Вредные привычки

– Видеозаписи дел и делишек господина Кондратьева и господина Бадуладзе.

– Ты сам их видел или транслируешь плоды больного воображения подружки Чугунова?

Я выбрал орех покрупнее и тоже раздавил в ладонях:

– Ты с видеозаписями когда-нибудь дело имел?

– Однажды приходилось.

Глядя ему в глаза, я усмехнулся:

– Да, Чугун ещё тогда знал, как вас всех повязать. Надо заметить, что ты на них тоже смотришься не последним лаптем.

Я думал, что наш разговор получится все же менее эмоциональным. Видимо, «двойное гражданство» – нелёгкий крест даже для супергероев. Во всяком случае, Кочетову лишь самую малость не хватило, чтобы доказать мне мою неправоту. Хотя его попытка ударить головой мне понравилась. Оперу просто не хватило оперативности. Пренебрежение физической подготовкой ещё никому не шло на пользу. На его фоне мой апперкот несомненно выглядел весомым аргументом в пользу здорового образа жизни.

– Вот те и раз, – сказал я, поправляя под ним подушку, – осведомитель докладывает оперативному работнику о том, что с этой минуты мафия у него в руках, а тот вместо благодарности пытается нанести ему тяжкие телесные. Такой поступок мало того что несправедлив, он к тому же ещё и наводит на определенные размышления. И думы эти явно не в пользу оперативного работника.

– Чего ты хочешь? – пытаясь сесть, злобно прошипел Кочетов.

– Того же, что и все прогрессивное человечество: хлеба, зрелищ и наслаждений, – я обвёл взглядом комнату. – А ты что подумал?

Заняв вертикальное положение, Кочетов осторожно потряс головой:

– А у разбитого корыта остаться не боишься?

– Это ты зря, – сказал я, – к неординарным действиям человека побуждает лишь очень серьёзная мечта.

Кочетов скорбно вздохнул и попробовал усесться поудобнее:

– Тебе сколько годков, мечтатель?

– Хочешь пожелать долголетия?

– Хочу дать совет.

– Думаешь, пригодится?

– Ну, не совсем же ты дурак.

Кочетов не стеснялся, это было хорошо. В эмоциональном запале чего не наболтаешь.

– Только коротко и по существу, – разрешил я.

– На всякую хитрую жопу… – начал он.

– Можешь дальше не продолжать, – перебил его я, – сегодня у тебя будет возможность проверить эту теорию на практике.

Кочетов недоуменно пожал плечами:

– Здесь менты, там братки, ты к кому, собственно, собираешься бежать со своим компроматом?

Если бы я был с улицы, то бежать мне, действительно, было бы не к кому. Задай он себе это вопрос пораньше, и наше свиданье вряд ли бы состоялось. По крайней мере в таком составе. Мой взгляд объяснил ему все красноречивее слов.

– Ну-ну, – подбодрил его я, – ведь те, на видеокассетах, тоже думали, что будут жить вечно.

Вероятно, из того количества здоровья, которым он сегодня располагал, приготовить образ крепкого парня представляло для него определенную трудность. Кочетов сжал челюсти и, откинувшись на спинку дивана, закрыл глаза. Жаль, но времени, чтобы поработать над ним основательно, у меня уже не оставалось. Я усадил опера за ширмой в кресло и с помощью скотча и наручников придал его образу ещё большей трагичности. Сегодня никакие неожиданности, даже теоретические, мне были не нужны. После чего поставил на входную дверь маячок и, не забыв напоследок окинуть орлиным взором двор, спустился к машине.

В отличие от первого визита, автостоянка перед «Колизеем» переполненной не выглядела. Оно было и понятно: время «стеклянных глаз» ещё не наступило.

Я поднялся на второй этаж и, подойдя к метрдотелю, попросил сообщить Тишинской о моем приходе.

Тот глянул на меня так, словно видел впервые:

– Вы с ней договаривались?

– Два часа назад.

– Ваша фамилия?

– Скажите ей, что я по поводу видеозаписей.

Метрдотель позвонил, внимательно выслушал ответ и кивком головы пригласил следовать за ним. В конце длинного коридора извинился, попросил встать у стены и обыскал. Потом подвёл к двери с изображением короны и, отступив в сторону, пропустил внутрь. Из-за обилия зелени и света комната больше походила на оранжерею, чем на кабинет.

Сидевшая за стандартным офисным столом Тишинская приветливо кивнула мне из-за монитора и показала на мягкий угловой диванчик с овальным столиком:

– Присаживайтесь.

Я сел. Малиновая блузка была ей к лицу.

– Виски, кофе?

Терять время на стандартные условности не хотелось:

– Морковного соку.

Тишинская наполнила два узких высоких стакана соком и, поставив один из них передо мной, с другим устроилась наискосок от меня. В её ушах скромно поблёскивали брильянтовые серёжки.

– Прежде чем смотреть на ваши картинки, – сухо произнесла она, – я бы хотела узнать, кто их вам предложил.

Скрывать от неё Климентьеву мне не было никакого резона.

– Последняя сожительница Чугунова, – сказал я. – А съёмка – дело рук и головы самого Чугунова.

Я достал кассету и положил перед женщиной на столик.

– Здесь пара эпизодов.

Чтобы оценить достоинства ролика, Тишинской понадобилась пара минут.