Предателями не рождаются. Потерянному поколению молодежи СССР посвящается

– Работа не волк…

– Деловой…

– А я за него еще голосовал…

– Я никого не держу, – продолжил командир, – но пьянствовать не дам. Если кто не согласен, вечерний автобус в 18—00. Вперед. Столица вас ждет.

– Дим, ну, ты что? Мы же понемножку, – отступили желающие выпить.

– Я не против умеренного веселья, по праздникам, по рюмочке. Можно. На сегодня – достаточно.

Провинившиеся поникли. Убрали бутылки со стола. Потихоньку разошлись. Виктор Степанович прогулялся по школьному саду. Скоро поспеют яблоки, – отметил будущий работник Водоканала. Потрогал свисающие гроздьями зелепухи. На школьных делянках цвели кабачки, бурьянилась запущенная редиска, забивала сорняки широколистная красная свекла.

Все здесь необычно, в деревне, для городского. Вдоволь надышавшись и насмотревшись деревенских пейзажей, Витька вернулся в школу. Спасть ложиться еще было рановато. Он решил почитать. На лето был намечен наполеоновский план по освоению отечественной и зарубежной прозы. Но жизнь берет свое. Даже в первый день почитать не удалось. От книги студента отвлек красивый девичий голосок. Звонкий голосок старательно выводил «солнышко мое», «рюкзак и ледоруб», «лыжи у печки» и «атланты, которые держат небо»…

Книжка сама захлопнулась на второй странице. Виктор Степанович встал и, как завороженный, пошел на переливы мелодии. Звуки обволакивали, пленяли и вели свозь лабиринт из раскиданных на полу матрасов, далее – по школьным коридорам, отдаваясь эхом в гулких пустующих кабинетах школы и отражаясь от высоких потолков.

Мелодия проникала в потаенные уголки души. Пораженный волшебством, студент Витька и не подозревал о существовании в себе самом подобных тайн. Он, хотя и не посещал музыкальную школу, но слушал популярную музыку с удовольствием. По праздникам любил, сидя у телевизора, смотреть «Голубой огонек». Мог отличить пару мелодий Вивальди от Баха. Он даже знал, что такое Битлз или кто такие Доорз.

Но серьезное увлечение музыкой до этого лета проходила как бы поверх него или мимо.

Красиво? – Да, безусловно.

Нравится? – Да, здорово.

Но сейчас, в полупустой школе совхоза имени Ленина случилось что-то странное и необычное. Виктор Степанович поднялся до уровня магистра изящных искусств и был готов вступить в братство посвященных? Теперь жизнь никогда не будет прежней? Старые устои рушились и рассыпались на мелкие осколки. Их не жалко. Наоборот. Отныне мир наполнится иным светом и гармонией. Витька безвольно брел вслед за мелодией из непознанных и лучших миров.

Через пару мгновений уперся лбом в закрытые двери кабинета литературы. Дернул за ручку. Врата в рай не отворились. Мимо проходили ничего не замечающие стройотрядовцы. Они не обращали внимания на странно озиравшегося Виктора Степановича и на голос поющей девушки. Кто-то шел с ведром воды, кто-то переносил матрас, кто-то – табуретку. Студенты занимались обустройством, разговаривали о погоде и собирались сходить в местный клуб. Неужели они не слышат?

Витька постучал в дверь. Песня прервалась на полуфразе, в воздухе повисла вибрирующая струна. Волшебство прекратилось. Музыку можно еще вернуть? Дверь открылась, и в коридор выглянула Лариса.

– Привет, – заикаясь, начал Виктор Степанович, – это ты?

– Да, – Лариса перекрывала проход в кабинет.

– Это ты пела?

– Я.

– Мне очень понравилось.

– Спасибо.

– Можно я еще немножко послушаю. Мне показалось, что нехорошо слушать твое пение тайно, – продолжил нерешительный студент.

– Проходи, – Лариса распахнула дверь и пропустила молодого человека внутрь.

– Это твоя гитара? – Виктор Степанович тронул гриф гитары.

– Да, – девушка присела на школьный стул, положила ногу на ногу, провела тонкими пальцами по струнам, звенящие звуки наполнили школьный класс.

– Почему она так волшебно звучит? – спросил Виктор Степанович.

– Не знаю. Обычно звучит. Может, в кабинете литературы хорошая акустика, или сказывается энергетика талантливых писателей и поэтов?

