Планета Большевиков: война

24. Приговоры постановляются в письменном виде за подписями всех членов Трибунала, с кратким изложением оснований приговора. О ходе, заседания ведется протокол.

25. Трибуналы выносят приговоры, руководствуясь исключительно обстоятельствами дела и велениями революционной совести.

26. Никто не может присутствовать в совещательной комнате, кроме членов Трибунала, участвующих в заседании.

27. При объявлении приговора Председатель разъясняет Порядок кассационного обжалования приговора, копии которого вручаются осужденным не позднее 24 часов после вынесения приговора. Обжалование приговора в апелляционном порядке не допускается.

28. На подачу кассационных жалоб и протестов на приговоры Трибуналов предоставляется 48 часов срока с момента вручения копии приговора осужденному. Право принесения кассационных протестов на приговоры Трибуналов принадлежит всякому гражданину Республики.

VIII. О кассационном Трибунале.

29. Для рассмотрения кассационных жалоб и протестов по делам, разбираемым в Трибуналах, утверждается Кассационный Трибунал при Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете Советов, в составе Председателя, 2-х членов и Члена-Докладчика Кассационного Трибунала, назначаемых Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом.

Примечание. Один из членов Кассационного Трибунала избирается из состава членов Коллегии Народного Комиссариата Юстиции и утверждается Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом Советов.

30. Кассационные жалобы и протесты на обжалуемый приговор Революционный Трибунал в 24 часа с момента поступления кассационной жалобы или протеста обязан направить со всем делом в Кассационный Трибунал, причем приостанавливается исполнение приговора до разрешения дела кассационной инстанцией, с принятием мер пресечения.

31. Член-Докладчик Кассационного Трибунала дает заключение по жалобам и протестам и не присутствует в совещательной комнате.

32. Поступившие в Кассационный Трибунал жалобы и протесты должны быть рассмотрены не позднее недельного срока со дня поступления жалобы.

33. Лица, подавшие кассационную жалобу или протест и явившиеся в заседание, допускаются к поддержанию своих жалоб.

34. Дела, приговоры по которым кассируются по формальным основаниям, передаются Кассационным Трибуналом для нового разбирательства в другом или том же Трибунале, но в ином составе.

35. Поводом для кассации является нарушение Революционным Трибуналом форм и порядка рассмотрения дел и вынесение приговора, явно несоответствующего деянию осужденного.

36. В случае необходимости изменить приговор, вследствие несоответствия меры репрессии с деянием осужденного, Кассационный Трибунал входит об этом с соответствующим представлением в Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов.

IX. О Верховном Революционном Трибунале при Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете Советов.

37. Верховный Революционный Трибунал принимает к своему производству дела, передаваемые постановлением Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов.

38. Для производства предварительного расследования по делам, передаваемым на рассмотрение Верховного Трибунала, учреждается Следственная Комиссия в составе 3-х лиц, избираемых Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом Советов.

39. Сессия Верховного Революционного Трибунала созывается Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов. Приговоры Верховного Революционного Трибунала кассационному обжалованию не подлежат.

40. Настоящее положение входит в силу со дня опубликования этого положения и не позднее, чем через 14 дней по опубликовании.

    Подписали:
    Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов М. Калинин.
    Народный Комиссар Юстиции Курский.
    Секретарь Л. Серебряков.
    Распубликован в № 79 Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 12 апреля 1919 года.

Уже в январе 1918 года на III съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Ленин заявил: «Ни один еще вопрос классовой борьбы не решался в истории иначе как насилием. Насилие, когда оно происходит со стороны трудящихся, эксплуатируемых масс против эксплуататоров, – да, мы за такое насилие».

Насилие, террор и геноцид надо было как-то узаконить. Более-менее обличенный в закон большевистский террор был подкреплен выходом декрета СНК РСФСР от 21 февраля 1918 года под названием «Социалистическое отечество в опасности». Это через три месяца после переворота. Вот пункт № 8 этого декрета. «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». Этим постановлением большевики легализовали массовые расстрелы на месте без всякого суда и следствия. Проведение расстрелов было возложено на ВЧК. Это беспредел. Чекисты убивают людей только потому, что они им не нравятся, просто «мордой не вышли». Без суда и следствия. Все это делалось по новому понятию – внесудебная мера наказания. Что значит «контрреволюционные агитаторы» – это люди, которые высказывали противоположное мнение, чем большевики. Свобода слова была похоронена.

