Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 2

– И я думал точно также, пока мне не сообщили некоторые довольно-таки интересные подробности, касающиеся выше упомянутого мной лица!.. Вы меня слышите?!

– Да, да, конечно! – машинально подтвердил ректор.

Его разум наотрез отказывался принять на веру тот факт, на котором так упорно настаивал министерский хлыщ.

– Так, вот, не далее, как дня два назад господина Елкина видели в ресторане гостиницы «Метрополь», где он усердно накачивался всевозможными горячительными напитками!.. Причем, был он там не один, а в компании… Впрочем, это, уже, не так важно!..

– Глупости! – воскликнул Северков с такой горячностью, что лоб его покрылся легкой испариной. – Наверняка, Ивана Андреевича с кем-нибудь спутали…

– Хотел бы и я так думать!

Послышалось, как в телефонной трубке что-то зашуршало. Видимо, звонивший перебирал какие-то важные бумаги, которые с самого утра пролеживали бока на столе и лишь теперь, наконец, удостоились его драгоценного внимания.

– Так вот, немедленно выясните, как обстоят дела у Елкина и сообщите мне!

Секунду или две чиновник еще что-то обдумывал.

– Вы меня поняли?!

Северков планировал, что отправится по следу геологов сразу же после того, как решит неотложные финансовые и хозяйственные проблемы, накопившиеся в институте. Звонок из столицы застал его врасплох. Да, к тому же, гостья из Америки буквально ежедневно появлялась в ректорате и мозолила ему глаза. Она ждала, что Игорь Максимович, наконец, выполнит свое обещание и хоть немного приоткроет завесу той тайны, ради которой она проделала такой долгий путь. Отгородившись стеной равнодушия, Северков, казалось, вовсе не замечал красноречивых взглядов, полных мольбы, которые бросала на него Джейн Смит. Наверное, он полагал, что бабская суетливость и докучливость, стоило лишь мужчине, по собственной прихоти или ради каких-то иных целей, на несколько шагов приблизить к себе женщину, родились вперед нее, и это – в порядке вещей. Игорь Максимович уже пожалел, предложив иностранке, чтобы она, не стесняясь, наведывалась к нему, если что нужно, или же просто так, скуки ради.

– Как никак, а вы – наш гость из-за рубежа, и мы обязаны проявить о вас посильную заботу! – сказал он как-то, прощаясь с Джейн Смит на пороге ее гостиничного номера.

Американка сдержанно поблагодарила Северкова за участие, ответив, что единственное чего она желает, так это поскорее узнать хоть что-нибудь о судьбе своего сына.

– Вам непременно сообщат об этом, но тогда, когда сочтут необходимым, – без особенного энтузиазма пообещал Игорь Максимович. – Да, и прошу извинить, если, что – не так! Наш городишко, сами понимаете, не Рио де Жанейро!..

– Я все понимаю, – вежливо улыбнулась гостья.

С тех пор, как они спустились по трапу пассажирского авиалайнера на землю, затерянную посреди безбрежного океана сибирской тайги, Северков стал заметно любезнее в обращении со своей недавней попутчицей. Джейн Смит заметила эту ощутимую перемену в их отношениях. Она не знала наверняка, чем ее объяснить. Но догадывалась, что возможно, после того, как за время долгого путешествия хмель окончательно выветрился из головы высокомерного русского джентльмена, чиновника средней руки, он, наконец, осознал, что, хочет того или нет, но с американкой ему придется иметь дело не день и не на два. Так или иначе, но, казалось бы, внешне безразличная к пренебрежению, с которым поначалу ее встретил Северков, гостья из-за океана вздохнула с облегчением, когда тот первым сделал шаг к их сближению.

Сидя в кабинете, Северков и Джейн Смит пили цейлонский чай и мирно беседовали о том, сем, внимательно приглядываясь друг к другу. Они напоминали двух соперников за кой-нибудь азартной настольной игрой, только что приступивших к самой первой партии. Но посетив ректора в его альма-матер, американка едва успела обменяться с ним несколькими ничего не значащими фразами.

– Как ваше самочувствие? Как устроились в гостинице? – интересовался Северков.

– Хорошо! – отвечала она, в то время как Игорь Максимович упорно думал о чем-то своем. – Сервис тутошней гостиницы меня вполне устраивает!

– Ну, вот и – отлично!..

На этом их разговор прервался. Отложив его продолжение на потом, Игорь Максимович, словно рыба в воду, на мгновенье блеснувшая серебристой чешуей на солнце, снова целиком и полностью, погрузился в омут безотлагательных дел.

