– громко попросил Алексей.
Не вопрос, – заверил Илья, опуская микрофон чуть ниже, – так нормально, Витя? Микрофон не виден?
– Пишем! – командовал оператор.
– Спроси, сколько ему лет? Откуда он? Как давно воюет у боевиков, и почему решил сдаться правительственным войскам? – обратился
Илья к Сомару.
– Его зовут Мухаммад, – переводит он длинную речь пленника, –
родился и вырос в маленьком посёлке неподалёку отсюда. Воюет уже
три года. Говорит, когда пришли террористы, заставили всех мужчин
в посёлке воевать с войсками Асада, а тех, кто отказался, казнили
прямо на глазах у всех местных жителей. Ему уже больше пятидесяти лет, и дома четверо детей, уже есть три маленьких внука. Ему
пришлось пойти воевать, иначе боевики казнили бы и его, и всех
его родственников с детьми. Он был рядовым солдатом и людей
не убивал, выполнял поручения своих командиров, которые заставляли его и сыновей держать оборону на этом направлении. Когда
он узнал про амнистию, которую Башар Ассад объявил для всех, кто
не хочет воевать, сразу решил бежать. Вместе с этими товарищами
он ночью убежал от боевиков, которые стреляли в них из автоматов и даже выпустили несколько мин. Но, к счастью, осколки в них
не попали. А сегодня они добрались до окопов правительственных
войск и сдались. Солдаты сирийской армии их разоружили и привели
сюда…
– Спроси, что происходит сейчас у боевиков? – обратился Илья
к Сомару…
– Боевики в панике, – начал переводчик, – у них кончаются патроны, нет медикаментов. Их подразделение каждый день пытается вырваться
из кольца в восточном Алеппо, но результат один – очень много убитых.
96
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
Раненых они добивают сразу или просто оставляют умирать. Мирных
жителей боевики используют, как рабов: заставляют копать траншеи, по которым боевики передвигаются. Людей не кормят и убивают
за малейшую провинность…
– А он, значит, никого не убивал? – удивлённо поинтересовался
Илья.
– Говорит, что чист, – продолжил Сомар, – поэтому решил сдаться.
И лицо своё показывать не хочет, чтобы родных и близких боевики
не расстреляли.
– Это мы уже слышали, – вмешался Лёня. – Илюха, давай еще
с этим поговорим, для разнообразия.
– Сейчас, парни, я его для картинки поснимаю, а то видоса слишком мало…
Парни, давайте мы его подпишем, – предложил Вадим, подойдя
вместе с Климом к следующему пленнику.
– Отлично! – согласился Илья. – А потом ещё и вот с этим побесе-дуем…
В этот момент откуда-то из-за угла вышла большая группа женщин в чёрных одеяниях, окруженная многочисленными детьми разного
возраста. Едва увидев четверых пленников с мешками на головах, окруженных журналистами и сирийским солдатам, женщины начали
завывать и истошно реветь. Эта кричащая толпа бросилась к отвечавшим
на вопросы журналистов мужчинам. Военные мгновенно сомкнули ряды
вокруг пленников, и, образовав полукруг, приготовились сдерживать
толпу.
– Заканчивайте съёмки! – кричал репортёрам полковник российского центра примирения враждующих сторон.
– Это родственники этих мужчин, – громко, стараясь перекричать
женский ор, продолжал переводить Сомар. – Они пришли забрать своих
родственников домой.
– Сколько же у них родни? – кричал Илья, отходя подальше