Народный комиссар юстиции И. З. Штейнберг, член партии левых эсеров, учитывая, что подлежащие расстрелам люди были определены Лениным очень расширительно, возражал. Он позже вспоминал: «Было трудно спорить об этом с Лениным, и вскоре наша дискуссия зашла в тупик. Мы обсуждали огромный террористический потенциал этой суровой полицейской меры. Ленина возмущало, что я возражаю против нее во имя революционной справедливости и правосудия. В конце концов я воскликнул раздраженно: «Зачем тогда нам вообще комиссариат юстиции? Давайте назовем его честно комиссариат социального истребления, и дело с концом!» Лицо Ленина внезапно просветлело, и он ответил: «Хорошо сказано… именно так и надо бы его назвать…, но мы не можем сказать это прямо». Прикрываясь разговорами о равенстве, братстве, справедливости, Ленин начал уничтожать всех недовольных его строем. Недовольных было большинство. Что тогда делать? Уничтожать!

Можно было бы идти после захвата власти мирным путем, конкурируя с другими партиями, завоевывая авторитет у народа, не разгоняя Учредительное собрание? Нормальным демократическим путем? Нет. Это противоречило идеологии большевиков! Они понимали, что народ никогда не примет новую власть, находясь в здравом рассудке и твердой памяти. Надо было уничтожить другие партии, пользовавшиеся поддержкой народа. Ведь другие партии были против террора. Значит большевикам с ними было не по пути.

Дошло до того, что в институтах закрыли юридические факультеты, потому что изучать стало нечего. Это стало полностью бандитское государство. Для осуществления задуманного террора создали в декабре 1917 года ВЧК – Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией. Вот она и занялась уничтожением в стране лучших людей. Их всех поголовно обозвали «врагами». Потом эти «враги» будут всегда на протяжении всей ленинско-сталинской диктатуры, уничтожив одних, принимались за других. При этом не забывали сваливать на них все провалы экономической политики. Очень удобная штука. Дескать, вредители во всем виноваты. А они, большевики, все мудрые и радеют день и ночь о благе народа. И так на протяжении всей советской власти в большей или меньшей степени. Дзержинский говорил: «Право расстрела для ЧК чрезвычайно важно». Уничтожали всех по политическим убеждениям. С большой радостью. Чем быстрее и больше будет расстреляно – тем лучше. Остальных отправляли в лагеря на принудительные бесплатные работы.

А как же Ленин относился к народу испытуемой страны? Очень плохо. Это если сказать мягко. Он был чужой для этого народа. Ленин его не знал и не любил. С 30 лет от роду Ленин жил за границей. До этого учился, немного работал. Жизни страны толком не знал и не хотел знать. Он никогда сам не стоял у станка и никогда не пахал в поле, и естественно не знал таких людей, но почему-то решил, что лучше всех знает, что нужно русским рабочим и крестьянам. Он был оторван от реальной российской жизни. За границей он окончательно оторвался от страны, ее проблем, реальной действительности. Не понимал, как живет народ, чем живет, что ему нужно. Уж точно коммунизм народу был не нужен! Если не нужен, так мы, большевики, этому непонятливому народу навяжем его насильно, потом благодарны будут. Они же не понимают своего счастья, придурки. Там вдали от России Ленину, видимо, было скучно от безделья. Революция в России, по его словам, произойти при его жизни не может. Переворот не имел объективных предпосылок. А что еще делать? Тут подвернулся случай продаться немцам. А почему нет по его понятиям? Для кого делать переворот? Для немцев, врагов России. Под лозунгом освобождения рабочего класса от гнета капиталистов, предал национальные интересы. Ленин лишил Россию победы, он вывел ее из войны для немцев. Это предательство Ленина. Да и гнета никакого не было. Ленин прикрывался этой фразой. Плевать он хотел на этот народ, на Россию, на ее территориальную целостность. Зачем ему революция? Ему хотелось, как садисту поиздеваться над народом. Провести эксперимент, получиться что-либо на практике из его и с Марксом и Энгельсом теоретических умозаключений. Отомстить за террориста брата. Его купили немцы через Парвуса (Гельфанда), даже билет на поезд купили лишь бы привести его к власти. Это как заведующему лабораторией интересно проводить эксперименты над мышами и смотреть, что получится. Ленин хотел, как над мышами лаборанту, провести испытание над людьми отдельно взятой страны ради эксперимента под названием «коммунизм». Вот что он говорил о народе после заключения позорного Брестского мира, а по сути предательства интересов страны, когда Россия лишилась трети территории: «Мы защищаем не великодержавность: от России ничего не осталось кроме Великороссии, а на Россию мне плевать, и даже не национальные интересы, – мы утверждаем интересы мирового социализма, что выше интересов национальных, выше интересов государства». (ПСС, т. 36). Брестский мир, который был заключен 3 марта 1918 года между Германией и большевиками о выходе России из Первой мировой войны. Вот еще что он говорил по поводу территориальной целостности страны: «Мы к сепаратистскому движению равнодушны, нейтральны. Если Финляндия, если Польша, Украина отделятся от России, в этом ничего худого нет. Что тут худого? Кто это скажет, тот шовинист». (ПСС, т. 31, стр. 432–437). Шовинист – это человек, считающий свою нацию исключительной и презирающий все остальные народы. Ленину единая Россия не нужна была. А вот белые выступали за единую и неделимую страну.