Вторая встреча, как две капли воды, походила на первую…

– У меня – ученый совет! – предупредил чрезмерно занятой Северков ту, что всегда стояла на страже его спокойствия после того, как впустил в свой кабинет Джейн Смит в третий раз.

Едва она отхлебнула из фарфоровой чашечки ароматного чаю, в кабинет снова вошла секретарша. Именно в тот момент она с тревогой сообщила своему шефу о том, что звонили из столицы.

По подсчетам Игоря Максимовича шли уже четвертые сутки, как геологи были в пути. Наверняка, Юрский, который вел за собой всю группу, был почти у цели!.. «Конечно же, если не сбился с верной тропы или с геологами не приключилось чего-нибудь похуже…» – решил про себя Северков. Дословно припомнив то, что сообщил вышестоящий чиновник о Елкине, ректор криво усмехнулся. Он считал подобные сведения либо дезинформацией, либо злой шуткой. Иван Андреевич ни за что не отважился бы на подобное. Да и сами геологи, в случае чего, непременно сообщили бы ему об этом. Ректор ясно представил себе всегда напыщенную и самодовольную и оттого немного глуповатую физиономию пожилого ученого. «Этот кретин не то что с валютной проституткой, но и с собственной женой-то, как следует, не сладит!» – подумал Игорь Максимович и презрительно хмыкнул. Тем не менее, не принять в расчет заявления звонившего чиновника он тоже не мог! Ректор снова припомнил свои нечастые встречи с Елкиным, во время которых тот, как ученый не производил на него особенного впечатления. Скорее наоборот, с той минуты, как Игорь Максимович впервые увидел своего коллегу, он сильно засомневался в его компетентности. Во-первых, Иван Андреевич никогда и ничего не рассказывал ему о своей основной работе. Во-вторых, в разговорах с Северковым ни единожды всерьез не обмолвился о науке. Казалось, она совершенно не интересовала его. В-третьих, речь этого ученого совсем не изобиловала специальными научными терминами. А, ведь, согласно послужному списку он всю свою жизнь проработал на ученой кафедре в иногороднем институте, который по своему статусу в вопросе подготовки дипломированных специалистов мало в чем уступал ВУЗу, который возглавлял он сам! «А – что, если Елкин – не тот человек, за которого себя выдает!» – эта догадка, как молния, пронзившая мозг проницательного Северкова, едва не лишила его всегдашнего самообладания.

– С вами – все в порядке? – с беспокойством глядя на ректора, спросила Джейн Смит.

– А что может быть со мной не так?!

И Игорь Максимович, скрывая свою тайную тревогу и сомнения, сделал удивленное лицо. Ему не хотелось, чтобы Джейн Смит знала больше того, чем ей это полагалось. Но она, словно прочла его мысли.

– И, как скоро, мы отправимся к Быстрой речке?

– Неужели, вы так хотите этого?

Американка в сомнении грациозно пожала плечами.

– Но, ведь, выбирать не приходится?

– Что – верно, то – верно! – согласился ректор. – И все же, мне нужен, по крайней мере, хотя бы еще один член команды! Вдвоем отправляться в подобную экспедицию очень рискованно.

Едва он сказал это, как дверь в его кабинет отворилась, и в нее с трудом протиснулся человек такого огромного роста и столь могучего телосложения, что Джейн Смит, видевшая Красногубова впервые, от изумления даже слегка привстала со стула.

14

Вертолет приземлился на лесосеке неподалеку от сплошного ограждения из бревен, опоясавшего зону. Из него вышли двое. Прощаясь с пилотом, они небрежно махнули ему рукой и направились в лагерь для заключенных. Алексей Поляков и полковник Сахар встретились, как старые друзья, которые не виделись с десяток лет – не меньше. Леонид Мартынович горячо пожал руку высокому гостю и, обняв его, от избытка добрых чувств даже слегка прослезился.

– Джек Скотт! – представил Поляков молодого человека, который широко раскрытыми от удивления глазами смотрел на все, что окружало его в тот миг.

