Русские и украинцы. Братья по вере и крови

На самом же деле псковичи накостыляли ляхам, и Стефан вынужден был ретироваться. А в самом начале осады Стефан и его свита поставили свои шатры недалеко от стен Пскова, но вне зоны огня крепостной артиллерии. Днем псковские пушкари навели пушки на шатры ляхов, ну а ночью дали залп. Король бежал, даже не надев подштанников. Позже Стефан возмущался, мол, надо вести войну гуманно, наши же пушки так далеко не стреляют!

Ну а Генрик Сенкевич врал так, как умеют врать только поляки. Я прочитал роман «Крестоносцы» и почти одновременно посмотрел фильм – летом 1960 г. на даче в Жаворонках, как раз во время юбилея. Мне было всего 13 лет, но меня уже тошнило от вранья, которое я ощущал интуитивно.

Посему рассказать о Грюнвальде я предоставлю известному польскому историку Яну Длугошу. Сам он не был на «Зеленом поле», но его отец рыцарь Ян Венята в ходе битвы лично взял в плен комтура Маркварда. Кроме того, Длугош общался с десятками участников Грюнвальдской битвы.

Для начала обратим внимание на численность русских, белорусских и малорусских хоругвей (полков) в Грюнвальдской битве. Длугош пишет о войске Витовта: «Назывались же хоругви по именам земель литовских, а именно: Трокская, Виленская, Гродненская, Ковенская, Лидская, Медницкая, Смоленская, Полоцкая, Витебская, Киевская, Пинская, Новгородская, Брестская, Волковысская, Дрогичинская, Мельницкая, Кременецкая, Стародубская; некоторые же носили названия по именам литовских князей, которые по повелению князя Витовта предводительствовали ими, а именно: Сигизмунда Корибута, Лингвеновича Симеона, Георгия»[40 - Длугош Я. Грюнвальдская битва. СПб.: Наука, 2007. С. 91.].

Стоит отметить, что в «княжеских» хоругвях этнических литовцев почти не было. Так, Георгий – это ведь князь пинский Юрий Всеволодович. Откуда у него этнические литовцы?

А как подсчитал в 1886 г. профессор Александр Барбашев, из 51 польской хоругви «7 имело природный русский характер (львовская, перемышльская, холмская, галичская и три подольские»[41 - Грая И. В июле 1410-го // Родина, 2010, № 7.].

Данные Длугоша совпадают с подсчетами Барбашева. В итоге в польско-литовском войске русские (включая белорусов и малороссов) представляли 43 хоругви, поляки – 40, этнические литовцы – не более 4, а остальные 3 – чехи и другие наемники.

По данным Длугоша, чешские части пытались дезертировать перед битвой: «В этот день триста чехов-наемников без согласия короля и без ведома короля ушли было из королевского лагеря, неизвестно из страха ли, или подкупленные врагами. Встретив их уходящими, Миколай, подканцлер Польского королевства, следовавший за королевским лагерем, на вопрос, куда они направляются и по какой причине уходят, получил ответ, что король не производит им выплату выслуженного жалованья. "Я знаю, – сказал подканцлер, – что король Владислав щедро заплатил все, что вы выслужили, и даже прежде чем вы выслужили, так что побудила вас к вашему нынешнему уходу не обида, на которую вы должны бы были жаловаться прежде всего королю и его советникам, но страх и малодушие, когда вы узнали, что у короля сегодня будет сражение с врагами". Эта резкая речь столь сильно задела и уязвила чехов, что они оставили мысль об уходе»[42 - Длугош Я. Грюнвальдская битва. С. 95–96.].

На самом деле для найма чешских наемников Витовт еще в самом начале 1410 г. дал Ягайло 20 тысяч грошей. Но, судя по всему, паны традиционно разворовали оные гроши, чем вызвали возмущение чехов.

В кино, романах и трудах историков злодеи-немцы прислали Ягайло вызов с двумя немецкими герольдами, принесшими королю два обнаженных меча. Увы, на самом деле вызов на бой Ягайло прислал польский князь Казимир V Щецинский, кстати, женатый на Анне Кейстутовне, родной сестре Витовта.

