Банда

– Дайте мне машину, я перевезу его из следственного изолятора в районный отдел милиции.

По лицу Станислава Ивановича пробежала едва заметная тень. Максимов сразу понял, что и тот не совсем верит показаниям Корнилова.

– Хорошо, возьми дежурную машину, – произнес Яхин. – Одна нога здесь, другая – там. Понял?

– Как быть с обысками, Станислав Иванович?

– Я – не прокурор и санкции на обыск не даю.

– А, если я проведу самостоятельно.

– А, если ничего не найдешь, Максимов. Ты представляешь, что тебе будет?

– Догадываюсь. Победителей не судят, Станислав Иванович. Я обязательно найду…

Павел понимал, что Яхин не хочет рисковать, но и не против того, чтобы сорвать лавры победителя.

– Хочешь рискнуть – рискуй. Но если что-то не так, то я был против обыска.

Максимов вскочил со стула и устремился к двери.

***

Максимов в сопровождение: дворника, участкового уполномоченного и двух понятых остановились напротив двери коммунальной комнаты Корнилова.

– Открывайте, – произнес Павел, обращаясь к дворнику.

Тот достал из кармана фартука связку ключей и стал подбирать ключ к замку.

– Вот вроде бы и все, – посмотрев на Максимова, произнес дворник. – Входите….

Прежде чем войти, Павел вновь проинструктировал понятых и лишь затем все они вошли в комнату. Ощупав висящую на вешалке одежду, Максимов вытащил из кармана пальто пистолет «ТТ». Сердце у него забилось с такой силой, что ему показалось, что стук его был услышан не только им, но и понятыми. Под кроватью он обнаружил небольшой фанерный ящичек, в котором оказались патроны.

– Посмотри, что в подтопке, – приказал Максимов участковому инспектору.

Тот открыл дверцу и сунул в отверстие руку. На лице лейтенанта промелькнула улыбка.

– Смотрите, товарищ капитан.

Он развернул узел. На грязной тряпице сверкнули на солнце ювелирные изделия.

– Посмотрите, товарищи, что мы нашли, – произнес Максимов.

Понятые окружили стол.

– Возьми бумагу и пиши протокол. Я сам посмотрю, что здесь он попрятал.

Вскоре под подушками дивана Павел обнаружил крупную сумму денег. Понятые с удивлением рассматривали пачки денег, обмениваясь впечатлениями. Максимов закончил обыск лишь через пять часов. Заполнив все необходимые документы, он попросил участкового инспектора, чтобы тот вызвал дежурную машину. Пока тот исполнял его приказ, Павел сложил все обнаруженные ценности и оружие в сумку, которую он обнаружил в комнате Корнилова. Однако, неизвестно почему, но эйфории он не испытывал. Навалившаяся усталость сказывалась с каждой минутой. Он закрыл глаза и буквально провалился в черную бархатную и мягкую темноту.

В коридоре раздались тяжелые шаги. Он с трудом открыл глаза. Рука автоматически потянулась к пистолету. В комнату вошел Яхин.

– Как? – коротко спросил он Максимова.

– Все здесь: оружие, деньги, ценности.

– Давай, бери сумку, – произнес Яхин. – Поехали в отдел.

Закрыв и опечатав дверь комнаты, они вышли на улицу.

– Станислав Иванович! Скажите, что происходит? Я ничего не понимаю. Задержаны участники банды, за которыми десятки убийств и налетов, но аппарат бездействует. Почему нет никакой реакции?

– А ты сам, как думаешь? – уклоняясь от прямого ответа, спросил Павла Яхин.

– Я не знаю – Лосев с обидами, вы молчите, руководство НКВД затаилось…

Начальник взглянул на Максимова. По лицу Станислава Ивановича пробежала легкая усмешка.

– Езжай домой, Павел. Отдохни немного, завтра можешь не выходить на работу.

– Это почему?

– Это решение заместителя наркома. Что, не рад?

– Рад, но не совсем.

– Иди, отдыхай.

Максимов развернулся и медленно побрел по улице в сторону дома.

***

Павел вернулся домой и, молча, сел за стол. Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Заметив это, супруга поставила перед ним миску с гречневой кашей и крынку молока. Впервые за все время работы в уголовном розыске он испытывал глубокое разочарование. Проглотив пару ложек каши, он отодвинул миску в сторону.

– Паша! Что с тобой? – поинтересовалась у него супруга.

Он поднялся из-за стола и махнул рукой. Подойдя к буфету, он достал из него бутылку водки и стакан. Налив полный стакан, он не морщась, опрокинул его в себя.

– Сломался я! Понимаешь, сломался!! – произнес он.

– Успокойся, Павел. Все нормализуется. Ты только верь и все будет нормально.

Он прошел в спальню и, сняв с себя верхнюю одежду, повалился на койку. Ему не спалось, он просто лежал с закрытыми глазами. В голове крутилась лишь одна фраза, сказанная Лосевым:

– Ты думаешь, что ты утер мне нос? Не смеши! Ты не представляешь, что сейчас начнется! Вот и я думаю, что, не представляешь. По этим делам осуждено около пятидесяти человек, тринадцать из которых были расстреляны. Спросят ведь не только с меня, но и с комиссара.

Павел встал и стал быстро собираться.

– Это ты куда? – поинтересовалась у него супруга.