Озеро во дворе дома

– Оно умрет, как шум печальный

Волны, плеснувшей в берег дальный[4 - А.С.Пушкин, Что в имени тебе моем?]…

– Молодец, – перебила его девица, школьную программу помнишь. Но я продолжу. Если управишься за три дня, тогда и имя скажу. Пока оно тебе ни к чему. Меня не ищи. Я тебя сама найду. Прощай.

Дверь за дневной красавицей закрылась. Что ж, с глаз долой и с сердца вон. Лау недоуменно покачала головой. Что за странный город, что за страшилки рассказала девица? Может, девицу специально наняли конкуренты, чтобы его запугать, и он   убрался отсюда, а они спокойно обтяпали свои дела? Хотя с конкурентами он точно переборщил. Где наша бритвочка Оккама[5 - Бритва Оккама – принцип «Не следует множить сущее без необходимости»]?

Итак, наследство. Этим делом изначально занимался  региональный представитель. Он сообщил, что подал нотариусу заявление о принятии наследства и больше на связь не выходил. Документы о подаче заявления нотариусу в контору не выслал. За две недели до окончания шестимесячного срока для получения свидетельства о принятии наследства шеф запросил регионального представителя по какому-то другому делу. Тот не ответил. Его стали искать и с удивлением обнаружили, что он пропал. Куда – неизвестно. Шеф всполошился.  Контора могла потерять весьма приличный гонорар. Поэтому шеф вызвал его и приказал срочно ехать и разбираться на месте.

Надо признать, что странности начались с самого начала, едва он зашел в гостиницу. Однако труба зовет, выкидываем из головы всю блажь и начинаем работать.

Он спустился вниз. Место администратора  за стойкой занимала  молодая симпатичная женщина восточной наружности. Он протянул ей ключ,  а та неожиданно попросила:

– Подождите немного, с вами наш директор хочет поговорить.

Лау словно обухом по голове ударили. Он не верящее посмотрел на новую администраторшу:

– Мне вчера ваша сменщица сказала, что он покойник и в то же время она говорила о нем как о неупокоенном. Честно, я принял это за байки на сон грядущий.

– Вы нас обижаете. Наш Дериктор, хоть и преставился, но продолжает ходить на работу.

– Но как мертвый может ходить на работу? – удивленно воскликнул Лау. Всю его хваленую невозмутимость как водой смыло.

– Да, мертвый, – согласилась новая администраторша. – Ну и что из этого? Приказа о его увольнении в связи со смертью еще не было. У нас гостиница не частная, муниципальная, управление находится в области, а там пока почешутся. Гостиницу-то нельзя оставлять без присмотра. Поскольку нет приказа об увольнении, директор ходит на работу. Как получим приказ, тогда…

– Тогда похороним, – закончил Лау. Формальная логика в ее словах присутствовала, но какая-то извращенная. Ну, помер, но разве можно оставить работу без приказа об увольнении?

Лау почему-то не хотелось встречаться с неупокоенным. Возможно, встреча с покойником – это плохая примета? Но он не верил в приметы. Лау осторожно сказал:

– Давайте перенесем разговор с  директором на другой раз. Я очень спешу.

Женщина заволновалась и привстала с места:

– Поверьте, это займет пару минут. Дериктор сейчас подойдет. Он всегда был пунктуальным и приходил на работу минута в минуту. –  Она посмотрела на часы.

– Ровно через минуту он будет здесь.

Сбежать не получилось. Пришлось подождать. От нечего делать он спросил:

– Кто же будет новый директор?

– Я.

– Вы? – он удивился. – Разве не пришлют кого-нибудь с области?

– Почему вы удивляетесь? Разве женщина не может быть директором гостиницы? У меня есть высшее образование, и  работаю здесь уже три года.

– Буду рад за вас, – с чувством произнес Лау.

– Дериктор пришел, – шепотом произнесла восточная женщина.

Он подошел к директору. Обычный мужчина в сером костюме, невзрачный, такого встретишь на улице и тут же забудешь. Разве что необычно бледный и губы синие. Поверх костюма были небрежно намотаны бинты, пропитанные черной кровью. От мужчины неприятно пахло сладковатым запахом разлагающейся плоти.

Лау по привычке  поздоровался и поймал себя на мысли, что в первый раз в жизни собирается разговаривать с покойником. Это показалось в высшей степени забавным. Никто не поверит, что он разговаривал с покойником.

Дериктор не ответил на приветствие, а сразу взял быка за рога

– Зз-ччем прр-ехалл? – запинаясь, прошептал покойник.

Лау уже устал удивляться здесь, ну, разговаривает покойник с ним, ну и что? Может, он такой разговорчивый, еще надоест в гробу в молчанку играть. На погосте, наверное, все соседи-покойнички давно окуклились, и не реагируют на внешние раздражители, а тут новенький, пусть его. Поболтает и надоест. Еще же не снесли и не зарыли.

Он пожал плечами и нейтрально ответил:

– В командировку послали.

– З-з-зрря.

– Я человек маленький, подневольный, меня послали, и я приехал.

– Зззрря, – повторил Дериктор.

– Что зря? – он не понял.

– Сссюда прр-ехалл, прропад-дешшшь.

Лау пожал плечами. Говорить банальности не хотелось, на ум кроме глупой сентенции «никто не знает своей судьбы» ничего не приходило. Ему не нравилось изрекать с умным видом банальности,  поэтому промолчал.

– Трр-ри дд-дняя, – прошелестел Дериктор. – Трр-ри дд-дняя.

Он уже слышал про три дня от дневной красавицы. И этот туда же!

– Что за три дня? – решил уточнить Лау.

– Есс-сли чч-черезз трр-ри дд-дняя нн-не уу-уедд-ешшь, пп-прропадд-дешшшь.

Под покойником на полу стала разливаться вода. Доски пола неожиданно разошлись, и директор провалился в воду и стал медленно тонуть. Следом за покойником стал тонуть Лау, но, как ни странно, не испытал никакого испуга и ужаса. Как-никак он герр Лаукерт цур Зее. Водоплавающий. Вот и есть повод поплескаться в водичке.

Вода была прозрачной, кристально-чистой. Сначала на желтый песок опустился покойник, а потом Лау. Песок под ногами взметнулся вверх, окутал их по колено, и опустился на дно. Дно было на удивление чистое, вокруг шныряли какие-то мелкие рыбешки, а недалеко на дне было что-то темное, плохо различимое.

Покойник взмахнул руками, от него испуганно порскнули рыбки и еле слышно пробормотал. Воздух при этом не вырвался изо рта пузырями:

– Нне-нна-вижу воду.

– Что? – опять не понял  Лау. Вместе с директором они оказались в гостинице. Даже одежда не намокла.

– Ненавижу воду, – отчетливо произнес покойник и стал перебирать ногами, как лошадь. – Н-не хх-ххоччу т-то-ннуть. Х-хоч-чу уп-покоиться в с-сухом м-месте, на пр-ригорке, ч-чтоб г-гроб в в-воде не пл-лавал.  Прр-оклятое оз-зеро во дворе дома!

– Что за озеро? – не понял Лау. – Какое озеро?