Вот еще одно ленинское выражение: «А на Россию мне наплевать, я большевик…», об этом написал дипломат Г. Соломон в своей книге «Среди красных вождей» (с. 15). Может это сказано сгоряча? Да нет, вот еще несколько выражений Ленина не уступающих по своей антирусской, антинациональной направленности: «Пусть 90 % русского народа умрет, но 10 % доживет до мировой революции»…; «русский народ велик, как может быть велик держиморда, угнетающий другие народы»…; «русский человек плохой работник по сравнению с передовыми нациями…»; «Русь!.. Сгнила?.. Умерла? Подохла?.. Что же!.. Вечная память тебе»; «русские – тютя, рохля, ленивы…»; «партия не пансион для благородных девиц. Иной мерзавец может быть для нас именно тем и полезен, что он – мерзавец»…; «все нравственно, что идет на пользу большевиков»…; «Все лица, несогласные с большевиками, считаются без исключения буржуями и белогвардейцами…»; «необходимо шире применять расстрелы…»; «раздайте русским дуракам работу…»; «давить Русь и великорусскую шваль…»; «в политике нет нравственности, а есть целесообразность»; «У нас нет национальной власти, у нас власть интернациональная».

Троцкий выражался в том же духе: «Это русское быдло, надо столкнуть лбами…»; «камня на камне не оставить от России и русского хлама…»; «о каких русских вы говорите? Я таких не знаю…».

Вот вам истинная и неприкрытая сущность большевиков. Ребята, ваши предки им были не нужны. Вы теперь понимаете, для чего они решили провести эксперимент? Их отношение к испытуемым? Вот почему им было все равно, что будет с народом. Они только прикрывались фразами о свободе, равенстве, братстве, защите, освобождении людей, а сами уничтожали, закабаляли этот народ ради чистой идеи. Вот поэтому они и сразу начали проводить геноцид и террор этого не нужного им народа.

Для упрощения проведения террора и геноцида решили создавать «тройки». Это ускоряло процесс, сокращало «бюрократические» судебные процедуры. Зачем суды присяжных с защитой? Когда можно быстро, без апелляции уничтожать людей. Первая расстрельная «тройка» – орган внесудебной расправы с расстрельными полномочиями была создана 15 июня 1918 г. В этот день коллегия ВЧК постановила: «Составить тройку из представителей партии коммунистов (больш.) и левых с.-р., которые и уполномочиваются решать вопросы о расстреле. Избраны в тройку: Дзержинский, Лацис и Александрович. Заместителями к тройке избраны: тт. Фомин, Петерс и Ильин. Расстрелы применяются ко всем, кто замешан в заговоре против советской власти и республики, если это будет доказано. Приговоры тройки должны быть единогласны». Тройки исполняли роль уничтожения противников режима. Они являли собой тип «революционной законности». Это было ускоренное и тайное судопроизводство на протяжении 35 лет советской власти. Претворяли это в жизнь органы ВЧК, ОГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ. Просуществовали до апреля 1953 года.