Погода стояла, хотя и летняя, но пасмурная. Солнце скрылось за свинцовые тучи. И от этого Сибирская тайга казалась еще более хмурой и дикой, чужой и таинственной. Она пугала, словно сказка, возможно, с печальным концом, но и притягивала к себе, как будто прятала в своей непроходимой глуши чрезвычайной сложности загадку, разгадать которую доселе не удавалось никому. Джек Скотт с неослабевающим интересом иностранного туриста разглядывал высоченное ограждение, более походившее на стену неприступной крепости и увенчанное колючей проволокой, караульные вышки с автоматчиками, длинные серые бараки. И ему казалось, что солдаты со строгими и холодными, словно высеченными из мрамора, лицами стерегли не людей в тюремных робах, то и дело взад и вперед сновавших по лагерю и чувствовавших себя в нем, как дома, а, и впрямь, некую тайну за семью замками, о которой, лишь в самых общих чертах, было известно далеко немногим. Но суть оставалась неведома и им. Между тем, плавно раскачивая макушки хвойных деревьев, шумел ветер. Накрапывал дождь. Приближалась гроза. Леонид Мартынович препроводил гостей в отдельно стоявший от остальных барак, где размещались его апартаменты. В глубине души он был рад приезду Полякова, так как понимал, что благодаря этому человеку он занимал тот пост и то место в жизни, к которому стремился с молодых лет. Сахар отвел приезжих в комнатку для гостей. Вся ее обстановка состояла из стола, пары табуретов и двух кроватей, стоявших возле стен: одна – напротив другой.

– Вот здесь, стало быть, и обустраивайтесь! – любезно предложил Леонид Мартынович. – А я, пока суд да дело, чайку соображу!

И он незаметно исчез за дверью, направившись в соседний барачный закуток. Точнее это был своеобразный офис и одновременно жилая комната начальника тюрьмы, которая мало чем отличалась бы от любой другой, если бы не огромный сейф в левом от окна углу да портрет вождя пролетариата, к которому пару месяцев назад, после короткой служебной командировки Леонида Мартыновича на большую землю, добавились настенные изображения Макаренко и президента страны, красовавшиеся на стене. Смежено с офисом располагалась небольшая кухонька, значительную часть которой занимала раскаленная до бела печь. Вскоре на ней засвистел чайник. Сахар, надев на руку верхонку, снял его с плиты. Разлил кипяток по стаканам. Затем добавил в них заварки и отнес в кабинет. Там же поставил посреди стола сахарницу. Рядом с ней положил три чайные ложечки.

– Рядовой Филинчук! – позвал Леонид Мартынович охранника.

– Я, товарищ полковник! – бойко отозвался ординарец, через секунду-другую возникнув в дверях офиса.

За исключением такого важного дела, как приготовление чая, которое начальник тюрьмы не доверял никому, во всем остальном Филинчук был для него просто незаменим.

– Кликни-ка дорогих гостей! Скажи, мол, полковник Сахар просит вас к нему на чай… Да, а сам дуй в столовую для офицерского состава, и закусочку – сюда побыстрее! Огурчики там малосольные, грибочки в сметане, холодной свининки с горошком, клюквенного морса.… Ну, не в первый раз!.. Сам все не хуже моего знаешь. Чтобы одна нога – здесь, другая – там! Все понял?

– Так точно, товарищ полковник! Разрешите идти?!

– Ах, ты еще до сих пор здесь? Пшел вон!

Обычно, Леонид Мартынович никогда не позволял себе грубого обращения с подчиненными. Но сегодня он был, как говорят, на взводе. Приезд Полякова не являлся для него неожиданностью. Об этом Сахар узнал загодя, примерно за неделю до того, как над тайгой вдруг монотонно зарокотал двигатель вертушки. По мере ее приближения к цели, шум металлических лопастей, разрывавших воздух, становился все слышнее, пока не загрохотал во всю мощь неподалеку от лагеря. Вертолет приземлился за его пределами, поскольку не имел специальных опознавательных знаков, дававших право на посадку внутри территории для заключенных. Такие знаки имелись лишь у единственной воздушной машины, регулярно доставлявшей продукты питания на зону. Леонид Мартынович ничего не знал о том, что привело Полякова в таежную глушь. Но, конечно же, он догадывался, что этот очень влиятельный и непредсказуемый человек, до сих пор имевший над ним какую-то особенную власть, объявился здесь неспроста. По крайней мере, вовсе не для того, чтобы почаевничать с начальником тюрьмы или, скажем, поохотиться на дикого зверя. И хотя случалось, что иные генералы или же высокие начальники по примеру Дубасова и его наводке, с него-то все и началось, не раз гостевали у Леонида Мартыновича затем, чтобы позабавиться оружием, Полякову подобное веселье, вряд ли, пришлось бы по душе. Он был человеком другого сорта. Поэтому если и охотился, то только на самого опасного из всех, двуного зверя.

Едва гости вошли в кабинет начальника тюрьмы, Сахар открыл дверку офисного стола и извлек из него бутылку армянского коньяку.

– Как говорится, чай не пил – зачем купил?

Нашлись и рюмки.