Навсегда

– Да, наша королева. Мы выполним любой твой каприз, – Паша Пятый согнулся в глубоком верноподданническом поклоне.

Откуда-то издалека полилась традиционная греческая музыка. Двенадцать молодцев выстроились в ряд, положили руки друг другу на плечи и пустить в пляс.

– А мне нравится тропическая жизнь, – Лена подняла кокосовый бокал с вином.

Танцоры высоко задирали ноги, сверкая бронзовыми ягодицами и черными кучерявыми волосами между ног. Лена захмелела, отставила вино, и пустилась с танец с мужчинами. Музыка сразу утихла.

– Нам нельзя быть сегодня вместе, – поникшим голосом сообщил Паша Двенадцатый, – сегодня очередь Паши Тринадцатого. Он тебя ждет. Иди к нему, если ты наелась.

– Я вам не игрушка, чтобы пускать меня по очереди, – возразила Лена, – Третий, иди ко мне!

– Нельзя! – взмолился Третий, – иди, моя королева, тебе там будет хорошо. Тринадцатый тебя ждет.

– Ну, и дурак, – Лена опрокинула недопитый бокал с вином.

Красное пятно растеклось по утрамбованному глиняному полу. Пятно напоминало очертаниями штат Флориду, полшестого…

«Символ?» – предположила Лена.

– Где мое ложе? – громко спросила королевна, пошатываясь от выпитого вина.

Двенадцать мужчин вытянули правую руку, указывая направление, куда следовало идти. Лена подняла затуманившийся взгляд, и увидела за частоколом рослых эвкалиптов золотистый шатер, высотой с трехэтажный коттедж.

– О! – оценила Лена видение, – это уже неплохо.

По тропинке, выложенной мраморными плитками, Лена вошла в шатер. За пологом шатра было прохладно. Внутри Лена увидела признаки цивилизации: на стене висел телевизор, под потолком вращался вентилятор, ровный пол был устлан приятным мягким ковром. По ходу движения стояла огромная пять на пять метров кровать, застеленная шелковыми простынями и окруженная полупрозрачным балдахином. Лена посмотрела вокруг. Рядом никого не было.

– Паша! Ты где? – громко спросила Лена, – тринадцатый!

Неожиданно приятные руки обняли ее сзади за плечи. Лена резко повернулась. Прямо перед не стоял Паша с тринадцатью перьями в волосах. Лена специально их пересчитала. В остальном Паша разительно отличался от всех остальных. Во-первых, он был одет в синий классический костюм, совсем как сегодня днем на концерте. Во-вторых, взгляд был совсем как у настоящего Паши, а не как у тех голодных неандертальцев у костра.

– Это я, Лена, – сказал Паша милым, теплым и родным голосом.

– Да. Я вижу, – кивнула Лена.

– Я настоящий, – сообщил Паша вдруг шепотом, – мужики на улице не настоящие.

– Почему? – недоверчиво отстранилась Лена.

– Ты должна мне верить, – Паша не сдвинулся с места, и лишь протянул Лене правую руку.

– Я хочу тебе верить, но почему именно тебе? На улице еще двенадцать таких же мужчин, как и ты. Все вы на одно лицо, имеете одинаковые телосложение, примерно одного возраста…

– Это только кажется. Мы все разные, – возразил Паша.

– Вы отличаетесь по количеству перьев в голове. И костюмчик у тебя поприличнее.

– Ну. Вот видишь! – радостно вскрикнул Паша, – ты заметила.

– На основании двух малозначительных внешних отличий, я должна тебе поверить, что ты совсем другой? Что ты настоящий? Нет! Давай исполняй свои обязанности.

Лена скинула с себя тунику, и шагнула стройной ногой на атласную кровать. Паша подхватил одежды Лены, догнал ее, накинул на голые плечи ускользающую ткань.

– Пойми же наконец, у нас нет времени. Нам надо бежать. Мы с тобой еще позанимаемся любовью. Обязательно. Я тебя люблю, и больше всего на свете хочу быть с тобой, в тебе. И другой жизни мне не надо. Поверь мне!

Паша тряс Лену за плечи. На глазах у него наворачивались слезы от бессилия и безысходности.

– Хорошо, хорошо, – согласилась Лена, запахивая тунику, – чего ты так кипятишься? Сказал бы сразу. Я пойду с тобой, только успокойся. По дороге, прошу тебя, объясни, что к чему, и почему мы должны бежать из этого райского места?

Паша схватил Лену за руку и потащил ее в дальний угол шатра.

– Сегодня очень необычный день для тебя. У тебя сегодня такие дни, когда ты должна забеременеть. Ты, наверное, представляешь, что это значит?

– Да, я понимаю, о чем ты говоришь, – кивнула Лена на бегу.

– Ты должна родить короля этого острова. На этом твоя миссия закончится. Тебя выселят в резервацию, где живут аборигены этого острова. На эту роль тебя выбрала специальная комиссия вождей. Из мужской части колонии были выбраны тринадцать претендентов на право стать мужским продолжателем рода.

– Это двенадцать полуголых мужиков на улице? – спросила Лена.

– Да, – подтвердил Паша.

Они подбежали к задней стенке шатра. Паша нагнулся. Легко поднял ткань. Лена, нагнувшись, вышла под палящее солнце. Паша вышел за ней.

– К сожалению, на этом острове короткий женский век. После рождения наследника, ты никому не будешь нужна. Последние двенадцать циклов, почти год, ты пытаешься забеременеть, но безуспешно.

– Это были мои бывшие любовники?

– Да. Я появился здесь совсем недавно. Сегодня моя очередь быть твоим любовником. Но я не хочу быть обычным семяизвержателем. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Делить радости и горести, работу и отдых, растить общих детей, и, как это не банально звучит, умереть в один день с тобой… в твоих объятиях…

– Как романтично, – дыхания не хватало, Лена открытым ртом жадно хватала раскаленный воздух.

Паша тянул Лену вверх по узкой петляющей тропе. Пот лил в три ручья мокрая одежда прилипла к телу.

– Все твои бывшие не хотят, чтоб у на с тобой получился ребенок. Потому что тогда по законам племени их отправят на рудники, как негодных к продолжению рода людей.

– И тебя тоже?

– Мое положение беспроигрышное, – сообщил Паша.

– Как так?

– Если ребенок не получится, то вожди признают, что дело не в мужчинах. Это ты виновата. И тебя отправят на рудники, как негодную к продолжению рода. А меня в этом случае отправят вновь в племя, и цикл повториться заново с новой претенденткой на право выносить вождя племени.

– А если ребенок получится? – спросила Лена.

– В таком случае, ты воспитываешь ребенка до пяти лет. Потом его отбирают наставники. Затем тебя отправят спокойно доживать свой век в племени. Но у тебя уже никогда не будет семьи, мужа и детей. Запрещено.

– А какова твоя участь?