– Ты училась в музыкальной школе?

– Немножко. Вообще, меня папа научил играть на гитаре и показал первые аккорды.

– Сыграешь что-нибудь? – Витька сел на пол, прислонился спиной к бетонной стене.

– Ага…

Лариса смущенно улыбнулась. Поправила гитару и запела:

Призрачно все в этом мире бушующем,

Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим,

Именно он называется жизнь!…

Витька закрыл глаза. Волшебство возобновилось. Голос Ларисы проникал честно и искренне в самую суть его миропонимания. Неужели так бывает? Это же сон.

Нет, не сон, – возмутилось естество Виктора Степановича. Теперь он широко открыл глаза, это надо видеть, это надо осязать, это надо вдыхать и нельзя упустить ни мгновения. Восторженный студент впитывал чарующую музыку всеми органами чувств, которыми наградила природа: глазами, обонянием, слухом, кончиками пальцев.

Лариса допела песню. Виктор Степанович, не мигая, смотрел перед собой и не подвал признаков жизни. Девушка улыбнулась и продолжила концерт. Что она пела – благодарный слушатель не запомнил, да это и не важно. То была великая музыка. В ней были и Битлз, и Моцарт, и Пахмутова с Ростроповичем, и Шаинский, и даже Александр Градский со «Скоморохами».

– Научи меня, – прошептал зачарованный Виктор Степанович.

– Хорошо, – согласилась Лариса, – это не сложно.

Девушка показала, как держать гитару, где зажимать струны, чтобы они звенели. Рассказала основы нотной грамоты. Пояснила на примерах про минорное и мажорное трезвучие. Открыла тайну простейших, но самых важных аккордов. Витька понял простейший бой и перебор на шесть восьмых…

Жизнь студента Юрьева изменилась в один момент. Окрасилась новыми красками и наполнилась совершенно иным звучанием. Теперь каждый день после работы, Виктор Степанович бежал в класс литературы, где мучил себя, гитару и окружающих. С трудом, но мало-помалу научился извлекать стройные и звонкие ноты.

Другие ребята и девчонки из стройотряда тоже развлекались, как могли. Иногда после ужина ходили в клуб на сеансы кино или на танцы. Знакомились с местными ребятами и девчонками. По началу были опасения, как отнесутся колхозные ребята к незнакомым студентам из Москвы. Виктор Степанович в те годы слышал много историй, когда в схожих ситуациях местные били приезжих или наоборот.

В это лето в колхозе имени Ленина встречи заезжих гостей и местных ребят пока проходили мирно и гладко. В том имелась немалая заслуга председателя колхоза Николая Антоновича и командира стройотряда Димы Прокопенко. Начальники четко отслеживали, чтобы общение не переходило приличные границы, не было ни слишком холодным, ни панибратским. Лучше оставаться на дистанции и жить спокойно, чем с набитым лицом и душой нараспашку.

Председатель и командир стройотряда максимально лишили стройотрядовцев свободного времени. Если студенты станут шататься без дела, а еще не дай бог напьются – пиши пропало. Проблем не избежать. Всех желающих и не желающих привлекли к участию в художественной самодеятельности. Оказалось, среди ребят имеются талантливые певцы и танцоры. Через две недели Студенческий Строительный Отряд выступил в местном клубе с концертом.

Лариса спела несколько песен под гитару. Витька подпевал, читал стихи, и даже станцевал страстный танец яблочко с выходом. Отношения между начинающим гитаристом и Ларисой развивались, стремясь перерасти в настоящее искреннее чувство. Истерзав гитару до острой боли на кончиках пальцев, парочка уходила на край школьной территории. Ребята садились на лавочку у оврага и провожали солнце в закат. Виктор Степанович робко брал ладонь Ларисы и гладил ее тонкие длинные пальцы, удивляясь их розовой прозрачности.

Все еще робкий студент рассказывал, немного привирая для драматизма, как хулиганил в детстве у деревенской бабушки. Как мечтал стать космонавтом или летчиком. Как ездил с отцом на рыбалку и за грибами. Как вступил в четвёртом классе в кружок авиамоделирования и самостоятельно склеил деревянную модель истребителя Великой Отечественной войны ЛА-5.

Лариса немела от сладких речей ухажера, в голове возникали картины будущей совместной жизни. Дети. Обязательно мальчик и девочка. Виктор – настоящий и надежный мужчина. На такого можно положиться.