юмористического телешоу. Оба картинно улыбались друг другу, пытаясь выудить интересующую информацию, при этом каждый, очевидно, старался осыпать собеседника искромётным комплиментом. Тем временем мины, снаряды боевиков продолжали рваться в нескольких метрах
от здания. Укрывшиеся за его стенами журналисты периодически, как
по команде, замолкали, словно рассчитывая, на каком удалении от их
укрытия взорвался снаряд, но после непродолжительного молчания их
разговоры продолжались.
– Стоим, как бараны какие-то, – нервничал от близких разрывов
молодой оператор. – Чего мы здесь забыли? Когда уже свалим отсюда?
Где этот полковник?
– Указание от московского начальства получает, чудила, – продолжали язвить репортёры.
В ангар вошел бородатый сирийский солдат в камуфляже, автоматом наперевес и большим медным подносом в руках. На нём были
красиво уложены аккуратно разрезанные куски спелого арбуза.
– Во-о-о-о-т! – загудели дружно журналисты, – с этого нужно было
начинать! Вот теперь можно сказать, что нам здесь рады.
42
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Вот теперь тамам! – восторгался Илья.
– Я бы сказал, тамам тамамович тамамов, – торжествовал его коллега Леонид. Молодой, полненький и добродушный корреспондент.
В Алеппо он ехал без своего оператора. Военные так решили. Но журналистской братии он был хорошо знаком, потому что это была его далеко
не первая командировка на войну. В свои двадцать восемь Леонид, или Лёньчик, как звали его здесь, побывал и на Донбассе, и в Ираке, и в Сирии, с начала российской операции «Возмездие» тоже был.
– Сочный арбуз в такую жару – тама-а-ам! – радовался он, уплетая
очередную дольку спелой ягоды.
– А-а-а-ах, вкуснотища! – поддержал его Алексей.
– Хоть арбуз дали, – облизывая пальцы, бурчал молодой оператор.
– А где полковник? – поинтересовался Виктор. – Его тоже нужно
угостить. Оставьте ему пару кусочков.
– Ему в Москве оставят, – ответил молодой, откладывая в сторонку
две арбузных дольки – это «полкану» нашему… Может, повеселеет.
– Та-а-ак! Без меня, значит? – командовал грозный полковник, заходя с улицы в ангар. – Я там стратегические задачи, значит, решаю, а они…
– Мы вам лучшие куски оставили, – оборвал его молодой оператор.
– Вот, берите, – предложил Алексей, – очень вкусный арбуз! Спасибо, солдаты постарались.
В этот момент в ангар вошел еще один сириец с автоматом наперевес и подносом в руках. Он принес для журналистов разрезанную
дыню.
– Вечер перестаёт быть томным! – воскликнул Илья, и вся братия
принялась угощаться и этими дарами.
– На войне как на войне, – спокойно произнёс Виктор, – всем
поровну! Правда, брат? – обратился он к одному из сирийских солдат. –
Парни, а как на сирийском будет брат?
– Алексей перешел на английский и переадресовал этот вопрос
Тарику. Тот, подумав немного, воскликнул, – ахуй!
– Как? – воодушевился полковник, обращаясь к Тарику.
– Аху-уй! – повторил он.
– Мы здесь все ахуи, – окончательно повеселел полковник. – Ахуи
осоловелые…
– Реально, что ли – ахуй? – переспросил Илья.
43
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Ну, да. Тарик так и говорит: ахуй. В переводе с сирийского – брат!
– хихикал Алексей, сплёвывая арбузные семечки, – дорогой мой ахуй, Илья.
– От ахуя слышу!
Веселились коллеги ещё несколько минут. К тому же Алексей объяснил Тарику, а тот перевел и остальным сирийцам, что может означать