– Да-а, – прохрипел спросонья Илья. – Если так каждую ночь дол-бать будут, хрен мы выспимся когда-нибудь.
– Зато живыми останемся, – раздвигая штору чуть шире, усмехнулся Виктор. – Плотно кладут, как по заказу. Работают, видимо, по окраинам Алеппо, как раз по тем местам, где мы въезжали в город.
Я всю ночь не спал, подпрыгивал от каждого взрыва. В какой-то момент
даже слышал гул летящих бомбардировщиков… тяжелых бомбардировщиков. Наша дальняя авиация лупила боевиков, засевших по окраинам.
– Я тоже слышал, как наши этих чертей бородатых с землёй ровняли. Кстати, ночью еще и Грады где-то на окраине работали. Тоже, наверное, боевичьё гоняли.
– Грады вон там работали, – Витя ткнул пальцем в щель между
шторами – я, когда услышал, посмотрел направление. Причем работали
совсем недалеко от нас. Там, наверное, передовая находится. Не исключено, что бородачи на прорыв опять пошли, поэтому по ним решили
Градами работать. В том же районе, кстати, и стрелковый бой слышен
был: крупнокалиберные пулемёты били без умолку.
В ту же секунду ещё один мощный хлопок прервал размышления
оператора. Виктор резко задернул шторы и сел на свою кровать. Через
мгновение раздался еще один хлопок, за ним второй и через секундный
интервал третий.
74
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Вот этот бью-ю-ют! – с опаской произнёс Виктор. – Надеюсь, сегодня мы не в тот район поедем снимать…
– Да… Не хотелось бы под своими же бомбами голову сложить, –
съязвил Илья.
– Это, кстати, мощные бомбы рвутся: пятисоткилограммовые, не меньше – со знанием дела заключил оператор. – И судя по всему, где-то совсем близко рвутся. Скорей всего, на самых окраинах.
– Мы въезжали в Алеппо с юга, – подошел к окну и слегка раздвинул шторы Илья, – как раз в тот момент, когда в город прорывались
тысячи боевиков. Значит, наша дальня авиация долбит именно по ним.
И пусть закатают этих бесов в землю, чтоб не вылезали больше
никогда.
– Хорошо бы…Да только не так это всё просто, – заключил Виктор, протирая широкоугольную линзу, – зароют этих чертей, им на смену
придут другие. Сколько таких одурманенных баранов по миру шатается, не сосчитать.
– Ничего… на всех упырей российских высокоточных бомб хватит! – Илья вернулся на своё место, лёг на кровать и отвернулся
от окна.
Через несколько минут канонада за окном прекратилась, и в комнате воцарилась тишина. В проём между задёрнутых штор прорвался
рассветный солнечный луч, ложась яркой розово-золотой полоской
на стене, напротив кровати Илья.
Слава богу, все утихомирились, – думал он, – может, теперь
поспать удастся? Витя, наверное, спать больше не планирует, а я вот
вздремнул бы ещё часок другой. Но только журналист закрыл глаза, как
на улице, прямо под окнами гостиницы, раздался скрежет динамиков, а чуть позже громкое покашливание и хриплое: «Алла Акбар!» Потом
непродолжительная арабская речь, словно кто-то неведомый проверял
исправность звуковых колонок. Опять сиплое покашливание, и, наконец, уверенное «Аллаху Акбар!». Затем снова «Аллаху Акбар!». И ещё
раз, но уже гораздо громче и уверенней.
– Это ещё что за хрень? – возмутился Илья. – «Бородатые» теперь
в атаку пошли, что ли? Он взял с тумбочки возле кровати свои наручные часы:
– Пять утра! Они там совсем что ли с ума спятили? Всю ночь
их бомбами утюжили, а под утро они концерт закатывают?
75
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Пять утра, – степенно заключил Виктор, – утренний намаз…
Правоверный мусульманин обязан встать с первыми лучами солнца
и помолиться – закон!
– Ё-ё, П, Р, С, Т… – недоумевал Илья…
В этот момент к одиноко завывавшему с близлежащего минарета
имаму присоединились остальные проповедники, и уже по всему