В ту же секунду мотор минивэна грубо зарычал и после непродолжительного хруста наконец завелся. Водитель ловко включил передачу
и, сделав резкий поворот, направил авто в сторону блокпоста.
– Гони на аэродром! – испуганно кричал один из молодых операторов.
– Никаких аэродромов! – скомандовал полковник. – Укроемся
на блокпосте, это случайный обстрел. Духи просто решили пострелять
по дороге. Сейчас успокоятся…
– Ты охренел? – орал на полковника молодой оператор. – Ты хочешь, чтобы нас всех здесь положили?
– Я ничего не хочу, – виновато пробурчал офицер, крепко схватившись за своё кресло.
Минивэн в это время подъехал к стоявшему возле бетонной
постройки внедорожнику сопровождения. Водитель что-то спросил
у Тарика. Тот рукой очертил в воздухе полукруг, давая понять, как
действовать в данной ситуации, и микроавтобус, вновь резко развернувшись, остановился перед въездом в здание. Обстрел продолжался.
Мины рвались со всех сторон, но теперь уже гораздо ближе к месту, где
стояла машина с российскими журналистами.
– Всем оставаться на своих местах! – взял себя в руки полковник. –
Из автобуса никто не выходит!
– Что за команды такие? – буквально кричал от страха молодой оператор. – Валить надо отсюда!
Полковник молчал, нахмурив брови…
39
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Вот видишь, уже совсем близко легла, – задорно констатировал
сосед Ильи.
– Да, кучно бьют, – согласился он.
Мины, действительно, рвались совсем близко, метрах в ста, а то
и пятидесяти от блокпоста, сразу за бетонным зданием. Журналисты
вслушивались в каждый хлопок, словно пытаясь определить расстояние и силу разрыва. В какой-то момент вдалеке, справа, зарокотал
крупнокалиберный пулемёт.
– Это духи из восточной части города рвутся, – констатировал полковник.
– Вот вы, блин, успокоили, товарищ полковник, – съязвил кто-то
из репортёров. – А это, – кивнув головой в сторону очередной разорвавшейся мины, ёрничал он же, – им из западной части отвечают. Снаряд
угодил в небольшую яму, сразу за трассой. Несколько осколков ударили
в стену здания, за которым стоял автобус с журналистами. Наконец, из внедорожника обеспечения вышел Тарик и скомандовал водителю
минивэна, чтобы въехал внутрь.
– А теперь можно выйти из машины? – поинтересовался Илья. –
Очень уж в туалет хочется…
– Теперь можно, – немного подумав, согласился полковник. –
Только из здания никто не выходит!
Журналисты высыпали из салона, оставаясь в помещении.
– Да-а… Здесь тоже не башкирский мёд, – усмехнулся Илья, указывая коллегам на крышу.
Длинные листы профнастила кислотно-синего цвета, уложенные
внахлёст друг на друга, покрывали всю площадь бетонного строения.
– Такую крышу камнем пробить, раз плюнуть, не то, что миной,
– поддержал Илью репортер Алексей. – Если прилетит сюда, поляжем
в этом сарае, – хихикал он.
– Я говорю, валить надо отсюда… Как можно быстрей, валить! –
мечась из стороны в сторону, ругался молодой оператор. – Какого хрена
мы тут делаем, военный? Ты что, не слышишь, что духи долбят по нам?
– Сидим здесь, ждем окончания обстрела, – виновато бурчал в ответ
полковник. – Сейчас всё закончится, поедем дальше…
– Куда дальше? – взревел оператор, – под мины?