Вредные привычки

– Местный.

– А его правая рука?

– Кондратьев, что ли? Тоже.

– Крупная группировка?

Кочетов бросил на меня удивлённый взгляд:

– Чего это они тебя вдруг заинтересовали?

– Работу предлагают.

– Половина города их. Если не споткнутся, то скоро возьмут и вторую, – он снова взглянул на меня, но на этот раз уже повнимательнее. – Действительно предлагают, или во что-то влип?

– Середина на половину.

Кочетов вздохнул:

– Место они тебе, конечно, предложат, вот только где?

Я усмехнулся:

– Пока в ресторане.

Взгляд Кочетова стал равнодушным:

– Можешь соглашаться.

Я запил бутерброд остатками пива и попрощался. По лицу Кочетова было видно, что он хотел спросить у меня что-то ещё, но в последний момент удержался. Его нерешительность меня не обескуражила: я знал, что через день-другой он все равно на меня выйдет. Сделав пару ходок с клиентами, я остановился у ближайшего телефона-автомата и договорился с Тишинской о встрече. На перекрёстке я задумался и едва не проехал на красный свет. Я прижался к обочине и минут тридцать, поглядывая на проезжающие за окнами автомобили, обдумывал детали предстоящего свидания. Тишинская, как мы и договаривались, ждала меня в «Говорящей обезьяне». На ней был зелёный батник, черный пояс-бант и оранжевые брюки. Шедевра она предусмотрительно оставила в машине.

– Я заказала на свой вкус. Ничего? – поинтересовалась она.

На столе стояла бутылка сухого вина и две украшенных зеленью и овощами тарелки с ракообразными.

– Лобстеры под белым соусом, – перехватив мой взгляд, пояснила она. – Здесь их готовят очень хорошо.

Я поблагодарил.

– Ешьте, не торопитесь, – сказала она. – Сегодня у нас достаточно времени.

Ракообразные, действительно, оказались замечательными.

– У меня возникла небольшая проблема, – сказал я. – С одной стороны, это вроде бы нам на руку, но с другой, может здорово помешать.

Я коротко обрисовал ей сложившуюся ситуацию и умолк.

Тишинская пожала плечами:

– А что вас, собственно, смущает? Мне кажется, все складывается отлично. Пока они будут считать, что вы работаете на них, мы можем спокойно заниматься своим проектом.

– А Климентьеву в это время будет искать ваша тётя?

– Положитесь в этом вопросе на нас.

– А если у вас не получится?

– Думаю, что к этому времени проблема Климентьевой уже никого не будет интересовать.

Я усмехнулся:

– А чья будет, моя?

Женщина посмотрела на меня в упор:

– Вчера вы казались смелее.

– Вчера я получил от вас задаток, – напомнил я, – и, как это ни странно, настроен получить и все остальное.

– Ну так и действуйте! – подбодрила она. – Ведь за просто так никто денежек вам не отвалит.

– Прежде чем действовать, я должен быть на сто процентов уверен, что никто не станет путаться у меня в ногах, – сказал я.

Женщина наклонилась ко мне:

– Вы это о чем?

– Думаете, Кондратьев будет сидеть сложа руки?

– С Кондратьевым мы все уладим. Выбросьте его из головы и займитесь объектом.

– Мне понадобится оптика, – сказал я.

Лицо Тишинской напряглось. Она поднесла к губам бокал и, чуть пригубив, поставила на место:

– Мы не занимаемся решением материально-технических проблем. Нас интересует только результат. И если вам вдруг показалось, что вы сможете обделывать за наш счёт свои делишки, то это очень непродуктивная идея.

Её проницательности можно было лишь позавидовать. Я равнодушно пожал плечами:

– Ну, если элементарную осмотрительность трактовать подобным образом, то мы вряд ли придём к консенсусу.

Выудив из пачки сигарету, Тишинская щёлкнула зажигалкой:

– Можете не сомневаться, что такое элементарная осторожность, я знаю не хуже вашего. Поэтому все ваши попытки затянуть время, мягко говоря, неосновательны. Да и потом, у вас просто нет выбора, и либо вы честно закончите дело, на которое подписались, либо… – что скрывается под вторым вариантом, она уточнять не стала. – Ведь по большому счету ни для чего другого вы не нужны ни нам, ни тем более Кондратьеву.

– Другими словами, – сказал я, – если что-то пойдёт не так, прикрывать меня вы не станете?

Стряхнув с сигареты пепел, она печально кивнула: