Куратор. Однажды, 5 500 лет назад…

– Да, да, – кивают подельники.

Барсик бесстрашно смотрит в лицо противнику и молчит.

– Ты будешь умирать медленно. Слишком медленно. Последние часы твоей никчемной жизни покажутся бурлящим адом. Ты будешь молить о пощаде, но тебя никто не услышит. И твой хозяин не придет. Потому что он сейчас наворачивает киевские котлетки. Ты знаешь, безродная животинка, что такое котлеты по-киевски?

Барсик моргает. Из правого глаза вытекает слеза. Медленно приходит осознание катастрофы. Умирать не хочется, тем более под рассказы о киевских котлетах.

– Но я тебе помогу, – главарь наклоняется над распятым Барсиком, – жизнь я тебе не подарю. Меня не поймут друзья и товарищи, ты должен меня понять, бро. Но, как человек чести, для меня это не пустое слово, могу даровать тебе легкую и быструю смерть.

Барсик глазами – хлоп-хлоп.

– Будем считать, что мы договорились, – главарь произносит последние фразы низким голосом с придыханием, – почему-то я думаю, что у твоего хозяина от тебя нет секретов. Так же? Мне нужна одна вещица – Копьё Судьбы!

Барсика передёргтвает судорога.

– А? Вижу знаешь, о чем я говорю. Отпустите его! Хороший котик. Покажи мне копье А я помогу тебе. Давай же!

Барсик неуверенно встал на четыре лапы, потянулся. Расправил затекшие конечности. Выгнулся. Облизнулся. Неспешной походкой пошел на кухню. Вся пятерка бандитов потянулась следом. Кот подошел к балконной двери, уперся в нее передними лапами.

– Здесь? – спросил главарь.

– Мяу, – кивнул Барсик.

– Хорошая кошечка! Открывайте дверь, – крикнул бандитский главарь подельникам.

Один из бандитов открыл дверь. Барсик, ловко изогнувшись, прошмыгнул на балкон. Затем прыгнул на перила.

– Я не кошечка, – промяукал ниндзя-кот, – Я – Кот. И это звучит гордо!

Не оглядываясь на преследователей, Барсик сиганул вниз. Седьмой этаж – высоковато даже для кота, но это шанс выжить. Уже в полете Барсик расправил лапы в разные стороны. На уровне третьего этажа зацепился за ветки березы. Скорость падения немного уменьшилась. Барсик перевернулся несколько раз в воздухе, и приземлился на четыре лапы на пожелтевший газон. Бандиты перегнулись через перила. Кот в следующее мгновение скрылся в вентиляционном окошке подвала.

– Ублюдки! Негодяи! – кричал и топал кривовато-короткими ножками главарь, – с котом справиться не можете! Как вам доверить настоящее дело? Слушай мою команду! Перевернуть все вверх дном – найти Копьё Судьбы!

Четыре мощных спецназовца в черных повязках метались по квартире. Выкидывали книги из шкафов, одежду из гардероба, проверили корзину с грязным бельем, заглянули в бачок унитаза и в духовку газовой плиты. Копья Судьбы нигде не было. Главарь стоял в прихожей и смотрел на себя в зеркало, замазывая зеленкой следы от когтей кота.

Неужели у него неверная наводка? Кто устроил слив дезинформации? Джекки? Или Джимми с его грязными делишками в китайском квартале? Нет, не может быть. С Джимми главарь был знаком с детского садика, их отцы крутили баранку в одной и той же транспортной компании. Джимми так поступить не мог. О, боги! Только не Джимми! Сколько вместе пройдено дорог, сколько выпито виски в грязных придорожных отелях, сколько пролито пота на пьяных вечеринках у босса. Только не это! С другой стороны, больше не кому…

Фантазия зашла в тупик. Я вышел на балкон, глянул вниз. Размазанного трупика Барсика на асфальте не видно. Возможно, все не так плохо, и кот еще жив.

– Барсик! – позвал я еще раз.

Затем насыпал кошачьей еды в миску и пошел по квартире, приговаривая «Кис-кис-кис». Должен же он откликнуться на еду? Проходя спальню, краем глаза я увидел движение тени под потолком над шкафом. Взял стул, за старыми обувными коробками нашел, забившегося в дальний угол, дрожащего всем телом, но живого кота. Барсик прятал голову, и не хотел выходить из укрытия. Я поставил миску на край шкафа, спустился со стула. Барсик живой, и то хорошо. Кот был явно напуган. Кто его застращал? Что увидел Барсик, пока меня не было дома?

Надо вызывать полицию. Не хотелось, но деваться некуда. Затаскают, замурыжат потом по отделениям. Три часа будут снимать свидетельские показания.

– Что у вас пропало?

– Ботинки зимние.

– И что вы хотите?

– Хочу, чтобы доблестная полиция нашла и сурово наказала преступников.

– Вот так, значит?