Казимир V вместе с князем Корадом VII Олесницким и, соответственно, с дружинами, сражались на стороне Ордена. Замечу, что оба по мужской линии Пясты, то есть законные наследники польского престола.

Ягайло откровенно боялся сражения и до последнего ждал начала переговоров с крестоносцами. Витовт, наоборот, рвался в бой и сразу после прибытия герольдов приказал литовскому войску наступать. Лишь после того как войско ВКЛ схватилось с крестоносцами, Ягайло был вынужден отдать приказ о наступлении польским хоругвям.

Крестоносцы в начале битвы нанесли сильный удар по войскам Витовта. «Когда среди литовцев, русских и татар закипела битва, литовское войско, не имея сил выдержать вражеский натиск, оказалось в худшем положении и даже отошло на расстояние одного югера; когда же крестоносцы стали теснить сильнее, оно было вынуждено снова и снова отступать и, наконец, обратилось в бегство. Великий князь литовский Александр (т. е. Витовт. – А.Ш.) тщетно старался остановить бегство побоями и громкими криками. В бегстве литовцы увлекли с собой даже большое число поляков, которые были приданы им в помощь. Враги рубили и забирали в плен бегущих, преследуя их на расстоянии многих миль, и считали себя уже вполне победителями. Бегущих же охватил такой страх, что большинство их прекратило бегство, только достигнув Литвы; там они сообщили, что король Владислав убит, убит также и Александр, великий князь литовский, и что, сверх того, их войска совершенно истреблены. В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу. Хотя под одним знаменем они были жестоко изрублены и знамя их было втоптано в землю, однако в двух остальных отрядах они вышли победителями, сражаясь с величайшей храбростью, как подобало мужам и рыцарям, и, наконец, соединились с польскими войсками; и только они одни в войске Александра Витовта стяжали в тот день славу за храбрость и геройство в сражении; все же остальные, оставя поляков сражаться, бросились врассыпную в бегство, преследуемые врагом. Александр же Витовт, великий князь литовский, весьма огорчаясь бегством своего войска и опасаясь, что из-за несчастной для них битвы будет сломлен и дух поляков, посылал одного за другим гонцов к королю, чтобы тот спешил без всякого промедления в бой; после напрасных просьб князь спешно прискакал сам, без всяких спутников, и всячески упрашивал короля вступить в бой, чтобы своим присутствием придать сражающимся больше одушевления и отваги»[43 - Длугош Я. Грюнвальдская битва. С. 102.].

Ведя длительный бой с тремя смоленскими хоругвями и преследуя отступающие войска Витовта, немцы расстроили свои ряды. Этим и воспользовались поляки, имевшие численное превосходство над противником. В бою погиб великий магистр (гроссмейстер) ордена. По одной версии, его убил сулицей (метательным копьем) этнический литовец, по другой – копьем татарин, а по третьей – сын Тохтомыша Джелал ад-Дин.

По немецким данным, в битве погибло 203 рыцаря из Тевтонского ордена. Замечу, что Ливонский орден в 1420 г. хранил нейтралитет, имея договор с Витовтом.

Несколько рыцарей ордена были убиты уже в плену по указанию Витовта.

Польские войска вместо преследования отступающего противника увлеклись грабежом германского обоза. «Вражеские повозки, превышавшие количеством несколько тысяч, в течение четверти часа были разграблены королевскими войсками так, что от них не осталось даже и малейшего следа. Было, кроме того, в прусском стане и в обозе много бочек с вином, к которым королевское войско после разгрома врагов, утомленное сражением и летним зноем, сбежалось было, чтобы утолить жажду; некоторые рыцари для утоления жажды черпали вино шлемами, другие перчатками, иные даже сапогами. Но Владислав, король польский, из опасения, чтобы войско его, опьяненное вином, не стало бесполезным, так что в случае нападения его легко мог бы победить даже слабый враг, и чтобы от чрезмерного питья на него не напали болезнь и бессилие, велел разбить и уничтожить бочки с вином»[44 - Длугош Я. Грюнвальдская битва. С. 108.].

