Предателями не рождаются. Потерянному поколению молодежи СССР посвящается

Отец Мефодий прошел сквозь людской поток, как ледокол через Ледовитый океан, раздавая крестные знамения и ценные указания:

– Не ходи ко мне больше. Пока не бросишь курить – не ходи. Не занимай времени, – сказа он какому-то мужичонке в кепке.

– А ты, мать, чего пришла? Мы с собой договорилась на завтра. Приходи к трем часам. И не забудь принести, что обещала.

– Я сегодня принесла, – женщина бросилась на колени, над собой подняла руки с узелком.

– Не суетись, матушка. Терпи. Сказал – завтра, значит – завтра.

Виктор Степанович и Валентина выделялись из общей толпы страждущих: тихо сидели и смотрели на процессию. Не суетились, на колени не вставали, к батюшке не бросались. Старец Мефодий остановился напротив супругов Юрьевых, повернулся к ним, перекрестил.

– Поздно пришла. Раньше надо было, – сказал он Валентине.

Валентина опустила глаза, крупная капля скатились по щеке.

– Не плачь. Напрасно это. Слезами горю не поможешь. Иди за мной.

Старец махнул рукой и пошел сквозь толпу, продолжая степенно раздавать благословения и указания. Виктор Степанович и Валентина переглянулись. Их позвали? Да. Супруги, взявшись за руки, направились за святым отцом.

Мефодий вошел в келью, оставил дверь открытой. Супруги Юрьевы, поклонившись, вошли в скромное жилище старца. Белые стены, пара икон, деревянный топчан, скамейка, соломенный матрац, лампада. И подсвечник с обгоревшими свечами. Скромное убранство кельи умиротворяло и дарило надежду. Верилось, что этот человек знает о жизни и смерти больше всех остальных. А значит, может помочь.

– Присаживайтесь, – Мефодий указал вошедшим на лавку у стены.

– Здравствуйте, святой отец, – неловко поздоровался Виктор Степанович.

– Как звать?

– Валентина.

– Вижу, что больна. Вижу, что знаешь. Обманывать не стану, поздно пришла. Болезнь уже взяла твое тело и не отпустит. Надо подумать о душе.

– Хорошо, святой отец, – смиренно кивнула Валентина, – я уже смирилась. Желаю одного, чтобы страдания закончилось побыстрее.

– Не торопись. Всему свое время. Знаешь, почему заболела?

– Не знаю. Кабы знала, то не болела.

– Слушай меня, Валентина, внимательно. Растолковывать и по два раза повторять у нас с тобой времени нету. Потому слушай и запоминай. И ты тоже слушай, ты – в ответе за жену, – сказал старец Виктору Степановичу.

– Хорошо, – кивнули супруги в унисон.

Старец встал, зажег лампадку. Взял в руки молитвенник.

– Беда твоя, что живешь не в согласии с собой и с богом. Аборты делала? Мужу говорила?

– Каюсь, батюшка. Грешна.

– Это хорошо, что сознаёшь вину. Висят у тебя на душе не рождённые детки. Сама знаешь и мучаешься. Но бог милостив, будешь молиться, душу спасем.

– Что надо делать, батюшка? – спросил Виктор Степанович.

– Венчались? – спросил старец.

– Нет.

– Стало быть – надо обвенчаться. Детей крестить. Назначаю вам двухнедельный пост с молитвами. Покажу, какие молитвы читать. Через две недели жду в храме с детьми и внуками. Исповедуетесь, всех покрестим, всех обвенчаем. На все остальное – воля божия. Даст бог, поможет. Расскажи мужу, виновата ты сильно перед ним. За то и страдаешь. Любит он тебя. Вижу это. Потому простит, и тебе облегчение придет.

– Спасибо, батюшка, – молвила Валентина.

– Идите с богом, – старец перекрестил супругов Юрьевых, выдал им молитвенник и отправил домой.

– Это все? – спросил Виктор Степанович.

– На сегодня – все, – коротко ответил старец.

Обратную дорогу Виктор Степанович и Валентина молчали, иногда поглядывая друг на друга.

«Какие аборты? Когда?» – спрашивал мысленно Виктор Степанович.

«Ну, и хорошо, что он теперь знает, – думала посвежевшая Валентина, – если простит, то хорошо. Не простит, так мне и надо».

«Молчит. Извела себя совсем, глупенькая. Любые грехи можно понять и простить», – изучая проплывающие перелески Подмосковья, отвечал Виктор Степанович.

Уставшие после долгой дороги, супруги Юрьевы по очереди приняли душ и уснули, едва коснувшись головой подушки. Виктор Степанович проснулся первый и долго смотрел на спящую супругу. Как жить без нее? Сколько отмерено на этом свете вдвоем? Что будет после смерти? Встретятся они там? Или теперь только в другой следующей жизни?

Валентина крепко спала. Ее грудь монотонно поднималась и опускалась. Виктор Степанович перебирал в голове вопросы, не утруждая подбором ответов.

– Почему Виктор выбрал именно Валентину? Или она его выбрала?

– Случаен ли их союз или браки заключаются на небесах?

– Как повернулась жизнь, женись он на Тамарке, студенческой подружке?

– Почему Валентина не рассказала про беременность?

Валентина открыла глаза.

– Нам надо поговорить, Витя, – сообщила она.

– Надо, – согласился муж.

Супруги перешли на кухню. Виктор Степанович налил чай.

– Ты меня простишь?

– Конечно.

– Я забеременела в 1985 году. Мы жили тогда в общежитии.