. – Может, попробуете иначе? Вы покажете продавцу, что надо сделать, а магазин доработанную вещь привезёт вам домой! Адрес я им назову, а остальное мы и сейчас сможем забрать. Вас это устроит?

– Чудненько! Я бы и сама подшила, да пока не знаю, что и где искать!

Пока Светлана ставила задачу в примерочной, не зная ни слова по-английски, Фёдор объяснил мне, как пользоваться кредитной карточкой. Оказалось просто.

– И что дальше, миссис? – продолжал беспокоиться о нас Фёдор, как только Светлана вернулась к нам.

– А! – лихо взмахнула рукой жена. – К океану хочу! К настоящим акулам!

– Ваше желание – закон! – согласился Фёдор, принимая часть покупок на себя. – Вот только сначала акул предупрежу, чтобы не поступали с туристами по своей давней привычке!

Светлана красиво рассмеялась.

Повинуясь пожеланиям тех Читателей, которые могут упрекнуть меня в затуманивании главного второстепенным, я опускаю повествование о совместной прогулке к побережью Тихого океана и о моих с женой впечатлениях по этому поводу.

Скажу лишь, что Фёдор опять проявил удивительную выдержку, заранее не забивая мне голову тем, о чём известил лишь по приезду к нашему дому.

Будто между прочим, якобы только сам случайно вспомнил, он сообщил мне, что завтра в девять тридцать утра в одном из корпусов университета Санта-Клары он должен в целости и сохранности сдать меня доктору Кеннеди. Потом меня представят всему руководящему составу университета и другим должностным лицам, в коих я буду заинтересован в процессе дальнейшей работы.

– Уяснил! – заверил я с готовностью.

– Но и это не всё! – Фёдор с улыбкой обратился к Светлане. – Миссис, думаю, что я могу надеяться на ваш безукоризненный вкус. Пожалуйста, сегодня же помогите мужу всё проверить! Завтра к девяти часам на нём должен быть безупречный костюм и всё остальное, что необходимо в торжественных случаях! Не смею вам напоминать о мелочах! – поклонился он моей жене. – Итак, завтра к девяти часам я жду мистера Гвоздёва у вашего дома в полной готовности!

Мы оба поклоном головы дали понять, что нам вполне ясна важность предстоящего момента.

– И ещё одно! – теперь Фёдор обращался уже ко мне, несколько смущенному тем, что одевать меня поручили моей жене, будто беспомощного мальчика. – Вас, мистер Гвоздёв, я очень прошу еще сегодня сообщить мне, и сообщить без промедления, если что-то из вашего гардероба окажется не в надлежащем виде. Тогда мы успеем всё исправить! Не забывайте хорошую русскую пословицу, что везде встречают по одёжке! Как будто всем это понятно, но жизнь свидетельствует, что каждому понятно по-своему! Может быть, потому мне приходилось встречать ваших соотечественников, которые в стремлении поразить всех, являлись на встречу с деловыми людьми в джинсах и даже в белых носках. Вы, конечно, сами понимаете, что после такого представления солидные люди не могли их воспринимать всерьёз! Умышленное нарушение общепринятого этикета всегда приравнивается к вызову, брошенному окружающим! А это здесь не прощается.

– Хорошо, Фёдор! – раньше меня среагировала Светлана. – Будьте спокойны! Мы сейчас же приступим.

Когда Фёдор отъехал, я с укоризной спросил жену:

– Ну, моя волшебница! Как у вас всё легко получается! «Будьте спокойны! Мы сейчас же приступим!» – передразнил я Светлану. – И где теперь мне взять костюм как у лорда?

– Сашка! Скажи, пожалуйста, мне по большому секрету: все гении такие бестолковые? Неужели сам ещё ни в один шкаф не заглянул?

– А мне-то это зачем?

– Нет! Вы посмотрите на него! – хохотала Светлана. – Ты мне всё больше нравишься, чудо ты Нью-американское! Фёдор будто в воду глядел, когда мне это дело доверял! Пошли-ка лучше в дом! – продолжала смеяться надо мной жена. – Там я тебя как лорда и одену.

Всё оказалось точно по мне – и костюм, и обувь. Прекрасная рубашечка, гармонирующий с костюмом галстук, и длинные черные носки. Даже приятные батистовые носовые платки – целая стопка! И гладить ничего не понадобилось, хотя Светлана отыскала и утюг, и гладильную доску.

Я позвонил Фёдору, чтобы он не беспокоился – всё мне в самый раз и в полной готовности!

Пока ужинали, я пытался не вгонять себя в транс от приближения завтрашнего дня.

– Завтра у меня трудный день. Придется своим костюмом и молчанием покорить нужных мне американцев! Доктор Кеннеди, конечно, представит меня самым лучшим образом: «В ваш коллектив, господа, вливается новый сотрудник, который ни в чем, ни бельмеса не понимает! Прошу его любить и жаловать!»

– Так и будет! – хохотала Светлана.

– Ты вообще предвидишь ситуацию? Я же появлюсь пред ними словно манекен – не живой, но с красивою улыбкой! И каждый подумает: «И почему вы постоянно молчите? И как вас понять, сэр? А не лучше ли вам немедленно отсюда убраться, сэр, и никому не мешать работать?»

– Не усложняй! – успокоила жена. – Коль они в тебе заинтересованы, то пусть их голова и болит! Что-нибудь, да придумают! А ты только щёки раздувай, будто всё здесь не по тебе! – засмеялась Светлана, так как ей и самой понравилась такая картинка.

– Раздуванием щёк работу не наладишь… С университетскими начальничками я ещё как-то разойдусь, поулыбаюсь им налево и направо, а как подчиненным задачу поставлю? Или они всё сами знают, а я только за деньгами буду приходить?

– Не усложняй, прошу тебя! Всё предусмотреть не получится! Сориентируешься на месте и по ходу! Одно я твёрдо знаю – тебе надо выспаться, чтобы завтра светить своей светлой головой на все четыре стороны!

– Раз у тебя так легко всё выходит, придётся взять тебя с собой. На удачу! Подбирай себе наряды!

– С превеликим удовольствием! – расхохоталась Светлана. – Я уже разговорник на полке обнаружила. Русско-английский! Уже кое-что даже выучила! «Мсье! Я бывший депутат бывшей государственной Думы…»

– Ладно, депутат! Утро вечера мудреней! Идём в палаты…

Глава 23. Первый старт

На следующий день я впервые на американской земле встретился с доктором Кеннеди. Если судить по его улыбке, мне он был искренне рад. Я выразил ему то же самое, насколько смог, основательно задавленный всяческими тревогами. При этом ещё и полагал, будто очевидную мою неуклюжесть в контактах с американцами и без моих извинений все смогут списать на моё стартовое волнение.

Следуя за доктором Кеннеди, я проследовал до конца узковатого, но изящно отделанного коридора с красивыми светильниками, поднялся на второй этаж и вошёл, скорее всего, в приемную ректора.

Фёдор, сдав меня шефу, двигался за нами чуть позади.

В приёмной доктор Кеннеди мило улыбнулся секретарше, сияющей улыбкой бесконечного счастья, и что-то ей проговорил, о чём я мог лишь догадываться. Женщина вскочила из-за своего стола и с прежней улыбкой распахнула перед нами дверь к тому, на страже кого она здесь и находилась. Я зашел следом за доктором Кеннеди. За мной проследовал и Фёдор.

Перед нами открылся большой кабинет с множеством окон, на которых были приспущены французские шторы, тем не менее, рассеянного дневного света для работы вполне хватало.

Из-за главного стола нам навстречу выплыл улыбающийся человек с японскими глазками, обращая всё внимание на моего шефа, как на того человека, которому старался изо всех сил услужить. Одновременно с ним ещё человек десять оторвались от длинного стола и, как казалось, безмерно радуясь нашей встрече, улыбались во все рты, наблюдая со стороны церемонию торжественной встречи.

Человек с японскими глазками, скорее всего, и был ректором. Он одной рукой бережно меня полуобнял и, остановившись перед шеренгой своих подчинённых, стал, не теряя улыбки, информировать их на английском. Из всей его доброжелательной речи я понял лишь свою сильно искажённую фамилию.

В шеренге все улыбались и кивали головами, с таким обожанием глядя на меня, будто всю жизнь только об этой встрече и мечтали. Я тоже, глядя по очереди каждому присутствующему в лицо, учтиво склонял голову, изо всех сил старясь улыбаться. Вряд ли моя улыбка передавала такую же радость, но на большее без тренировки перед зеркалом я пока не годился.

Фёдор прошептал для меня сзади, что все они рады знакомству и готовы мне во всём помогать, что будет в их силах. Я опять всем поклонился, надо понимать, в знак ответной благодарности, едва удерживая на лице глупую улыбку, застывшую как безжизненная маска.