Несмотря на этот приказ, который явно был не до конца выполнен, поляки и литовцы три дня отмечали победу и грабили убитых.

«Между тем, как одни королевские советники, рассудив, решили, чтобы Владислав, король польский, со всем своим войском провел на месте битвы три дня, как победитель, другие возражали и по весьма здравым соображениям и основаниям настоятельно требовали без всякого промедления, ночью и днем, быстрым походом двигаться на Мариенбург. Если бы король не отверг этот совет, как бесполезный, но, произведя отбор, послал бы лучшие войска и как можно скорее двинул их на осаду Мариенбургского замка, то легко завоевал бы главный замок»[45 - Там же. С. 112.].

Одним из спорных моментов Грюнвальдской битвы является возвращение или невозвращение большей части войска Витовта, бежавшей в начальный период битвы. Кто и что говорит – понятно. Лично я считаю, что Витовт, хотя сам и остался на поле боя, но основная часть его войска не вернулась.

Зато современные литовские и белорусские историки утверждают, что именно полководческий талант Витовта решил исход сражения. Ну а Ягайло большую часть сражения молился у своего шатра.

Никакого смертельного удара Тевтонскому ордену Грюнвальдское сражение не нанесло. Рыцари избрали нового магистра и 1 февраля 1411 г. в городе Торпе заключили мир, отказавшись от Добжинской земли и уплатив контрибуцию. В 1523 г. последний магистр Тевтонского ордена Альбрехт Бранденбург перешел из католичества в лютеранство и в 1525 г. объявил себя наследственным герцогом.

Так, вместо относительно слабого Тевтонского ордена поляки заполучили соседом Пруссию, своего будущего могильщика.

Больше всего вреда Грюнвальдское сражение нанесло русским, украинцам и белорусам. Оно положило начало полонизации Великого княжества Литовского, которое до этого было фактически западнорусским государством, где доминировали русский язык, православная вера и русские обычаи. Именно с этого времени между русскими и поляками возникает антагонизм, не преодоленный до сих пор. Поляки и в XXI веке считают территории Беларуси и Украины Восточными Кресами – старыми польскими землями.

В XVI–XVIII веках Грюнвальдское сражение было почти забыто. Битва же за его лавры возобновилась во второй половине XIX века и до сих пор идет по нарастающей. Начали ее, естественно, польские националисты. Позже к этому присоединились русские, а затем советские историки. А в ХХ веке включились литовские, белорусские и украинские националисты. Кто-то утверждает, что победа под Жальгирисом чисто литовская. Кто-то считает, что рыцарей напугали щирые украинцы под жевто-блакитными знаменами. Белорусские националисты утверждают, что Грюнвальдская победа чисто литвинская. Замечу, не литовская, не всех воинов Великого княжества Литовского, а лишь литвинов – богом избранного народа, коренных жителей нынешней Беларуси.

Не остались в долгу и татары. Это, мол, и они. Вот информация из Интернета: «Благодаря проекту музея Грюнвальдской битвы "Татары в битве под Грюнвальдом. История. Наследие. Шансы", который получил субсидии на сумму более 40 тысяч евро из норвежского финансового механизма и госбюджета, стало возможным не только проводить широкомасштабные действа летом (ежегодно в июле музей собирает сотни тысяч зрителей на реконструкцию битвы под Грюнвальдом), но и зимой, когда музей обычно не посещают»[46 - Материалы сайта: http://etatar.ru/top/42212].

Что-то похоже на анекдот – Норвегия дает крупную сумму на проект «Татары под Грюнвальдом». Да их там по разным оценкам насчитывалось от 2 тысяч до 300 человек.