Кто такие несогласные с большевиками? Это классовые враги. А что с ними надо делать? Вот постановление подоспело, которым они пользовались всегда. Это запоздавшее почти на год постановление как-то узаконило расстрелы и посадки, показало, что красный террор – это государственная политика незаконной власти. И только в сентябре 1918 года приняли постановление «О красном терроре».

Этому предшествовала записка Дзержинского: «Совет народных комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; необходимо обезопасить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».

Естественно в постановление вошли эти слова Дзержинского. Нижеследующее постановление, которое являлось неправовым актом, обличенное в правовую форму гласило: «Обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью», «…необходимо обеспечить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях», «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». При этом смертная казнь в законах всегда подчеркивалась как имеющая временный характер, но действовало всегда.

Прочтите, оно не большое.

Совет Народных Комиссаров РСФСР

Постановление

от 5 сентября 1918 года

О красном терроре

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой Комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

    Народный Комиссар Юстиции Д. Курский
    Народный Комиссар по Внутренним Делам Г. Петровский
    Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич.

Это постановление создавало как бы узаконенное начало террора большевиков: создание концлагерей для изолирования «классовых врагов», уничтожение всех оппозиционеров, «причастных к заговорам и мятежам». ВЧК и так было наделено полномочиями брать заложников, выносить приговоры и приводить их в исполнение. ВЧК не стала неким юридическим институтом, а стала как «вооруженная часть партии и карающий меч диктатуры пролетариата».

Сразу же после выхода постановления было объявлено о расстреле 29 контрреволюционеров, которые были заведомо непричастны к покушениям на Ленина и Урицкого – в том числе бывшего министра внутренних дел Российской империи А. Хвостова, бывшего министра юстиции И. Щегловитова и др. В первые дни сентябрьского красного террора в Петрограде погибло более 500 человек. По всей стране были казнены тысячи людей, часть из которых была виновата лишь в принадлежности к «контрреволюционным» классам и общественным течениям – предприниматели, помещики, священники, офицеры, члены партии кадетов, взятые в заложники крестьяне.

Воодушевляя чекистов на новые беззакония Ленин, выступая 7 ноября 1918 года перед сотрудниками ВЧК говорил: «…когда нас упрекают в жестокости, мы недоумеваем, как люди забывают элементарнейший марксизм. Для нас важно, что ЧК осуществляет непосредственно диктатуру пролетариата, и в этом отношении их роль неоценима. Иного пути к освобождению масс, кроме подавления путем насилия эксплуататоров – нет». «Освобождения масс» – от самих себя? От своей жизни? Подавление путем насилия. Освобождение масс. Вот она цена свободы! Освободили. Кто читал этого Маркса до революции? Люди были полуграмотны. Даже прочитав Маркса, Ленина рабочий бы ничего не понял, потому что находился на третьей ступени интеллекта. Грамотным рабочим, жившим хорошо, не нужен был Маркс, Ленин. Они и так хорошо жили. Машинист паровоза мог позволить себе иметь пятерых и более детей. Жена не работала, да еще по дому помогала кухарка, которая убирала, стирала, готовила. Также жили и высококвалифицированные рабочие заводов. В деревне работящие люди жили тоже достойно. Бабушка вспоминала, что у них до переворота всегда, круглый год в леднике было не только сало, мясо, но и колбасы собственного изготовления, соленья и другое. Это у нормальных, не пьющих, работящих людей деревни. Быдло было безлошадным, не хотело работать на земле, пило, это – деклассированный элемент. Быдло завидовало зажиточным людям. Быдло хотело уровнять всех. Быдло не могло знать классиков революции, оно их просто не читало. Быдло было и в городе, и в деревне. Поэтому шли за лживыми посулами большевиков. Кто из этих, поддержавших большевиков, знал, что для того, чтобы стать свободным надо уничтожить несколько миллионов человек? Никто! Вот это теоретик Маркс и практик Ленин знали! И их последователи во главе с омерзительным подонком Сталиным. Главное уничтожить людей, даже не эксплуататоров, а простых людей, не согласных с их теорией построения коммунизма. Разве можно что-то хорошее построить путем насилия? Конечно, нет! Путем насилия вообще ничего построить нельзя. Изменения в обществе должны происходить эволюционно, постепенно, по мере развития людей, готовых к новым переменам. Их необходимо учить. И никаких революционных, насильственных методов. Насилием нельзя создавать что-то новое, насилием можно только разрушать, сажать, расстреливать. Насилие заставляет человека приспосабливаться к этому режиму, чтобы уцелеть, выжить. Или начать бороться с этим режимом.

Мораль – принятые в обществе представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле, а также совокупность норм поведения, вытекающих из этих представлений.

Нравственность – моральное качество человека, некие правила, которыми руководствуется человек в своем выборе. Это способность принять на себя ответственность за свои мысли и действия. Нравственность – это ценность, внутреннее состояние человека, это духовные и душевные качества человека, основанные на идеалах добра, справедливости, долга, чести, которые проявляются в отношении к людям.

Большевики понимали, что надо дать новую мораль тем, кто будет приводить в исполнение дикие приказы, которая будет оправдывать этих низких людей проводить террор против народа. Нужна была измененная мораль и нравственность в обществе. А как это сделать? Надо отвергнуть бога с ее моралью и дать мораль и нравственность классовую, пролетарскую, которая подчинена одной классовой группе населения. Что это за коммунистическая нравственность, которая отвергает общечеловеческую, признанную всеми людьми на этой планете? Это антинародная нравственность, которая позволяла бы уничтожать недовольных, физически их уничтожать, проводя массовые расстрелы и повешение людей, людей, у которых были другие взгляды, что естественно, организуя концлагеря, узаконивая институт заложничества, государственный террор, насилие, круговую поруку, обвинениями в антибольшевизме? Руками безграмотных недоучек большевики творили террор, дав в руки им оправдание в виде перевернутой с ног на голову морали и нравственности, оправдывая их любые преступления, которые якобы направлены на дело строительства коммунизма, объявляя, что во имя его строительства морально абсолютно все. Коммунистическая мораль не прощала только одного – измены своему делу. А в остальном была вседозволенность. Большевики, прикрываясь лозунгом «пролетарской диктатуры» творили свою диктатуру, диктатуру кучки людей, которые сказали, что они точно знают, как управлять этим народом. Диктатура – это насилие меньшинства над большинством, это красный террор, не имеющий аналогов в мире своей жестокостью. А в общечеловеческом понимании эта коммунистическая мораль и нравственность являлись преступными и аморальными. Вот что говорил Ленин в своей работе «Задачи союзов молодежи», выступая на III Всероссийском съезде Российского Коммунистического Союза Молодежи 2 октября 1920 года, а мы, молодежь, живущая при социализме в те времена, обязаны были знать это выступление, потому что оно относилось к нам, молодежи и все вступающие в комсомол учили его: «Но существует ли коммунистическая мораль? Существует ли коммунистическая нравственность? Конечно. Да. Часто представляют дело таким образом, что у нас нет своей морали, и очень часто буржуазия обвиняет нас в том, что мы, коммунисты, отрицаем всякую мораль… Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводиться из интересов классовой борьбы пролетариата… В каком смысле отрицаем мы мораль, отрицаем нравственность?… В том смысле, в каком проповедовала ее буржуазия, которая выводила эту нравственность из велений бога. Мы на этот счет, конечно, говорим, что в бога не верим, и очень хорошо знаем, что от имени бога говорило духовенство, говорили помещики, говорила буржуазия, чтобы проводить свои эксплуататорские интересы. Или вместо того, чтобы выводить эту мораль из велений нравственности, из велений бога, они выводили ее из идеалистических или полуидеалистических фраз, которые всегда сводились к тому, что очень похоже на веление бога. Всякую такую нравственность, взятую из нечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем, мы говорим, что это обман, что это надувательство и забивание умов рабочих и крестьян в интересах помещиков и капиталистов… Мы говорим: для нас нравственность, взятая вне человеческого общества, не существует это обман. Для нее нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата… Классовая борьба продолжается, и наша задача подчинить все интересы этой борьбе. И мы свою нравственность коммунистическую этой задаче подчиняем. Мы говорим: нравственность – это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов. Коммунистическая нравственность эта та, которая служит этой борьбе, которая объединяет трудящихся против всякой эксплуатации, против всякой мелкой собственности, ибо мелкая собственность дает в руки одного лица то, что создано трудом всего общества». Ленин основывался на том, что писал Маркс. А это – отрицание религии и морали. В 1913 году Ленин говорил то же. То есть теоретически это все было разработано заранее, а Ленин это начал претворять на практике.