ли привезли в Алеппо. Я знаю, что в Латакии сидит целая группа русских телевизионщиков.
– Да, босс! Мои агенты докладывали, что русские репортёры живут
большой группой в одной из гостиниц города. Мы за ними внимательно
следим, и если понадобится, возьмём этих телепузиков, как цыплят
беспомощных – тёпленькими, так сказать.
– Это хорошо, что мы следим за ними и, надеюсь, видим каждый
их шаг.
– Именно так, Палач!
– Но сейчас главный вопрос, что за журналисты были в «башне
губернатора»? Кого именно вы уничтожили… Вахид отложил видеокамеру и громко щёлкнул пальцами. В комнату зашел помощник:
– Срочно зови сюда настройщиков телевизора, пусть устанавливают
мне сигнал. Нужно смотреть всё местное ТВ. Разбитую башню, наверняка, уже во всех новостях показывают. И если вы грохнули парочку
журналюг, об этом сейчас начнут трубить по всему миру. Тогда и повеселимся… В общем, давай, брат, срочно отправляй это видео в интернет, и будем ждать новостей от мировых агентств… Действительно, очень
интересно узнать, чьих журналюг вам удалось зацепить… Вахид задумался на несколько секунд, а потом быстро скомандовал, – иди мойся, загружай видео и ступай к своим людям! Теперь в твоём подчинение
будут все спецгруппы… будешь отвечать и планировать все операции
в этом районе…
– Аллах Акбар! – гость быстро вышел из шатра.
Несколько помощников продолжили возиться с телевизором, пытаясь поймать необходимый сигнал, а Вахид взял со стола трубку кальяна, и глубоко затянулся.
– Мне срочно нужен телевизор! – выдыхая клубы дыма, потребовал
он. – Мне нужны новости из этого города. Я хочу видеть результаты
своего труда!
– Сейчас всё сделаем, шеф! – виновато рапортовал главный настройщик. – Ещё минут пять, и мы запустим эту шарманку.
– И пригласите ко мне генерала… Хочу вместе с ним видеть
по телеку горящую «башню губернатора».
86
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
***
– Мархаба! – приветствовали на сирийском набриолиненного
Тарика российские журналисты. В ответ тот показательно улыбался
и как-то неуверенно жал руку каждому. Из лифта вышел полковник, в бронежилете, каске и с автоматом наперевес, быстро подошел к прессе.
– Так! Все на месте? – нервничал он.
– Пора ехать, товарищ полковник! – торопил переводчик. – Автобус
уже у входа, Мухабарат сопровождения там же.
– Все в автобус! – громко скомандовал полковник, и быстро
проследовал к выходу из отеля. Репортеры, суетясь, натягивали бронежилеты и поочерёдно шли следом. Илья, поддавшись общей суматохе, энергично протиснул голову в отверстие между листов брони своей
защиты, опустил ее на плечи, нащупал рукой свисавшие по обеим
сторонам ремни застёжек и щелкнул затворами креплений. Два раза
подпрыгнул, проверяя надёжность сцепки, а потом несколько раз
довольно сильно ударил кулаком правой руки себя в грудь: «Броня
крепка и танки наши быстры!» После этих слов он схватил с кофей-ного столика каску и уверенно пошёл за остальными коллегами. Едва
выйдя на улицу, Илья замедлил шаг: «Вот это сауна! Сколько интересно сейчас градусов?»
– Не меньше «полтосика», – подхватил Лёня.
– Пятьдесят шесть, если быть совсем точным, – подытожил Алексей, – Сомар сейчас новости смотрел, перевёл…
Илья медленно подошел к микроавтобусу, в который уже рассаживались российские журналисты:
– Я уже весь потный, а мы ещё с места не тронулись.
– Вот и попаримся сейчас…на Рамуси, – съязвил Виктор. Он проти-скивался на своё место между рассевшихся коллег, аккуратно прижимая
к бронежилету здоровую видеокамеру.
– Да, Витя, – сочувствовал ему оператор, Вадик, – с бетакамом это
ты сильно задвинул.
– Ничего, Вадик, я справлюсь! В нашем деле главное – картинка.