По случаю празднования 600-летия Грюнвальдской битвы шли помпезные торжества. Участвовали президент Польши Бронислав Коморовский, президент Литвы Даля Грибаускайте – главные «виновники» торжества, а также другие зарубежные гости. «Когда два великих наших народа вышли на поле битвы под Грюнвальдом, единые как никогда, их единство сплотило и соседние народы, побудило их вступить в борьбу за победу, предопределившую дальнейшую судьбу не только наших стран, но и Европы», – сказала Даля Грибаускайте. А Бронислав Коморовский заявил: «Важно говорить не только о той победе, а о том, что она принесла нашим народам». И подчеркнул: эта битва положила начало тесным взаимоотношениям между двумя странами, которые продолжаются спустя столетия и способствуют интеграции Евросоюза[47 - Материалы сайта: http://svpressa.ru/t/27793].

Как жаль, что Ягайло с Витовтом так и не узнали, что они «поспособствовали интеграции Евросоюза»!

Глава 4

Казаки запорожские и реестровые

Прежде чем начать рассказ о совместных походах запорожских и малороссийских казаков с донцами и московскими воеводами, надо бы выяснить, а кто такие казаки и откуда взялись. Иначе мы мало что поймем.

Начнем с запорожцев. Почти все дореволюционные и советские авторы утверждают, что запорожцы – потомки крестьян, бежавших от гнета польских помещиков. Так, один из самых авторитетных историков запорожского казачества Д.И. Яворницкий цитирует летопись: «Поляки, приняв в свою землю Киев и малороссийские страны в 1340 году, спустя некоторое время, всех живущих в ней людей обратили в рабство; но те из этих людей, которые издревле считали себя воинами, которые научились владеть мечом и не признавали над собой рабского ига, те, не вынеся гнета и порабощения, стали самовольно селиться около реки Днепра, ниже порогов, в пустых местах и диких полях, питаясь рыбными и звериными ловлями и морским разбоем на бусурман»[48 - Яворницкий Д.И. История запорожских казаков. Киев: Наукова думка, 1990. Т. 1. С. 27.].

Первые упоминания о запорожских казаках относятся к концу XV – началу XVI века. Между тем Киевское княжество было передано полякам только Люблинской унией в 1569 г., а до этого никаких ляхов в среднем течении Днепра не было, как не было там и крепостного права. Так что теорию возникновения запорожских казаков из беглых крестьян придется оставить как несоответствующую реалиям того времени. Я же берусь утверждать, что запорожское казачество составляли… местные жители.

Сразу же оговорюсь, что документальных свидетельств этого нет, но, с другой стороны, нет никаких свидетельств, опровергающих мое утверждение.

Начнем по порядку. Вспомним о таинственных бродниках, трижды упомянутых в русских летописях. Первое упоминание о бродниках относится к 1147 году, когда они в очередной княжеской усобице вместе с половцами пришли на помощь Святославу Ольговичу.

По мнению академика В.В. Мавродина: «Бродники – это тюрки-кочевники. За это не говорит, во-первых, то, что они христиане (воевода их целует крест во время осады их лагеря у Калки татарами), а во-вторых, имя их воеводы – Плоскиня, звучащее по-русски». Далее Мавродин пишет: «Бродники были смешанным населением степей Причерноморья, занимавшим едва ли не весь огромный край от Приазовья и Тмутаракани до Побужья, где подобного рода люд носил уже иное название – берладников, выгонцев и т. д. Бродников было не так уж мало, ибо иначе нечем объяснить известность бродников в соседних землях и, в частности, в Венгрии, отразившуюся в документах»[49 - Мавродин В.В. Очерки истории левобережной Украины. СПб.: Наука, 2002. С. 348–349.].

Бродники в своих землях не признавали власти ни князей Рюриковичей, ни половецких ханов.

После Батыева нашествия на Киев в 1240 г. и до конца XIV века история Киевской земли – сплошная черная дыра. Историк М.С. Грушевский писал: «Остается сказать еще об одном обстоятельстве – об отсутствии сведений о Киевской земле за вторую половину XIII в. и почти весь XIV в.»[50 - Грушевский М.С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV столетия. Киев, 1891. С. 441.].