– Да, и не иначе!

– За ботинки?

– Именно! Они мне дороги, как память!

– Хорошо, гражданин Кузнецов, пишите заявление. Вот вам карандаш и лист бумаги.

– Дайте ручку!

Интересно, а что у меня пропало? Документы? Я открыл ящик письменного стола. Достал шкатулку с документами. Видно было, что ее кто-то открывал. Документы лежали в беспорядке. Но паспорт, загранпаспорт, диплом, пенсионное свидетельство, страховой полис – на месте. Вроде ничего не пропало. Деньги? Много денег в квартире я никогда не хранил.

Озираясь, я подошел к картине «Последний день Помпеи», запустил руку за рамку, нащупал лежащий в специальном кармашке конверт. Если хочешь что-то спрятать, прячь на самом видном месте, учил кто-то из великих. Конверт с деньгами, похоже, никто не трогал. Для уверенности я пересчитал купюры. Заначка цела. Драгоценностей и дорогих часов у меня никогда не было. Телевизор и микроволновка на месте. Получалось грабители ничего не взяли? Или не нашли? Или взяли то, что не имеет для меня ценности.

Допустим, предыдущий владелец квартиры оставил под паркетом в гостиной клад? Отмотал положенный срок, и вернулся забрать заработанное нечестным трудом? Тогда зачем переворачивать вверх дном всю квартиру? Концы с концами не сходились. И предыдущими хозяевами квартиры были мои родители.

Непрошенные гости явно что-то искали. Но что? Вдруг поймал себя на мысли, что совсем не переживаю: в мою квартиру ворвались грабители, я же спокойно перебираю версии случившегося. Не к добру все это, – решил я. Когда боишься за каждый сделанный шаг, тогда ничего страшного не произойдет. А когда смело и самонадеянно шагаешь вперед, обязательно наступишь на какое-то дерьмо. Чтобы спастись, надо вызвать чувство страха, – подумал я. Рука потянулась к телефону, вызову-ка я полицию. Они меня сейчас застращают. Ситуация войдет в нормальное русло. Я буду бояться и стану острожным. Тогда удастся миновать самое непоправимое. Чего непоправимого? Смерти? Ампутации четырёх конечностей? Почему сразу четырех?

– Алло, полиция!

– Дежурный старший лейтенант Быков слушает.

– У меня взломали квартиру.

– Диктуйте адрес.

Я продиктовал.

– Когда обнаружили взлом?

– Минут десять назад.

– Ваше заявление принято. Оставайтесь на месте. К вам скоро приедет наряд полиции.

Хорошо, жду. Ничего трогать, вероятно, нельзя. А кофе сварить можно? Что за глупый вопрос? Я же у себя дома. Долго искал медную турку. Неужели именно ее упёрли грабители? Нет. Нашлась. Кофе закипел. Квартира наполнилась ароматами. Барсик несмело зашел на кухню и прилег под моим стулом. Жизнь возвращалась в привычные очертания.

С каждым глотком бодрящего напитка я обретал реальный мир. Погром и взлом произошли со мной сегодня! Не вчера, не год назад. Это происходит со мной здесь и сейчас! Грабители могут вернуться в любой момент и продолжить грязное дело. А вдруг они хотели меня убить, как соседа сверху? Я кинулся проверять замки на входной двери. Закрыл на задвижку, чего не делал никогда.

Полиция всё не ехала. Я нервно посмотрел на часы. Прошло уже двадцать минут, а их все нет. Негодяи! А если меня сейчас убьют? Как вселенная переживет преждевременную и несправедливую кончину Сергея Ивановича Кузнецова? Как восстановить прежний миропорядок после этого?

Я представил, что меня нет. Кто подвозит моих клиентов? Валера или любой другой таксист, нас много. Я же каждый день не выхожу на линию. Бывшая жена даже не узнает, на могилку не придет, детей у меня нет. Только Барсику будет неуютно в питомнике, куда его определит лейтенант Петренко. Да, и то не факт, что там плохо. Может даже и лучше. Веселее. Меня дома сутками не бывает, Барсику – грустно. А в зверинце есть люди и другие кошки. Встретит любовь, потомство заведет. Будет с ужасом вспоминать, как жил с каким-то странным мужиком в двухкомнатной квартире. Никому я не нужен, получается. Не радостно.

За что же меня хотят убить? Я вдруг ощутил, что именно мое убийство – основная и главная цель налетчиков. Об ограблении нет и речи. Я – не богатый. Я – обычный среднестатистический гражданин. Эгоист, как все. Не выдающийся ученый. Не политик или не знаменитый писатель, даже как таксист вполне посредственный. Это правда. Но за это же не убивают!? Я не конфликтовал с соседями, на демонстрации не ходил. Допустим, мне не нравится политика нашего правительства, я даже с Валерой об этом редко разговаривал. Политический заказ отметается за несостоятельностью и отсутствием состава мотивации.