– Всё поднялись? – нахмурив брови, поинтересовался он.
– Все на месте, можем подниматься, – отрапортовал Илья.
– Парни! – громко обратился Виктор, протискиваясь вперед.
– Только давайте все-таки операторов пропустим вперед. Нам ещё картинку нужно поснимать, поэтому я с Вадимом пойду первым.
– Правильно, давайте вперед! – согласились все.
– Я сразу за вами пойду, – едва слышно сказал молодой оператор.
– Давай, проходи вперёд, – репортёры пропустили и его…
– Всё?.. Готовы? – акыд поднялся на несколько ступней вверх, чтобы видеть всех собравшихся… – Идём за мной!..
Поднимались не спеша, идя по узкой лестнице след в след, словно
по минному полю. Этажом выше, в оконных проёмах – бойницы: вместо стёкол мешки с песком и лёжки для пулемётчиков или снайперов.
Ещё чуть выше на лестнице стали попадаться камни, куски штукатурки, разорванные мешки с песком, гильзы разных калибров, и чем выше
они поднимались, тем больше… Вот уже зияют огромные дыры в стене
от разорвавшихся снарядов, и опять горы мусора, мешки с песком
и ковер из гильз…
– Да-а-а… Тут у них настоящая передовая, – шептал Илья, осторожно ступая. – Надеюсь, здесь не заминировано? – громко обратился
он.
– Поднимайся, давай! – одёрнул его пыхтевший впереди акыд.
– Сейчас поднимемся на последний этаж, там тебе расскажут про разминирование…
104
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Надеюсь, военные наверху дадут нам хоть какой-то коммента-рий? – вновь поинтересовался Илья.
– Ещё как дадут, – отшучивался офицер, – даже догонять не станут… Покажут всю прелесть данного места…
– Это не может не радовать, товарищ полковник! – съязвил Леонид, шедший за Ильёй.
– Здесь надо будет обязательно поснимать, – обращаясь к впереди
идущим операторам, рассуждал Алексей. Я бы и здесь где-нибудь стендап записал. Сделаем, Витя?..
– Сделаем! – внимательно оценивая каждую бойницу, одобрительно
отвечал Виктор. – Только сначала я пишу Илью, он в приоритете… Как
договаривались… А потом вас с Лёнчиком… Мы же обговаривали всё…
– Всё правильно, Витя! – согласился Алексей. – Я по поводу прио-ритетов никаких претензий не имею…
Наконец, группа поднялась на верхний этаж здания. По одному
журналисты пробрались через завал в проходе в небольшое помещение, посреди которого стояли несколько деревянных ящиков из-под
снарядов, плотно приставленных друг к другу, так, чтобы получился
широкий лежак. К нему был приставлен старый деревянный стол, напо-минавший старую школьную парту из советского детства. Напротив
этой конструкции, метрах в двух, самодельная, металлическая, наскоро
сваренная, винтовая лестница, ведущая на крышу. Дальше, за лежа-ком, проём в стене, за которым другое, очень просторное помещение.
Но зайти в него не позволял стоявший у проёма сирийский солдат
с Калашниковым в руках и пулемётной лентой на груди. Сквозь этот
проём Илья увидел залитое солнечными лучами бледно-голубое небо
и черные остовы полуразрушенных зданий городской окраины.
– Там что, стены нет? – спросил он у Сомара, который сидел
на деревянных ящиках.
– Там? – переспросил переводчик, лениво переведя взгляд на проём.
– Солдаты сказали, чтобы вы туда вообще не ходили. Боевики полностью разбили всю правую часть здания… Стен нет… Одна большая
дыра, через которую видна территория Джабхат Ан-Нусра. Они могут
обстрелять эту часть в любую секунду. Так что садитесь на эти ящики, пока солдаты не позовут… Вот по этой лестнице можно будет подняться
на крышу и снимать… Туда ходить нельзя! – Сомар свел руки крестом, наглядно демонстрируя запрещающий жест.
105
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Нельзя, так нельзя, – согласился Илья, усаживаясь возле переводчика. Рядом разместились остальные корреспонденты: Клим, Алексей
и Лёня. Коллеги ждали, пока операторы наснимают необходимое количество видео для сюжета.