Навсегда

– Вы уже год встречаетесь? – спросила мать, – почему ты нам ничего не рассказывал о Леночке?

– Мы познакомились год назад, а встречаемся немного меньше. Но это не имеет значения, – сбивчиво продолжил Паша.

– Я все сейчас объясню, – Лена взяла повествование в свои руки, – мы ехали вместе на дневном поезде «Красная стрела» на соседних креслах. И разговорились…

Лена в красках рассказала, как они сели на Ленинградском вокзале на соседние кресла спиной к Питеру и поехали назад, вглядываясь в удаляющуюся Москву и пригороды Подмосковья. Лена сообщила, как она проговорила треть суток с незнакомым молодым человеком на совершенно разные темы от погоды до политики и музыки. Это было самое интересное путешествие на поезде. Потом она рассказала, как ребята не пошли по своим ночным адресам, а гуляли всю ночь по не темнеющему ночному Питеру, как любовались набережной Невы, проплывающими кораблями и разводными мостами. С Пашей они беседовали всю ночь, и расстались под утро, и то только потому что Паша приехал в Питер по делам, ему надо было ехать на работу.

– А нам Паша до сегодняшнего дня ничего о тебе не рассказывал, – упрекнула Антонина Петровна сына.

– Просто он очень скромный, – поддержала любимого Лена.

– Слушал я вас, дети, – взял инициативу отец, – и не могу сдержать слов радости. Как будто сам стал молодым. Снова знакомлюсь с Тонькой, опять сижу под ее балконом. В который раз бегаю срывать цветы с клумбы у привокзальной площади. Ой, здорово же быть молодым! Леночка, давай поднимем следующий тост за тебя. За правильный выбор спутницы жизни. Живите долго и счастливо помогайте друг другу, уступайте, берегите. Жизнь слишком короткая, чтобы отравлять ее горестями. Только недавно, кажется, я бегал за Тоней по Арбату, а уже скоро внуки пойдут. Вижу, что ты душевный и добрый человек. За тебя!

– Дай бог, – добавила Антонина Петровна.

После третьей рюмки гости и хозяева захмелели. Пошли разговоры про политику, погоду, про правильное воспитание детей, про семейные рецепты квашения капусты и соления огурцов. Паша был заметно удивлен, но Лена квалифицированно поддерживала разговор на разные специфические темы. Под занавес вечера, Иван Сергеевич вспомнил, что Лена поет и пишет стихи.

– Леночка, исполни нам что-нибудь из своего репертуара, – попросил очарованный невесткой Иван Сергеевич.

– А есть гитара? – спросила Лена, – Паша говорил, что он не поет и не играет.

– Я не играю, но это не значит, что гитары нет, – включился Паша, – мама меня пыталась отдать в музыкальную школу. Я даже какое-то время ходил, но музыканта из меня не получилось.

– Жаль, мы бы с тобой спели дуэтом, – улыбнулась Лена.

Иван Сергеевич достал гитару с антресолей, смахнул пыль с чехла. Оказалось, что у гитары лопнула вторая струна.

– Ничего страшного, – успокоила всех Лена, – сыграем на пяти струнах.

Пим-пим-пим… Привычными движениями Лена быстро настроила залежавшийся инструмент. Комната наполнилась волшебными звуками гитары, а потом и звонким девичьим сопрано. Лена спела несколько своих песен, затем «Надежду» и «Эхо» Анна Герман. Паша смотрел на свою любовь с гордостью и обожанием. Если в начале вечера он переживал, что родители не поймут его выбора, будут придираться, и говорить всякие неприятности. То сейчас он был уверен на все сто процентов, что не полюбить и не принять такую девушку, как Лена, просто невозможно. С каждым аккордом, с каждой строчкой песни Паша влюблялся все сильнее и сильнее. Антонина Петровна и Иван Сергеевич внимательно слушали пение Лены, знакомые песни пытались подпевать.

– Мне похоже пора домой, – отложив гитару сказала Лена, – уже поздно, у всех завтра тяжелый день.

– Всего-то одиннадцатый час, – возразил Иван Сергеевич.

– Нам пора, – сказал Паша, – мы завтра с утра едем к Лениным родителям. Они сейчас на даче.

– А как же работа? Ты опять не будешь ночевать дома? – удивилась мать.

– На работе у меня – двухдневный отпуск. Мам, не удивляйся, – продолжил непутевый сын, – мы с Леной уже живем как мужчина с женщиной. Я не хочу ночевать отдельно от Лены. Совсем скоро мы будем мужем и женой официально. Я уже взрослый.

– Твои родители, Лена, не против таких внебрачных отношений? – не сдавалась мать.

– Они пока не знают, – ответила Лена, – думаю, что мы сможем понять друг друга.

– Тонечка, не приставай к молодым. Мы были не лучше в их время. Лучше скажи им тост на прощание, – решил смягчить обстановку Иван Сергеевич.

– Хорошо, – Антонина Петровна взяла в руки бокал с вином, – Паша я тебя люблю и желаю тебе только счастья и любви. Лена, я тебе отдаю самое лучшее, что у меня есть, своего сна. Береги его, люби, уважай, и тогда у нас тобой сложатся теплые отношения. Извини, если сегодня была несколько сдержанна.

– Я вас понимаю, – кивнула Лена, – все будет хорошо.

– За вас, молодые, – мать подняла бокал с вином.

– Горько! – вдруг крикнул Иван Сергеевич.

– Папа! Сейчас не свадьба, – возразил Паша.

– Какая жалость! – наигранно удивился отец.

– Ваня, держи себя в рамках приличия. Что о тебе подумает Лена? – строго поправила мужа Антонина Петровна.

– Все нормально. Я не подумаю плохо, – ответила Лена.

– Я тоже так думаю, – продолжил отец, – пускай лучше сейчас узнает, чем потом будет мучиться и ходить мимо нашего дома. Пашка же он весь в меня. Знай, Леночка, за кого замуж выходишь.

– Спасибо, я учту, – улыбнулась Лена.

Толкотня в прихожей. Поиск затерявшегося ботинка. «По аэродрому, по аэродрому», – напевал Иван Сергеевич. Неловкие объятия и поцелуи…

– У тебя хорошие родители, – сообщила Лена в лифте.

– Спасибо, – благодарно ответил Паша.

– У тебя мамины глаза, папин подбородок и нос, красавчик, – Лена поцеловала Пашу в нос.

– А ты в кого?

– Не уводи следствие в сторону. Про меня узнаешь завтра. Ты характером в кого? В папу?

– Думаю, что да.

– Твоя мама не скучает с таким папой. Веселый он у тебя. А мама строгая. Да?

– Мама очень добрая. Это она при тебе включила наставника. Вероятно, еще женская ревность. Ты же сына у нее уводишь.

– Я не увожу. Как сын ты останешься всегда ее ненаглядным мальчиком. Не волнуйся. Мне нужно от тебя совсем другое.

– Завтра объясни это своей маме. Думаю, что тещи своих зятьев тоже не долюбливают.

– Возможно. Такси или метро? – спросила Лена.

– Сюда ехали на такси, назад поедем на метро. Торопиться некуда. Согласна? – предложил Паша.

– Хорошо.

На эскалаторе метро прикольно обниматься. Паша стал на ступеньку ниже Лены. Его голова естественным образом упиралась в грудь невесты. Шаловливые руки блуждали под курткой, изучая изгибы любимого тела.

– Паша, люди же увидят, не удобно, – вздрогнула Лена, когда Паша опустил руки на мягкую попу.