Данных о существовании местного летописания у нас нет, а ни князей, ни летописцев Владимиро-Суздальской Руси Киев абсолютно не интересовал.

Как же управлялась Киевская земля? По косвенным источникам, в том числе по сообщениям итальянского путешественника Плано Карпини, проезжавшего через эти места в 1246 г., южнее и западнее Киева вообще не было князей, а местным населением управляли атаманы (ватманы)[51 - От германского слова «гаунтман» (начальник).], выбираемые вечем. Периодически приезжали татарские баскаки, которым атаманы сдавали дань.

Итальянский путешественник Джованни дель Плано Карпини писал: «Мы прибыли к некоему селению, по имени Канов (Канев. – А.Ш.), которое было под непосредственной властью Татар. Начальник же селения дал нам лошадей и провожатых до другого селения, начальником коего был алан по имени Михей, человек, преисполненный всякой злобы и коварства»[52 - Плано Карпини Дж. История монгалов. М.: Государственное издательство географической литературы, 1957. С. 67–68.].

Плано Карпини не очень разбирался в делах русских княжеств, поэтому потребуется расшифровка его записей. «Под непосредственной властью Татар», то есть там русские князья не имели никакой власти над местным населением. Ну а имя Михей мало похоже на татарское или аланское. Видимо, имя местного атамана городка, расположенного на Днепре ниже Канева, было Михаил, а провожатые итальянцев обзывали его Михеем.

Михей не понравился путешественником, так как требовал слишком много подношений за дальнейшее их сопровождение. «После этого мы выехали вместе с ним в понедельник Четыре-десятницы, и он проводил нас до первой заставы Татар. И когда в первую пятницу после для Пепла мы стали останавливаться на ночлег при закате солнца, на нас ужасным образом ринулись вооруженные Татары, спрашивая, что мы за люди»[53 - Там же. С. 68.].

Таким образом, Плано Карпини и его спутники покинули Киев 4 февраля 1246 г., проехали Канев, 19 февраля выехали из городка, где атаманом был Михей, и, наконец, 23 февраля впервые встретились с заставой татар.

Судя по всему, путешественники ехали по льду Днепра. Если они двигались со скоростью 20–30 км в сутки, что не так уж много для того времени, то даже сделав 3–4 дневки (дневные остановки), они прошли бы 350–400 км до встречи с татарской заставой.

Таким образом, записки Плано Карпини свидетельствуют о том, что почти до нынешнего Запорожья берега Днепра были заселены местными жителями, то есть бродниками, платившими дань татарам.

Совсем недавно, в 2003–2005 гг., украинские археологи, производившие раскопки на острове Большая Хортица, обнаружили поселение Х – XIV веков. Археологи назвали его поселением бродников. Так это или нет, но это – местные жители, и факт обнаружения поселения неопровержимо доказывает, что жизнь в этом районе не прекращалась, начиная с IX века.

Длина всей реки, начинавшейся в Бельском уезде под Смоленском, составляла 2065 верст. Яворницкий писал: «В пределах вольностей запорожских казаков Днепр начинался с одной стороны выше речки Сухого Омельника, с другой – от устья речки Орели, и протекал пространство земли в 507 верст, имея здесь и наибольшую ширину, и наибольшую глубину, и наибольшую быстрину; в пределах же запорожских казаков он характеризовался и всеми особенностями своего течения – порогами, заборами, островами, плавнями и холуями. Всех порогов в нем при запорожских казаках считалось девять – Кодацкий, Сурской, Лоханский, Звонецкий, Ненасытецкий, иначе Дид-порог, Волниговский, иначе Внук-порог, Будиловский, Лишний и Вильный»[54 - Яворницкий Д.И. История запорожских казаков. Т. 1. С. 53.].

Пороги тянулись на 68 км ниже Екатеринослава (с 1926 г. Днепропетровск). Лишь после постройки Днепрогэса Днепр стал полностью судоходным. А до этого времени, по утверждениям некоторых историков, эти пороги были непроходимы. На самом деле днепровские пороги следует считать условнопроходимыми.